Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

кошка по прозвищу Маша. И когда сестра донимала меня, я на весь дворец звала свою кошку. «Машка!» — ведь так называть противную сестру нельзя, а кошку можно. Её, оказывается, постоянно прятал в шкафах твой паж…

Наташа тут же потеряла легкую улыбку, которая блуждала на её лице при воспоминаниях:

— Не надо. Я просила не напоминать о нем.

— Он своей кровью заплатил за твою и Петину свободу. Именно поэтому у него появился золотой сокол. Тебя больше никогда не заберет Идольмень — Алексей позаботился об этом. Все стихии получились свободу, все распались на элементы… Никто больше не имеет над тобой власти. — Лиза замолчала. Услышала ли её Наташа, она не знала. Та сидела, упершись взглядом в пол, как Саша, когда усиленно думает. Лишь кивки на некоторые слова подсказывали Лизе, что Наташа не полностью ушла в свои думы.

Внезапно Наташа резко поднялась с кресла и без слов помчалась прочь из комнаты. Лизе только и оставалось подавиться «холерой» и нестись вслед за ней. Как же ей повезло с Сашей! Он после «Орешка» принял её испуганной, покалеченной, сбегающей без предупреждения на Идольмень, но ни слова не высказал. А ведь наверняка испугался, когда не нашел в её в доме, наверняка давился ругательствами и запрещал себе думать о плохом, совсем как Лиза сейчас.

Наташу вынесло на улицу. Опять босиком! Опять в одном сарафане. Она промчалась через всю толпу опричников, терпеливо ожидавших клятву на улице — в доме места для них не было.

Алексей, выговаривавший Вихреву, словно что-то почуял — резко развернулся и успел поймать Наташу в объятья. И снова на него обрушился град ударов в грудь и крики:

— Что ж ты за идиотина! Тебя же убить могли! Я же раз за разом говорила — не смей ходить в Идольмень! Не смей кормить кровью! Не смей отдавать жизнь за меня. Идиотина, в кого ты такой глупый и упрямый… Что с тобой не так, Калина?!

— Ваше импе…

Она прижалась к нему, головой упираясь в его грудь.

— Молчи, лучше молчи…

— Наташа…

— Леша, Алешенька, да почему с тобой никогда не бывает просто… А если бы Идольмень тебя выпил… Как бы я тогда жила…

На Лизины плечи опустилась теплая, пропахшая бергамотом шинель. Лиза, стоя на крыльце, подалась чуть назад, чувствуя твердое, мужское плечо.

— Нельзя Алексею знать, что Наташа собиралась Петю в карачун отдать. Нельзя.

Саша прошептал:

— Он знает. И он промолчит, он ничего не будет высказывать их императорскому величеству.

Лиза кивнула, а потом шепотом, только чтобы Саша услышал, сказала:

— Спасибо. Спасибо, что терпел меня после допросной.

— Лиза… — его пальцы скользнули по её волосам, вытаскивая сосновую иголку, невесть так попавшую туда. Он что-то хотел сказать, но рядом встал выбежавший из дома Михаил, и Саша замолчал.

Михаил глянул на Лизу и подмигнул. Ничегошеньки в нем не меняется, а вроде леший говорил, что тот дар волковский принял, став волкодлаком.

— Ш, не смотри на меня так, Лизавета-свет Павловна.

— Миша…

Вихрев тем временем стащил с себя кафтан, накинул на плечи Наталье. Алексей взял её на руки, что-то быстро шепча. Она замотала головой и гордо выпрямилась на его руках.

Саша тихо сказал:

— Кажется, сейчас будет речь.

Лиза поджала губы. Сейчас прозвучит сакраментальное: «Мы, божьей милостью Императрица и Самодержица Всероссийская Наталья Павловна» — и прочая, и прочая, навсегда все меняя между ними.

— Ты случайно не знаешь рифму к имени Ирина? — шепотом спросил Михаил, сбивая с грустных мыслей.

Сбоку ему подсказали голосом Аксенова — он тоже вместе с Катей вышел посмотреть, что же случилось:

— Иринка-апельсинка.

— Нельзя же так… — Михаил даже поперхнулся словами от возмущения.

Катя сухо сказала:

— Это тебе за всех сразу «душенек-Катюшенек» и «свет моей души».

Лиза не сдержала смешок. Саша за её спиной тоже фыркнул:

— Ирине Сергеевне несказанно повезло с именем.

— Да ну вас! Возьму и прокляну! — обиделся новоявленный колдун и волкодлак.

Лиза дернулась, вспоминая о проклятье:

— Миша, в твоих землях Навь проснулась.

Тот резко посерьезнел:

— Уже уничтожили. Я на днях ходил — там столб железный стоит, а на нем баюн сидит — фырчит на всех, а мелкий, худущий — в чем только душа кошачья держится.

Со всех сторон посыпались вопросы о баюне, но ответить Михаил не успел — Наташа обвела всех взглядом и громко произнесла:

— От всей души благодарю вас всех за верное служение Отчизне. Примите мою искреннюю благодарность, что сохранили страну. Обещаю столько же верно служить России, как и вы. — Она широко улыбнулась под грянувшее «Ура!»

Лиза выдохнула — несильно Наташа и изменилась. Это хорошо. Теперь можно поднять кружку с взваром за здоровье императорской семьи и выдохнуть. Осталось только расследование в «Змеевом доле». Как же хорошо будет просто вернуться на службу. Игры за власть закончились.

Глава сорок пятая, в которой выбирают императрицу

Ночь далась нелегко — пусть Лиза и вымоталась, помогая Наталье: из Москвы кромежем пришел Соколов, потом Милютин, а потом в Опричнину по кристальной связи посыпались требования от князей высших родов — все хотели увидеть вернувшихся Великих княжон. Все хотели первыми прогнуть их под себя. Все рвались к власти. Никто не хотел опоздать. Алексею под напором Милютина пришлось уступить, и в охотничьем домике стало не протолкнуться от князей. Лизе страшно было вспомнить, сколько завуалированных сомнений в венчании Алексея и Наташи сразу обрушилось на них, даже несмотря на документы, которые подготовил Алексей. Шереметьев при поддержке Разумовского, видно памятуя, что Наташа была веселой, легкомысленной княжной, порхающей с бала на бал и не умеющей дать отпор, заявил, что если брак и был законен, то явно не равнороден, а значит, Наталья потеряла право на престол. Госпоже тайной советнице Калине не сидеть на троне Российской империи. Это он зря сказал. Лиза уже поняла, что за Алексея Наташа всех приструнит. Взгляды князей застыли на Лизе — она так и видела в их глазах загорающиеся огоньки. Уже во всю строились планы на её руку. Сердце её никого не интересовало. Впрочем, пока их бояться глупо — их остановят пост и траур в императорской семье. То, что это остановит и Сашу, думать не хотелось.

— Госпоже Калине, значит… — Наташа, сидевшая в кресле, гордо встала, и Алексей ничего не успел сделать — Золотой сокол вырвался из неё, обрушиваясь сразу на всех князей яростным золотым светом, жалящим не хуже огня.

Лиза замерла, ничего не понимая — откуда у Наташи взялся сокол? Ведь воздух,