Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

— Или я приеду на коронацию Натали…

Лиза заставила свой голос звучать звонко и беззаботно:

— Устроим соревнование по конфетам, как раньше?

— Увы, дитя, мне запретили есть много сладкого. Но для вас я привезу самый лучший шоколад.

На том разговор почти и закончился. Лиза обещала регулярно телефонировать, прерывая звонок. Когда Лиза вернулась в кабинет, ворон уже улетел прочь. Ну и черт с ним!

Дни тянулись скучно и серо, особенно из-за приехавшей из Москвы Каютовой, которая усиленно шила свадебное платье для Лизы — из-за этого часто приходилось быть на примерках и стоять истуканом, пока Каютова и её подручные обкалывали её кусками ткани, драпировали и переживали, что расшить платье никак не успеют.

Саша пропадал на службе.

Наташа и Алексей где-то спрятались, вдали от шума и суеты вновь привыкая к друг другу.

Баюша воспитывала линорма и изредка наведывалась в лес. К рыжему своему, кажется. После леса она была задумчивой и крайне довольной жизнью. До весны еще было далеко, так что дело было совсем не в котятах. Кажется, Баюше нравилось возиться с рыжим и воспитывать и его.

В магуправе почти не было работы — так, редкие вызова на проверки кладбищ и привычные жалобы на сглаз, проклятья и венцы безбрачия.

Леший спал, зима давно вошла в свои права, засыпая Суходольск снегом, с которым не справлялись дворники.

Ворон периодически появлялся то тут, то там, словно преследуя Лизу, но точно ли это тот самый ворон, она не знала. Ни один магдетектор на него не реагировал.

Через пять дней Катя ворвалась в кабинет почти крича, что на неё было совсем не похоже:

— Безумная новость — мне только что телефонировала подруга из Москвы. Князя Голицына нашли без признаков жизни под окнами своей спальни. То ли сам… То ли кто помог.

— Туда ему и дорога, — резко сказал Михаил. Ирина Сергеевна при этом странно потупилась, но промолчала.

Все остальные согласились с ним. Туда ему и дорога!

Саша забрал дело о смерти Голицына себе — он стал главой Опричного сыска и непривычно смотрелся в черном, долгополом кафтане с серебряными псами на плечах. Лиза терпеливо ждала новостей от него из Москвы.

* * *

Странный ворон, который последние дни словно преследовал Лизу, появляясь то перед магуправой, то на Вдовьем мысу, то в городе, внезапно возник перед ней, когда она, возвращаясь с одинокой прогулки, замерла на крыльце охотничьего домика, утопавшего в ночной тьме — только окна, как солнышки, и светились.

Ворон ударился оземь, превращаясь в сиявшую мертвенным светом мстиву. Лиза не сразу узнала её. Мстивы всегда приходят за чужой жизнью и не уходят без неё. Чем она была виновата перед сестрой, Лиза не знала. От мстивы не уйти. Но бить первой, в попытке уничтожить её, она не стала.

— Аня? Анюта… — еле смогла прошептать она.

— Я за прощением пришла, — мстива пошевелилась, голос её был словно шелест мертвых листьев. — Прости за все, что случилось. И передай мои слова Наташе — я её так и не смогла найти. Я искала, чтобы сказать лично, но её нигде нет.

Калина не даром ел свой хлеб — он был лучшим гридем, даже мстива не пробилась через его защиту.

На крыльце молча из кромежа возник Саша — оказывается, он успел вернуться из Москвы, а Лиза думала, что он и заночует там, у своих родителей. Он встал сбоку, плечом закрывая Лизу и готовый ко всему — бить или говорить. «Говорить» у него все же чаще случалось.

— Анюта…

Прозрачная девица вздохнула, словно живая, и превратилась в птицу, резко взмывая в небо:

— Прощай!

— Не улетай! — криком остановила её Лиза. Еще можно было все исправить, ведь Анна пришла не убивать, а просить прощения — это о многом говорит. — Я хочу тебе помочь.

Вороница сделала круг над соснами, еле различимая на фоне черного неба, и села на перила крыльца со стороны Саши, чтобы не нервировать его:

— Вета, я зло. Меня не спасти.

— Я попытаюсь, просто доверься мне.

Саша уже шагнул прочь с крыльца, не боясь оставить её наедине со мстивой. Он ножом порезал кору ближайшей сосны, а потом пустил себе кровь из пальца.

Вороница только чихнула от запаха крови, но не полетела рвать Сашу и добивать его.

Над землей сонно пронеслось:

— Пошто спать мешаешь, кот драный… Я ж тебе припомню — в саму важную ноченьку приду! В брачную! Свечу держать!

Леший на совиных крыльях опустился на землю, увидел вороницу, выругался так, что сосны, как спички, к земле прижало ветром, чуть с корнями не вырвало.

— Твою же ж мать, амператрица! — Огромный рыжий парень, на фоне которого Калина хилым мальчишкой выглядел, закрыл Лизу, выставляя перед собой сиявший в ночи нестерпимо белым светом меч. Агриков меч. Леший рявкнул, не принимая отказа: — уходите оба! Я сам тут разберусь. Не для вас эта тварь!

Вороница испуганно каркнула и сжалась, становясь в разы меньше.

Лиза положила свою ладонь на огромную руку лешего:

— Это свои. Это моя сестра.

Леший скосил на неё взгляд — без присмотра оставлять мстиву он не собирался:

— Ты совсем сумасшедшая? Это мстива.

— Это моя сестра. Помоги, пожалуйста.

Леший перевел взгляд на совершенно невозмутимого Сашу:

— Драный кот, чё тут происходит?

Тот не стал возмущаться прозвищу:

— Прошу, леший, помоги.

Тот опять резко выдохнул — сосны застонали, но и в этот раз устояли.

— Это… Нежить.

Лиза вышла из-за его спины:

— Я знаю, дедушка леший.

Он скосил на нее глаз, убирая прочь меч:

— Какой я тебе дедушка… И ты, это… Амператрица, подумай хорошенько, прежде чем повторить свою просьбу.

— Я подумала. Я знаю — лучше, чем ты, никто не справится. И готовься, как растает лед на Идольмене, я тебе русалку приведу. Елену.

— Императрица, — не иначе, чем от неожиданности, леший правильно выговорил не дававшееся ему раньше слово. — Очень хорошо подумай.

— Елена четыре года была в Идольмене бок о бок с сестрой, виновной в её смерти. Четыре долгих года. И она не тронула Анну. Это о чем-то говорит?

Он лишь хекнул, рассматривая черную вороницу. Та жалась к земле и молчала, не просила за свою жизнь. Лиза вновь повторила:

— Прошу, леший…

Он пробурчал Лизе, не сводя своих золотых глаз с вороницы:

— Весной приходи! На третий год. Там видно будет!

Он порхнул вверх на совиных крыльях, крича:

— Эх, нежить бедовая, не отставай!

Вороница последний раз посмотрела на Лизу и улетела прочь, исчезая