Врата тайны - Ахмет Умит

– Конечно, – продолжал Серхат, уверенный, что делает важное дело. – Пожар начался в кладовке. Она находилась рядом с комнатой, где были сложены ведра с краской. Проводку замкнуло, загорелся ковер, потом занавески, потом покрывала, а затем уже огонь перепрыгнул в прачечную, где была сложена краска. Ведра загорелись и рванули. То есть комната, в которой начался пожар, и комната, в которой взорвались ведра, это две разные комнаты. Пока огонь разгорался и перебирался из одной комнаты в другую, прошло довольно много времени. Пожарные записали именно время начала пожара, а потом пожаловались, что мы им поздно сообщили.

– А вы не чувствовали никакого запаха? Перед тем как произошел взрыв?

– Нет. Как я мог что-то почувствовать? Пожар был на этаж ниже.

Ага, он начал терять самообладание. Стоило еще немного поднажать, чтобы он разозлился и выдал мне все, что пытается сейчас скрыть.

– Ну не знаю, через вентиляцию мог запах пройти.

Он решительно возразил:

– Нет, я не чувствовал никакого запаха.

– А вот еще интересно, что пожарные приехали с большим опозданием.

В глазах Серхата заиграли гневные огоньки:

– Я что, виноват, что в тот день в Конье были пробки?!

– А я вас ни в чем не обвиняю, – ответила я спокойно, – просто стараюсь понять, как все было. Поэтому хочу узнать все детали: как, когда, что происходило.

Затем внимательно посмотрела на его залитое нервным потом лицо.

– Что вы сделали после того, как позвонили пожарным?

– Я позвонил в скорую и сказал, что есть раненые.

Мне было уже известно, что Кадира спас не Серхат, но все же спросила:

– Вы вытащили Кадира из здания?

Его глаза затуманились:

– Нет, не я, его спасли пожарные.

– То есть вы оставались снаружи, пока он был внутри?

Он спрятал от меня глаза и сказал то, во что не верил сам:

– Я не мог оставить Незихе одну.

– Скажи прямо, струсил, – несмотря на все мои предупреждения, в разговор снова встрял Меннан. Он собирался снова свести все к перепалке и сбить меня с правильного пути.

Удивительно, но Серхат не стал с ним спорить, а начал оправдываться:

– Я старался войти внутрь, но огонь был слишком сильным, я не смог…

– А пожарные смогли! – сказал Меннан, все больше раздражаясь. – Вошли вместо тебя внутрь, вытащили нашего Кадира живым. А если бы ты пораньше зашел, может, с ним сейчас все было бы значительно лучше.

Серхата в угол зажали.

– Это их профессия… Откуда мне знать, как правильно спасать людей из огня?

Меннан посмотрел на него, как на слизня:

– Понятно с тобой все. А еще мужиком себя называешь.

Эти слова были последней каплей. Серхат сорвался и полез на Меннана.

– Ты чё вообще несешь? – заорал он. – С чего я не мужик? Меня сейчас только уважение к твоему возрасту держит, но это ненадолго!

Меннан не отступил. С неожиданным для его комплекции проворством он, словно бойцовый петух, подскочил прямо к слетевшему с катушек парнишке:

– Чё ты тут? Ты давай тогда не языком мели, а показывай, чё реально можешь!

Промедли я хоть еще немного, началась бы драка.

– Вы совсем охренели, что ли? – сказала я негромко, но эффектно.

Для них обоих было неожиданностью услышать турецкий сленг от англичанки посреди Коньи.

– Ну-ка, быстро успокоились, – добавила я.

Меннан пробормотал что-то невнятное, но мне было не до него. Я повернулась к Серхату:

– Послушайте меня, Серхат-бей. Если вы будете честно отвечать на мои вопросы, то оставайтесь, если собираетесь юлить, то лучше уходите отсюда. Остальное мне придется узнавать у Зии-бея.

Услышав имя Зии, Серхат разжал кулаки и опустил плечи.

– Прошу прощения, – сказал он, пряча глаза, – я не виноват в случившемся, но все почему-то настроены против меня. Даже Зия-бей. Ну как мне было понять, что в кладовке начался пожар? Я сделал все, что мог. Я позвонил всем, кому мог. Что мне еще было делать? Я сказал Кадиру, чтобы он не заходил, но он пошел. А что, если бы я тогда пошел за ним внутрь, а потом умер?

Это была вспышка искренности… Сгоревшее лобби, удушающая вонь – все это тяжело действовало на всех нас.

– Успокойтесь, – я снова попыталась утихомирить всех вокруг, – если мы будем кричать друг на друга, то в итоге ни к чему не придем. Давайте будем спокойно слушать друг друга.

Но возражение на этот раз пришло не от мальчишки, а от мягкого, казалось бы, Меннана.

– Как вы мне прикажете здесь успокоиться, мисс Карен, – сказал он с налитыми кровью глазами, – если этот человек оставил моего друга на верную погибель!

Теперь я ясно поняла, что он хочет саботировать допрос.

– Прекратите, Меннан-бей! – заорала я на него. – Сейчас мы уже ничего не можем сделать для вашего друга. Я стараюсь спокойно проводить опрос. Пожалуйста, держите ваш язык за зубами, а если вы с этим не справляетесь, то, будьте добры, подождите снаружи.

Меннан покраснел, как помидор, но никуда не ушел. Зия, видимо, сказал ему ни в коем случае от нас не отлучаться. А я снова повернулась к Серхату:

– Итак, Серхат-бей, на чем мы остановились…

– Нет, – возразил он решительно, – больше я с вами разговаривать не хочу. – Он указал на Меннана: – Если я тут еще немного побуду, то у кого-то точно будут неприятности. А Зие говорите что хотите.

Серхат развернулся и пошел прочь. Я расстроенно смотрела ему вслед. Он прошел несколько шагов, обернулся и сказал растерявшейся Незихе:

– Вы идете, уважаемая?

Незихе взглянула на меня, спрятала глаза и спешно сказала:

– Угу, иду. Иду, да.

13

«Как сладостная жизнь, намерен ты уйти…»

Я так и осталась стоять посреди пожарища с диктофоном в руке. Жар вокруг будто нарастал, вонь все усиливалась и словно раздирала мне носоглотку, а кусочки пепла, залетавшие в ноздри, затрудняли дыхание. Я бросила злой взгляд на Меннана, забыв даже вытереть пот со лба.

– Поздравляю, – сказала я, задыхаясь от гнева, – вы добились своего. Опрос закончился, не успев начаться.

– Но… Но я совсем этого не хотел!

Слушать его дальше я не собиралась:

– Будьте добры, прекратите оправдываться.

Я опасалась, что вряд ли смогу себя сдержать, если разговор продолжится, начну на него орать, задам напрямую вопрос о делишках, которые он проделывает с Зией, и вылью на него весь ушат своих подозрений. А потому развернулась и пошла к выходу.

– Погодите, мисс Карен, – он догнал меня, – послушайте, я прошу прощения, если