Белый асфальт - Анна Князева

сойду с ума. Пишу тебе об этом, потому что ты – единственная, кому могу доверять. Иногда мне кажется, что я сама загнала себя в ловушку.

И, все-таки, я решила поговорить с Андреем и потребовать объяснений. Если все так, как говорят, и он действительно собрался жениться, я уеду из Северска на край света. К черту на кулички.

Прости, что вешаю на тебя свои проблемы, но я не могу больше носить эту боль в себе. Пиши и не ругайся на меня. Мне очень нужна твоя поддержка.

Крепко обнимаю. Твоя Лариса.»

Стерхова помолчала, потом спросила:

– Как думаете? Почему Лаврентьева не обратилась в милицию? Почему не отдала им это письмо?

– А вы бы отдали? – спросил Холофидин.

– Я бы отдала.

– Вы не знаете кто был отцом моей тещи. Делу все равно не дали бы ход. И потом, обратите внимание, в случае разрыва эта Лариса собралась уехать на край света.

– Ну, да… – согласилась Анна. – Лаврентьева могла предположить, что после разборок с Крамовым Зорина уехала из Северска. Поэтому и хотела разобраться.

– А мы с вами, что будем делать? – с затаенной обидой спросил Холофидин. – Прятаться?

– Я так не думаю. – Стерхова прикрыла глаза, словно проверяя, остались ли силы. – Дайте мне пару дней на восстановление, и сразу тронемся в путь.

– Куда это вы собрались? – удивился он. – Неужели в Северск?

– Для начала переправимся на другой берег Енисея. – Сказала Анна, и в ее голосе прозвучала такая уверенность, что не поверить ей было невозможно. – А дальше – в Ярцево. Оттуда – в Красноярск, потом в Новосибирск. В Москву полетим оттуда.

– Если останемся в живых. – Мрачно обронил Холофидин.

– Во всяком случае, поговорите с деревенскими мужиками. Проверьте лед: выдержит ли снегоход с двумя пассажирами или придется цеплять сани. Ну и раздобудьте горючего.

Глава 33

По тонкому льду

Рассвет окрасил небо над Енисеем в розовато-сиреневый цвет. Холодный воздух искрился снежинками, которые тихо опускались на лед, на застывшие деревья и деревенские крыши.

На берегу, среди заснеженных кустов, стоял подготовленный к отъезду снегоход, к которому были прицеплены деревянные санки. На снегоходе сидел сосредоточенный Холофидин. На нем была потертая камуфляжная куртка, из-под выцветшей меховой шапки выбивались темные пряди волос.

В санках, укутанная в полушубок и толстое шерстяное одеяло, полулежала Анна Стерхова. Лицо ее было бледным и усталым, а глаза смотрели в небо с тревогой и решимостью. Дыхание было слабым, а побелевшие от холода губы плотно сжаты.

На берегу, рядом с ними, собралась вся деревня – три десятка мужчин и женщин в традиционной одежде староверов, шапках из овчины и старинных платках. Лица людей были серьезны и преисполнены пониманием момента. Даже дети, неутомимые в своих играх, теперь стояли притихшие, внимательно следя за происходящим. Староверы считали священным долгом помогать людям, оказавшимся в беде, и сейчас в их взглядах читались беспокойство и надежда на лучшее.

Еще накануне, за день до перехода, Холофидин с мужиками ходил на Енисей – проверял прочность льда. Результаты были неутешительными – всего тринадцать сантиметров мутного, пористого льда с опасными участками, промоинами и воздушными полостями. Староста деревни, пожилой человек с густой седой бородой, твердо сказал, что лед ненадежный и что идти по нему опасно.

Стерхова осознавала, что времени больше нет. Опасность, грозившая ей и Холофидину в деревне, была ничуть не меньше той, что ждала их на тонком льду.

– Нужно уходить. Нас все равно найдут. Тогда могут пострадать деревенские, – сказала она Холофидину, когда они обсуждали возможность переправы через Енисей.

Тот согласился и начал подготовку.

Теперь все было готово. Староверы молча и торжественно стояли на берегу, крестились и шептали молитвы.

– Храни вас Бог!

– Удачи!

– Осторожнее там!

Холофидин оглянулся, бросил последний взгляд на деревню и завел двигатель. Мотор снегохода заурчал, нарушив морозную тишину. Сани мягко дернулись, и они осторожно съехали на снежную гладь Енисея.

Холофидин с максимальной осторожностью вел снегоход, избегая резких движений и выбирая участки, которые казались ему безопасными. Анна слушала каждый звук, сердце колотилось тревожно и часто.

Сначала все шло спокойно, но по мере того, как они отдалялись от берега, поведение льда изменилось. Внезапно под полозьями саней раздался громкий треск, и Холофидин резко прибавил скорость.

– Что случилось? – крикнула Стерхова, хватаясь за борта саней.

– Промоина! Держитесь крепче! – ответил он, устремляясь вперед. – Авось, проскочим!

Снегоход вильнул в сторону, санки опасно накренились, и Анна вцепилась пальцами в края деревянной рамы.

– Только не сейчас, пожалуйста, не сейчас, – отчаянно повторяла она.

Лед под ними трещал и лопался, но Холофидин уводил снегоход в сторону.

– Нельзя останавливаться! – крикнула Анна.

– Знаю! – отозвался Холофидин. – Только бы лед выдержал!

Он увеличил скорость, стремясь преодолеть опасный участок как можно быстрее. Теперь отчетливо слышались хлопки, похожие на выстрелы ружей.

Стерхова выглянула из саней и увидела белый участок.

– Правее, там лед крепче!

Холофидин заложил крутой поворот, и они еще быстрее помчались вперед. Снег разлетался, обдавая их ледяной пылью. Лед гудел, как живое существо, протестуя против их вторжения.

Страшный треск раздался прямо под ними. В ту же секунду задняя часть саней провалилась в воду. Анна зажмурилась.

– Держитесь! – выкрикнул Холофидин и резко добавил газу, но они застыли на месте.

Стерхова тяжело задышала, чувствуя, как ледяная вода брызжет в лицо. Она мысленно умоляла:

«Только не сейчас, только бы выбраться!».

Наконец сани медленно поднялись и вырвались из полыньи. Снегоход, содрогаясь, двинулся вперед.

Впереди уже был виден противоположный берег Енисея. Это придавало обоим сил. Холофидин пригнулся ниже к рулю, Анна уперлась ногами в сани и закрыла глаза.

Еще несколько минут невыносимого напряжения, и они благополучно выбрались на заснеженную землю. Холофидин заглушил мотор, глубоко выдохнул. Анна открыла глаза, и они встретились взглядами.

– Прорвались… – негромко сказал он.

Анна молча кивнула, чувствуя, как страх отступает. Впереди была неизвестность и новые испытания, но главное – они были живы.

Анна с трудом пересела из санок на снегоход и устроилась позади Холофидина. Тело отзывалось глухой, вязкой слабостью, словно каждая мышца, каждый сустав помнили падения, страх, изнурительный путь в тайге. Стиснув зубы, она сделала над собой усилие и крепко ухватилась за плечи Холофидина.

– До Ярцево ехать около десяти километров.

Холофидин дал газу, и снегоход понесся вперед по проселочной дороге. Белоснежное покрытие дороги светилось в лучах зимнего солнца, создавая впечатление бескрайней, спокойной чистоты.

Несмотря на боль и слабость, Анна вдруг ощутила, как в душе просыпается нечто давно забытое – вера в хорошее будущее. Она прокричала Холофидину:

– Такую дорогу здесь называют белым асфальтом. Это хороший знак.

Через несколько километров справа показался аэродром МЧС. Диспетчерская вышка стояла на огороженной территории, радиолокационная антенна спокойно вращалась на фоне ясного голубого неба.

– Сворачиваем! – крикнула Анна.

Снегоход свернул с дороги и въехал в ворота на очищенную взлетную полосу. Слева от полосы находились большие утепленные ангары, двери которых были открыты, внутри стояли два вертолета и вездеход.

Возле здания диспетчерской службы курили сотрудники МЧС, одетые в яркую арктическую экипировку. Один из них заметил снегоход и поднял руку, подав сигнал подъехать ближе.

Снегоход остановился рядом с ними. Холофидин помог Анне слезть с сиденья. На мгновение она ощутила головокружение и крепче ухватилась за его руку.

– Вам нужна помощь? – обеспокоенно спросил офицер.

– Несколько дней назад я летела сюда на вертолете МЧС. Он разбился в тайге на том берегу Енисея. Пилот погиб, а я осталась жива.

Офицер недоверчиво покачал головой и нахмурился.

– Такого не может быть.

Анна сдержала усталость и раздражение. Она на не стала спорить, ее голос прозвучал твердо и уверенно:

– Вертолет Ка-226, бортовой номер RA-27419. Вылетел из Северска в двадцать два тридцать, семь дней назад. Организовал полет полковник Яковлев из Москвы, начальник отдела по раскрытию преступлений прошлых лет.

Офицер замер, затем коротко бросил:

– Идемте со мной.

В помещении диспетчерской он указал Стерховой на телефон:

– Звоните своему полковнику.

Анна сняла трубку и набрала номер, который помнила наизусть. Ей ответили:

– Полковник Яковлев слушает.

– Юрий Алексеевич, это