Врата тайны - Ахмет Умит

сделай меня своим рабом». Я ответил ему: «Ты не выдержишь дружбы со мной». Он стал настаивать и крепко вцепился в мой черный халат: «Я хочу быть твоим рабом, я хочу быть достойным твоей дружбы». Я ответил ему: «Хорошо, но ты должен в центре Багдада, среди всех этих людей выпить со мной вина из хурмы». Подобно хурме, пожелтело его лицо: «Я не смогу этого сделать». Я вспомнил чужие слова, что следует быть снисходительным к мюридам, поскольку снисходительность – это свет над нашей дорогой, и сказал ему: «Тогда только найди мне бутылку вина из хурмы и принеси ее сюда». Он ответил: «Нет, я не смогу». Тогда я сказал ему: «Пока я буду пить, будешь ли ты мне другом?» Он ответил: «Нет, я не смогу». Тогда я сказал ему: «Тебе не место среди мужчин. Ты не тот человек, кто может справиться с трудностями. Аллах пожалел одарить тебя такой силой. Для Него мужчина – это тот, кто ради своей любви способен променять всех своих мюридов, всю свою честь, все свое достоинство на чашу вина. Это не твой путь. Тебе не место среди мужчин».

И когда я вспомнил о том, как повел себя шейх Кирмани, этот так называемый друг божий, я почувствовал, как затухает во мне надежда. Неужели мои подозрения были справедливы? Неужели случившееся в Багдаде повторяется в Конье? Неужели для Джеляледдина, как и для Кирмани, эго важнее любви? И пока эти черные мысли кружились в моей голове, дверь кельи приоткрылась. Показалось лицо Джеляледдина, сияющее внутренней верой, – в его руках был поднос, полный вина.

– Я опоздал, прости меня, – сказал он с самой ласковой улыбкой, – я искал самое хорошее вино, самое вкусное. Такое, что достойно касаться языка, губ и зубов моего наставника…

Я не сдержал себя. Прошло время солнца, прошло время луны, прошло время мира.

– На самом деле наставник – это ты!

Я упал ему в ноги.

– Ты настоящий друг божий. Умоляю, сделай меня своим мюридом.

Он тут же сам бросился на колени, схватил мою руку и поцеловал ее. По моим щекам текли слезы, он расцеловал слезы на моих щеках, а после поднял на ноги и сказал:

– Наставник – это не тот, кто верит, а тот, кто делает верующим тебя. Наставник не тот, кто рассказывает, а тот, кто показывает на своем примере. Не тот, кто наставляет, а тот, кто приоткрывает завесу. Ты приподнял завесу для меня. Ты показал мне меня внутри меня. Ты наставник, ты пир, ты настоящий друг, ты истина…

21

Ворам рубят кисть руки

Когда я открыла глаза, турецкий конный арьергард с мечами наизготовку под развевавшимся на ветру флагом с тремя полумесяцами преследовал византийских конников. В первую секунду я даже не поняла, что к чему, но быстро собралась с мыслями и сообразила, что просто заснула с включенным телевизором. Громкие призывы турецких всадников к Аллаху помогли мне окончательно прийти в чувство. Стук копыт их взмыленных лошадей эхом отражался по комнате. Зачем же я так сильно увеличила звук? Мне повезло заснуть с пультом в руках, так что далеко тянуться не пришлось, кнопка выключения была прямо под рукой. Но стук копыт никуда не исчез. Впрочем, мне показалось, это всего лишь был стук в дверь. Видимо, громкий звук телевизора разбудил моих соседей, и теперь они собирались высказать мне все свои претензии. Я быстро поднялась с кровати, включила свет. Бросила взгляд в зеркало, не слишком ли растрепана со сна, и направилась к двери. Из-за нее были слышны два мужских голоса. Один из них был мне знаком, он принадлежал тому любопытному портье.

– Я уверен, что она внутри. Пришла в отель ровно в полночь. Стойте! Слышите, не слышно больше? Вероятно, мы ее добудились.

– Если добудились, то ладно, – проворчал второй, – так-то мне личное пространство клиента до лампочки, можно было бы открыть эту дверь запасным ключом и просто зайти внутрь.

Я не дала портье возможности как-то ответить на это заявление и приоткрыла дверь. За ней было три человека: любопытный работник отеля, крупный мужчина, сжимавший в руках хрипящую рацию, и симпатичная девушка с собранными в пучок волосами.

Здоровяк зло произнес:

– Открывайте, полиция. Нам нужно с вами поговорить.

Такого я не ожидала. Чего они от меня хотят? Я постаралась выглядеть спокойно и широко открыла дверь.

– Я вас слушаю, что произошло?

Он продолжил в том же тоне:

– Мы минут десять потратили на то, чтобы до вас достучаться, ханым-эфенди[33].

Он так выделил слово «ханым-эфенди», будто пытался меня упрекнуть.

– Карен, – постаралась я дать ему отпор, – меня зовут Карен Гринвуд.

Мой голос был холоден и отстранен, уверенно давал понять, что рядом с его обладателем не стоит вести себя излишне развязно.

Он как будто этого не заметил, достал из кармана карточку, взглянул на нее и спросил:

– А Кимья куда делась?

– Прошу прощения?

– Кимья, говорю, куда делась? На моей карточке написано: «Карен Кимья Гринвуд». Я людей перепутать не хочу.

– Все в порядке, полностью меня зовут Карен Кимья Гринвуд.

На его скучающем лице появилось деланое выражение вежливости:

– Рад знакомству, я главный комиссар Рагып.

Я не могла понять, действительно ли в его голосе был сарказм или мне только показалось, но я не придумала, как его срезать.

– Лучше зайти внутрь. Не очень хорошо болтаться тут в коридоре, мы уже достаточно потревожили других гостей.

Я уперлась:

– Для начала мне хотелось бы узнать, по какому вопросу вы сюда пришли.

Он крайне недовольно, будто из-под палки ответил:

– По вопросу карманника. Того, что украл вашу сумку.

С этим что, сложно было подождать до утра?! Может быть, стало известно что-то еще? Я хотела попросить их подождать внизу, я бы спустилась в лобби, но передумала: разве у меня было что-то, что нужно от всех скрывать? Я не совершала ничего противозаконного.

– Хорошо, – мой голос прозвучал недовольно, – только дайте мне минутку, чтобы привести комнату в порядок.

– Вы же от нас никуда не сбежите? – видимо, это была шутка.

В ответ я только строго на него посмотрела и закрыла дверь. В моей комнате не было особого беспорядка, мне просто нужно было время подумать. Что привело их в такую рань в мой номер? Может быть, это просто стиль работы местной полиции? Хоть такое мне сложно было представить, я предпочла поверить и аккуратно заправила кровать. Потом подняла с пола джинсы и куртку, повесила их в шкаф. Снова