Динамитчик. Самые новые арабские ночи принца Флоризеля - Фанни ван де Грифт Стивенсон

всеми мужами, как и прежде! О властитель и повелитель, поелику прошу я чуда, не явленного с тех пор, как изгнали нас из родной земли, я приготовила жертву, коей ты возрадуешься, – невинное дитя!

Не успела она закончить, как в толпе раздались громкие одобрительные возгласы. Они становились всё громче, пока не переросли в рёв, когда высокий негр, скрывшийся в часовне, не вышел оттуда, неся тело молодой рабыни Коры. На несколько мгновений меня объяла чёрная пелена. Когда я пришла в себя, Кора лежала на ступенях радом со змеями. Над ней возвышалась исполинская фигура негра. Он занёс свой нож, и в эту секунду я закричала что было сил, умоляя их остановиться во имя Господа.

Толпа людоедов в изумлении замерла. Ещё миг – и они сбросили бы оцепенение, вот тогда бы меня ждала неминуемая гибель. Но Господу было угодно спасти меня. Не успели эти изуверы прийти в себя, как в ночи раздался грохот и налетел сильнейший ветер. Во тьме ослепительно сверкнула молния, и в тот же миг на остров обрушилась гроза, а затем торнадо. Я услышала оглушительный треск, и всё вокруг погрузилось в непроглядную мглу.

Когда я очнулась, уже стоял ясный день. На мне не было ни единой царапины, а с деревьев не упало ни веточки. Сперва я подумала, что торнадо мне приснился. Но я ошибалась: оглядевшись вокруг, я поняла, что чудом избежала гибели. Торнадо пронёсся по лесу, не разбирая дороги. Поодаль по обе стороны стояли целые и невредимые деревья. Однако там, где прошёл торнадо, всё было изломано и искорёжено. Стихия не пощадила ничего и никого: ни деревьев, ни животных, ни людей, ни осквернённой часовни, ни почитателей худу.

Идти по следу торнадо было трудно, почти невозможно, поскольку поваленные деревья представляли собой непреодолимую преграду. Однако мне удалось «форсировать» её, хотя это дорого мне стоило, потому как к концу пути я совсем обессилела. Когда я села передохнуть и перекусить (хвала господу, что я взяла с собой корзину с провизией!), мой взгляд, скользивший по высившейся передо мной стене тропического леса, упал на обгорелый ствол дерева. Да, указующий перст Провидения вновь вывел меня на верную дорогу! Приободрившись, я снова отправилась в путь, не чувствуя под собой ног от охватившей меня радости.

Где-то к полудню я, донельзя устав, оказалась на вершине крутого откоса и взглянула на открывшееся передо мной море. Вдоль всего берега бушевал прибой, поднятый ночным торнадо, а на кромках волн пенились белоснежные барашки. Прямо под собой я увидела бухту, окаймлённую поросшими пальмами утёсами. Невдалеке от берега на волнах качалось судно, сверкавшее свежей краской, такое изящное и элегантное, что моё сердце наполнилось радостью. На мачте развевался британский флаг, и с высоты я видела ослепительно белую обшивку и сверкавшие в солнечных лучах медные части такелажа. Вот, значит, каков был мой спасительный чёлн, и мне оставалось преодолеть последнее препятствие – попасть на борт.

Спустя полчаса я наконец-то выбралась из чащи и вышла к бухте, о чей берег с грохотом разбивались лазурные волны. Яхту от меня скрывал поросший густым лесом мыс, и я довольно долго шла по пустынному берегу, пока не увидела мерно покачивавшуюся на волнах пустую шлюпку, стоявшую в тихой заводи. Я огляделась в поисках её возможного экипажа и у самой кромки деревьев заметила костёр, вокруг которого дремали моряки. Я приблизилась к ним и обнаружила, что большинство из них – негры, хотя среди них было несколько белых. По форменной фуражке и блестящим пуговицам в одном из белых я узнала офицера. Я тронула его за плечо, он тут же вскочил на ноги, а звон его амуниции разбудил остальных. Все они удивлённо уставились на меня.

– Что вам нужно? – спросил офицер.

– Попасть на борт, – ответила я.

Мои слова привели их в полнейшее замешательство, и офицер довольно резким тоном спросил, кто я такая. Я решила скрыть своё настоящее имя до тех пор, пока не увижу сэра Джорджа, и первое, что мне пришло на ум, – назваться сеньорой Мендизабаль. Услышав два этих слова, моряки заволновались. Негры воззрились на меня с неописуемым подобострастием, а белые – с настороженным удивлением и некоторым испугом. Увидев их реакцию, я добавила несколько озорным тоном:

– Если это имя вам ничего не говорит, называйте меня Метамнбогу.

Никогда прежде я не видела в людях столь разительной перемены. Негры взметнули руки кверху точно так же, как минувшей ночью у ритуального костра. Ко мне подбежал один из них, затем второй, оба они рухнули на колени и стали целовать края моего изорванного платья. Когда белый офицер разразился ругательствами и заорал, что они все спятили, цветные подхватили его под руки и оттащили далеко в сторону. Слов я не слышала, зато видела широко раскрытые рты негров и их оживлённую жестикуляцию. Офицер пытался как-то разубедить их: я заметила, что он хохотал и энергично рубил ладонью воздух. Но в конце концов, то ли вняв голосу разума, то ли устав от пустых увещеваний, он сдался. Он подошёл ко мне и учтиво приложил ладонь к козырьку. При этом в его взгляде читалась плохо скрываемая презрительная насмешка.

– Сударыня, – произнёс он, – если вы действительно та, за кого себя выдаёте, то шлюпка готова.

На борту «Неморозы» (так называлась яхта) меня приняли с такими же смешанными чувствами. Не успели мы приблизиться к тому месту, где она изящно вспенивала лазурные волны, как на палубу высыпала вся корабельная команда, состоявшая из негров, белых и желтокожих. Они и находившиеся в шлюпке начали перекликаться на каком-то понятном только им языке. Все смотрели на пассажирку, и я снова увидела, как негры воздевают руки к небу в каком-то страстном восторге и упоении.

Возле трапа меня встретил другой офицер весьма благородной наружности. Лицо его украшали пышные бакенбарды. Я обратилась к нему с просьбой видеть сэра Джорджа.

– Но это не… – начал было он, но осёкся.

– Я знаю, – ответил офицер, доставивший меня на борт. – Но, чёрт возьми, что мы можем поделать? Вы только полюбуйтесь на этих негров!

Я взглянула на палубу, и всякий раз, когда мой взгляд останавливался на темнокожем моряке, он раболепно кланялся и воздевал руки к небу, словно при виде полубогини. Офицер с бакенбардами, очевидно, решил согласиться с мнением своего подчинённого, поскольку стал обращаться ко мне чрезвычайно учтиво.

– Сэр Джордж находится на одном из близлежащих островов, – сказал он, –