Динамитчик. Самые новые арабские ночи принца Флоризеля - Фанни ван де Грифт Стивенсон

же, о верховная жрица, ты позволила запереть себя в эту клетку? Почему ты не призвала рабов на свою защиту? Разве ты не видела, что они готовятся убить тебя? Ведь достаточно одной искры, чтобы этот домик вспыхнул ярким пламенем. О горе! Кто же тогда станет верховной жрицей? Кто же станет творить чудеса?

– Боже мой! – воскликнула я. – Могу я, наконец, увидеть сэра Джорджа? Я должна, должна поговорить с ним! Отведите же меня к сэру Джорджу!

Охваченная ужасом, я упала на колени и стала истово молиться всем святым.

– Вот так дела! – вскричал негр. – Они идут, идут!

И с этими словами его голова исчезла.

– Никогда в жизни не слышал подобной чепухи! – воскликнул чей-то голос.

– Но это же все говорят, сэр Джордж, – ответил голос мистера Кентиша. – Поставьте себя на наше место. Негров было вдвое больше нас. И даю вам слово, сэр, что, учитывая всю блажь, что они вбили себе в головы, я считаю произошедшую ошибку крупным везением.

– Речь идёт не о везении, сударь мой, – возразил сэр Джордж. – Речь об исполнении моих приказов. Можете не сомневаться, Кентиш, что Харленд, вы или Паркер – да нет, все трое! – отправитесь за это на виселицу. Вот моё мнение. А теперь давайте ключ и убирайтесь.

Сразу после этого в замке повернулся ключ, и на пороге возник джентльмен сорока – пятидесяти лет от роду с очень открытым лицом и плотной представительной фигурой.

– Милочка! – обратился он ко мне. – Кто, чёрт возьми, вы такая?

Я сбивчиво и торопливо рассказала ему свою историю. Сперва он слушал меня с неописуемым изумлением, но, когда я дошла до смерти сеньоры Мендизабаль во время торнадо, он чуть было не подпрыгнул до потолка.

– Дитя моё! – вскричал он, заключая меня в свои объятия. – Простите старика, который годится вам в отцы! Давно я не слышал таких добрых вестей, поскольку эта ведьма-мулатка была ни много ни мало моей женой.

Он присел на бочку из-под смолы, словно обессилев от счастья.

– Боже мой! – воскликнул он. – Честное слово, поневоле начнёшь верить в Провидение! Чем я могу служить вам? – осведомился он.

– Сэр Джордж, – ответила я, – я уже богата. Всё, что я прошу, – это вашего покровительства.

– Поймите одно, – с жаром произнёс он, – я никогда больше не женюсь.

– У меня и в мыслях не было говорить об этом! – воскликнула я, не в силах скрыть свою радость. – Мне нужно всего лишь попасть в Англию, прибежище всех угнетённых.

– Ну что ж, – задумчиво произнёс сэр Джордж. – Честно говоря, я перед вами в долгу за это чудесное известие; к тому же отец ваш сделал мне немало хорошего. Теперь, когда я достиг значительного успеха в делах – алмазные прииски, мореходная компания плюс ещё кое-что, я подумываю о том, чтобы выйти из дела и отправиться доживать свой век в Девоншире обеспеченным холостяком. Что ж, услуга за услугу: если вы обещаете держать язык за зубами касательно этого острова, ритуалов у костра и обстоятельств моей несчастливой женитьбы, я доставлю вас в Британию на борту «Неморозы».

Я с радостью согласилась на его условия.

– И вот что ещё, – добавил он. – Моя покойная жена слыла среди негров кем-то вроде колдуньи. Они все уверовали в то, что она воскресла в вашем прекрасном облике. Я попросил бы вас сохранять в них эту уверенность и повелеть им, во имя худу или кого-то там ещё, что я тоже являюсь священной и неприкосновенной особой.

– Клянусь вам, – ответила я, – памятью отца, что я никогда не нарушу этого обещания.

– У меня есть более весомые основания держать вас в узде, чем любая клятва, – ухмыльнувшись, заметил сэр Джордж, – поскольку вы теперь не только беглая рабыня, но и, по вашим собственным словам, обладательница весьма ценного краденого имущества.

Я замерла, словно громом поражённая. Со всей ясностью я представила себе истинное положение вещей. Драгоценности мне больше не принадлежали, однако я твёрдо решила их вернуть, даже если бы это стоило мне свободы, которую я снова обрела. Забыв обо всём остальном и не обращая внимания на глядевшего на меня с самодовольной улыбкой сэра Джорджа, я достала блокнот мистера Коулдера и открыла его на той странице, где умирающий писал своё завещание. Невозможно описать, с каким триумфом и наслаждением я его читала! Ведь моя жертва не только дала мне вольную, но и завещала мне шкатулку с драгоценностями.

Моя история близится к концу. Сэр Джордж и я в образе его воскресшей супруги прошли под ручку сквозь толпу негров, приветствовавших нас радостными криками, и направились к пристани. Там сэр Джордж обратился с речью к своим старым приятелям, в которой он поблагодарил их и попрощался с ними в весьма крепких выражениях, часть из которых я помню до сих пор.

– Если вы, господа хорошие, лишитесь своих денег, – заявил он, – то потрудитесь не обращаться ко мне. Ибо я сделаю всё возможное, чтобы вас прикончить. Если мне это не удастся, я передам вас в руки закона. И не вздумайте меня шантажировать. Я скорее поставлю на карту всё, чем позволю растащить себя по кускам. Я лучше пойду на виселицу, чем отдам хоть пенни таким отпетым негодяям, как вы.

В тот же вечер мы снялись с якоря и взяли курс на Новый Орлеан. Там я упаковала блокнот мистера Коулдера, как священную реликвию, для отправки его сыну и выслала его сыну мистера Коулдера. В течение недели команда получила полный расчёт и сошла на берег, после чего набрали новых матросов, и «Немороза» отплыла на восток, в сторону доброй старой Англии.

Более приятное путешествие трудно себе представить. Сэр Джордж, разумеется, не отличался особой добродетельностью, однако ему нельзя было отказать в жизнерадостности и широте характера, чем он сразу завоёвывал симпатии молодёжи. Он необычайно интересно рассказывал о своих планах на будущее, когда он снова выставит свою кандидатуру на выборы в парламент и обратит свой опыт в области коммерческого мореходства на благо империи. Я спросила, не лишена ли оригинальности его идея о пиратстве на частной яхте. Однако он ответил отрицательно.

– Яхта, мисс Вальдевия, – заметил он, – это плавучая заноза. Кто занимается контрабандой, незаконным ловом рыбы и мелким грабежом на побережье? Экипажи и владельцы яхт. Я лишь немного расширил «сферу деятельности» и честно вам скажу, не только я один.

В конечном счёте мы подружились, как отец и дочь, и, хотя я продолжала держаться на некотором расстоянии, это нисколько не умаляло моего к нему уважения.

Нам оставалось несколько дней пути до Англии, когда сэру