Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов

class="p1">Тем временем Джо оттягивался на всю катушку, совершая благие дела. Он вырос в окружении, где при игре в копов и воров выбирать первых приходилось жребием: невезучим доставалась короткая соломинка. Однако следовало признать, что служить воплощением закона было весело. Фальшивый сержант сделал выговор оккупантам гандбольной площадки. Те оказались профессиональными игроками тридцати с чем-то лет. Мужчины с современными перчатками и повязками на головах пристыженно пообещали впредь соблюдать очередность.

Затем Джо упрекнул рабочих на стройплощадке за громкий свист. Постучал в дверь квартиры, которую снимали богатые студенты из другого города, и велел им в будущем соблюдать тишину после десяти часов вечера, иначе в следующий раз их стереоаппаратура полетит в окно.

Пользуясь холодной погодой в качестве отговорки, Джо старался посильнее натягивать капюшон и кутать лицо шарфом, а также отказывался от совместных фотографий и просил убрать камеры под предлогом официального несения службы и неприкосновенности представителей закона, однако слава о честном копе ширилась и повсюду благодарные жители окрестных улочек начали выкладывать в сеть сообщения вроде: «Мы любим сержанта Брэдшо» и «Сержант Брэдшо – лучший полицейский года!».

Поняв, что наступила пора удалиться со сцены, Джо попытался незаметно улизнуть, когда его подозвал старик из мастерской по ремонту обуви, ранее настаивавший, что не говорит по-английски.

– Прости, что сначала отказался помочь, – извинился он с резким южноазиатским акцентом. – Но другой детектив, здоровяк в кашемировом пальто, вечно заставлял меня чистить ему ботинки бесплатно. Думаю, вы должны знать…

Теперь Джо сообразил, как действовать дальше. Однако ему требовалась поддержка для осуществления задумки и совершенно другая маскировка для новой операции под прикрытием. Он еще раз позвонил Кэшу, затем Джуно, его юному протеже из Бедфорда, который подстригал дерево дома у матери. Затем обратился к Джошу, бывшему израильскому десантнику, ныне работавшему на раввина Стоуна, ультраортодоксального криминального босса. Сам Джош не отмечал Рождество, но его друг Лиам, ирландский гангстер, чьи братья до сих пор имели некоторую власть в районе Адской кухни, очень любил праздник. Когда они услышали план, то с радостью пообещали помочь.

Потом Джо позвонил Джио, который отдыхал дома на Лонг-Айленде, но отправил парочку подручных, Ниро и Малыша Эдди, проинструктировав их сначала заехать в стрип-клуб и взять из гримерной перечень необходимых предметов. Сообщив всем место встречи, Джо вспомнил о времени и поспешил обратно к «Загадочному книжному магазину», где успел забрать приготовленный пакет со своим именем прямо перед тем, как заведение закрылось на Рождество.

* * *

– Стоять! Полиция! Никому не двигаться!

Как только металлическая дверь склада поднялась и грузовик начал выезжать, Джо со своей командой выпрыгнули из укрытия. Старик из ремонтной мастерской сообщил про опасную банду, которая перехватывала поставки местных торговцев, хранила награбленное в соседнем складском помещении и вывозила товары оттуда по ночам. Он объяснил, почему не рассказывал об этом другому копу: предполагал, что тот и сам был в доле. Или попросился бы в долю, если бы узнал.

Но теперь, когда делом занимался Джо, он заблокировал путь грузовику и сразу показал удостоверение. Одетые в костюмы Ниро и Малыш Эдди, который оказался здоровяком выше шести футов[55] и тяжелее двухсот фунтов[56], наставили оружие, пока остальные быстро проникали на склад. Водитель замер, подняв руки. Напарник в кабине тоже не шевелился. Еще один бандит в спецодежде управлял механизмом дверей.

– Выходите медленно, – приказал Ниро, по личному опыту знавший, что именно следовало говорить.

– На колени! Руки за голову! – Эдди для убедительности еще и подтолкнул парня в комбинезоне.

Бандиты подчинились. Лиам с Джошем захватили контроль над грузовиком, пока Джуно и Кэш сковали троих преступников вместе и заперли в кладовке, заявив:

– Ждите здесь прибытия конвоя.

Конечно, это было блефом, да и наручники использовались бутафорские, как в стриптиз-клубе, однако к тому времени, как пленники с ними разберутся и освободятся, Джо с его командой и след простынет.

Вернув грузовик на место, Джош перебросил ключи организатору налета, и тот, ухмыляясь, распахнул задние дверцы, сказав собравшимся вокруг друзьям:

– Вот теперь действительно становится похоже, что наступило Рождество.

Кузов грузовика был под завязку забит игрушками, пуховиками, телевизорами с плоскими экранами, зимними ботинками и новыми кроссовками, телефонами и бытовой техникой.

– Чувак, – присвистнул Джуно. – Кто бы мог подумать, что работать копом так круто!

– Я бы даже поразмыслил над тем, чтобы поступить на службу, – согласился Кэш, – если бы не мое уголовное прошлое.

– В любой другой день это могло бы считаться нашей законной добычей, – протянул Лиам.

– Вот только нынешний вечер отличается, – напомнил ему Джош. – Он предназначен для того, чтобы делиться добром, – так, вроде, заведено у гоев[57]?

Один за другим приятели Джо подогнали свои транспортные средства и загрузили багажники и задние сиденья дважды сворованным «добром». Затем Ниро и Эдди раздали всем реквизит и костюмы, которые захватили из клуба. Их использовали на тематических представлениях и на большом торжественном шоу каждый год. Затем команда разделилась, и каждый направился в свой район.

Одетый эльфом Кэш поехал в детскую больницу, а Джуно нанес визит в убежище для женщин с детьми Бедфорда. Лиам припарковал машину на Сорок второй улице перед управлением порта, нацепил фальшивую бороду и шапку Санты, после чего начал раздавать подарки бездомным. Затем перегнал авто к Восточному Уильямсбургу, и там уже Джош нарядился в костюм, хотя остался в своей черной шляпе. Он распределил прочие вещи между нуждающимися стариками, которые жили в доме престарелых. Ниро и Эдди отправились на Стейтен-Айленд, где добавили к своей колоритной внешности эльфийские уши и оленьи рога, а загруженный кадиллак служил рождественскими санями.

Джо остался в своем районе и подобрался к полицейскому участку настолько, насколько осмелился в полном облачении Санта-Клауса, дополненном накладным животом и фальшивой бородой. Раздавая подарки из большого мешка на плече, он кричал то же самое, что и проинструктированные им приятели, распространявшие праздничный дух по всему городу:

– Счастливого Рождества! С любовью от сержанта Брэдшо!

* * *

Наступило рождественское утро. Обычно в такое время новостей о происшествиях почти не появлялось, поскольку копы, преступники и репортеры находились дома в кругу семьи или в отпуске подальше от промороженных насквозь ступеней полицейского участка. Однако на сей раз по мере распространения по городу информации о чуде на Нью-Йоркское отделение обрушилась настоящая лавина: сперва звонков, а затем и журналистов, явившихся лично, пока наконец руководство не назначило срочную пресс-конференцию.

– Вашего сотрудника называют сержантом Сантой, – сообщила одна ведущая новостей, чьи блестящие черные кудри выбивались из-под красной шапки с большим помпоном. – В холодный и мрачный канун Рождества