Лотос и ветер - Джон Мастерс

— Помедленнее, сахиб, этого достаточно.

Вскоре он нашел в себе силы сделать еще глоток. Через час он уснул.

При дневном свете он увидел, что Джагбир спит рядом с ним, держа на руках наполовину полную козью шкуру. Его лицо вытянулось, и он открыл глаза, когда Робин пошевелилась.

— Что случилось? — спросила Робин.

«Я не устал, не очень. Взошла луна, и я мог идти быстрее один. Ты отдыхал.

«Умирающий».

— Я пошел дальше, хотя и стал немного более уставшим.

О — мастер фактов, Джагбир. Ты был одинок и умирал.

Я знал, что мы должны быть недалеко от оазиса. Пройдя милю — может быть, три, — я увидел верблюда. Когда я спустился к нему, то увидел спящего человека. Песок заглушал звук моих шагов.

«И он дал нам воды? Это было… чудом. Это была работа… — Он помолчал. Ему не нравилось произносить имя Бога вслух, когда он не знал, подобен ли Бог человеку, мысли или памиру.

Джагбир не ответил прямо, но сказал: «Теперь пойдем вперед, к воде».

Робин обнаружил, что не может идти сам, но Джагбир помог ему. Вскоре он увидел верблюда, до смешного близкого, большого и живого, сидящего на корточках у источника и жующего жвачку. Он увидел его седло и поклажу, аккуратно сложенные рядом с ним. Он увидел мужчину, который лежал, свернувшись калачиком, в десяти ярдах от него и все еще спал.

Джагбир сказал: «Это не было работой Бога, сахиб. Это была работа русской женщины». Робин подумал: «Не женщина, конечно». Она не захотела нам помочь. Ты имеешь в виду Питера Муралева? Но Джагбир указал на стеклянную банку, полную синего порошка, которая стояла на виду у спящего мужчины. Джагбир сказал: «Всю дорогу я молился об этом. Я знаю эту женщину. Мы ехали быстро. Этот мужчина, ее слуга, думал, что он все еще на день впереди нас. Он собирался отравить колодец утром, прежде чем отправиться дальше. До тех пор ему нужна была вода для себя и своего верблюда.

Робин снова посмотрела на мужчину и спросила: «Значит, он не спит?»

— Нет.

Робин обхватил голову руками. Через некоторое время он сказал: «Мы будем отдыхать здесь весь день. Завтра мы возьмем верблюда и отправимся в Аккал. Но я не слышал выстрела».

«Я не стрелял. Я дал ему попить воды».

ГЛАВА 15

Так они добрались верхом на верблюдах до конца пустыни. Впереди светлой стеной поднимались горы от восточного до западного горизонта. Аккальский оазис простирался на много миль под горами. Это был не отдельный колодец, а местность, где тающие зимние снега образовывали бассейны, которые не пересыхали круглый год, и где давление вдоль разломов холмов накапливало воду в сотнях широко разбросанных источников. Черные шатры кочевников усеивали равнину. Там были группы деревьев и кустарников. Там были маленькие деревни, пасущиеся стада и крошечные участки возделывания.

Прибыли ли уже Муралевы? Это зависело от того, спешили ли они всю дорогу или шли медленно и потратили время на сбор образцов, чтобы усилить свою роль натуралистов. В любом случае они скоро будут ожидать, что владелец верблюда, человек с бутылочкой с ядом, придет и доложит им.

Через пару дней они заставили бы обыскивать весь маршрут.

Робин почувствовал, как силы возвращаются к его телу, но разум помутился, и его затошнило. Он не мог поверить, что Муралев загрязнил пустыню искусственным ядом. Если бы он это сделал, то потерял бы то таинственное качество, которое объединяло его с Робином и с тайнами открытых мест. Это могла быть только женщина. Ему пришлось бы поверить в это, иначе он не захотел бы продолжать. Было ясно только одно: кто-то всерьез пытался убить его и Джагбира. «Шарада перестает быть притворством, когда агент получает в руки что-то действительно важное». Он никогда не забывал слов Хейлинг. И все же… все же он был здесь, и жив. Можно было бы придумать так много других методов, чтобы убить его в Черной Пустыне, методов, которые не могли бы подвести.

«Нам нужно раздобыть фураж и побольше еды, — сказал Джагбир. Они уже в основном поели в лагере кочевников.

— А что с этим верблюдом? — спросил я.

«Это зависит от того, куда мы отправимся дальше, господин. Либо купи другую, либо продай эту и купи двух лошадей.

«Я не знаю, куда мы поедем. Нам лучше взять лошадей и спросить о Муралевых.

Джагбир подумал и сказал: «Разве это не опасно, господин?»

«Немного. Но мы не можем скрыть тот факт, что прибыли. Они узнают это, как только начнут расспрашивать. Все эти кочевники видели нас. Мы должны раздобыть кое-какую информацию, а затем снова исчезнуть.

Повернув немного на восток, они подошли к небольшой деревушке. Его главный продавец ничего не знал о Муралевых, но он наверняка знал, где Робин может их раздобыть. Если бы они были русскими, сказал он, то направлялись бы к лагерю за пределами деревни Безмейн. Он отвел Робина на плоскую крышу своего дома и указал на запад. «Вот, это Безмейн. Это больше чем в десяти милях отсюда. Он не больше этого, но там останавливается много караванов, потому что у них есть женщины и выпивка, а у нас нет. Группа русских прибыла несколько недель назад и разбила лагерь за его пределами, на дальней стороне. Никто не знает, что они делают. Они ходят с большими досками и высокимиштуковинами на трех деревянных ножках. Они не подпускают нас к себе. Но некоторые из них отправляются в Безмейн и напиваются, как все кафиры, орут, поют и распутничают. Он сплюнул через парапет.

«Спасибо. Но вы неправильно понимаете цель моих вопросов. Я не хочу встречаться с этими русскими. Они говорят, что я должен им денег. Так что, если они вдруг спросят о нас, возможно, ты…?» Он протянул пару серебряных монет. Торговец кивнул и снова сплюнул. «К черту всех неверующих!»

— Аминь.

Купив двух лошадей, продав верблюда и уладив другие дела, Робин и Джагбир направились из деревни на восток. Безмейн находился на западе.

Ветер дул всю ночь и скрыл их следы, пока они кружили по кругу, пока на рассвете не разбили лагерь в складке земли на границе холмов. Это было похоже на маленькое орлиное гнездо. Оазис Безмейн лежал среди тонких деревьев в полумиле перед ними и на пятьдесят футов ниже, так что они не могли его