Танец теней - Яков Осканов

что с каждым днём всё сильнее теряю опору, и положение моё становится весьма шатким. Год назад такое невозможно было представить. Сильный мира сего, хозяин жизни, соль земли, столп общества — таким знали меня люди.

В моей власти было всё, что можно было получить за деньги. Но в этом забытом Богом месте, казавшимся мне ранее благословенным, ни моё влияние ни деньги не значили ничего.

Пока я был занят своими изысканиями, я перестал обращать внимание на мелкие детали в нашем быту (что обыкновенно было мне свойственно) и не заметил случившейся в Фёдоре перемены, хоть и считал себя знатоком людских повадок. Поэтому его пропажа стала для меня неприятным сюрпризом. Хотя, если называть вещи своими именами, это была вовсе не пропажа, а бегство.

На это указывал факт, что вместе с Фёдором пропал и жеребец Мамай. А так же недоставало части наших припасов, которые он, очевидно, прихватил с собой.

Мной овладел гнев, и первым желанием было догнать подлеца. Однако страх за Соню и профессора остановил меня. Фёдор, зная мой нрав, наверняка, гнал коня во весь опор, стало быть, его бы не удалось догнать быстро. А оставлять усадьбу надолго я побоялся: старый профессор и девочка не могли в полной мере постоять за себя, приключись в Ирии какая-то неприятность.

Когда гнев утих, я стал размышлять и пришёл к выводу, что догонять Фёдора было бессмысленно. Какая польза в человеке, которому ты не можешь доверять и который принужден остаться? В былое время люди стремились попасть ко мне на службу, так как платил я справедливо и щедро, воздавая старательным работникам за их труд. И раз кто-то решился покинуть меня, да ещё и таким способом, вероятно дела у нас и, в самом деле, приобрели настолько устрашающий оборот, что ни деньги ни моя репутация, ни страх перед законом не удержали моего бывшего конюха.

Когда я рассказал о побеге Фёдора профессору и дочке, они восприняли это довольно спокойно. Август Альбертович был занят своими исследованиями, и полагался на мои суждения и действия в вопросах быта в усадьбе. Как настоящий увлечённый гений он мало заботился об условиях жизни до тех пор, пока они были сносными. Его не смущала простая еда, грубый мужской быт и тому подобные вещи, которые пришли в Ирий после смерти женщин.

Нас осталось трое. И я целиком погрузился в хозяйственные хлопоты. Нужно было добывать еду и поддерживать порядок, чтобы не дать запустению овладеть нашим жилищем. Я никогда не боялся простой работы и принял положение дел стоически, ожидая, когда вернётся Дмитрий Трифонович с новыми работниками, врачом и наставником для Сони.

Дни, похожие один на другой, потянулись томительной чередой. Профессор работал не покладая рук, я управлялся с делами, а свободное время занимался с Соней гимназическими дисциплинами.

Нужно сказать, что существо из монолита в те дни никак себя не проявляло, однако мне казалось, я чувствовал присутствие в своей голове затаившегося чужака.

Всё ничего, если бы не мигрени, которые стали мучить меня чаще, и каждый приступ был мучительнее предыдущего.

Время шло. Минуло почти четыре недели, как уехал Дмитрий Трифонович. Мало по малу я начал тревожиться, не случилось ли что с моим управляющим. Меня можно было понять, ведь смерть была в последнее время слишком частым гостем в Ирие. И мысли сами собой перетекали в пессимистическое русло.

Тревоги мои были прерваны неожиданным приездом полицейских стражей. Во главе их был урядник, который представился Павлом Алексеевичем Кольцовым. Он был средних лет, двигался и говорил неторопливо, взгляд имел острый. Впечатление о нём у меня сложилось положительное.

Конечно, я не знал никого из прибывших лично. Собственно, в местной полиции я был знаком лишь с окружным управляющим, графом Александром Аркадьевичем Шуваловым, с которым мы были в добрых приятельских отношениях. Не имея проблем с законом и вращаясь в сферах высшего общества, мне и не требовалось водить знакомства с кем-то из нижних полицейских чинов.

Целью визита урядника и двух его помощников была проверка, назначенная, как оказалось лично Александром Аркадьевичем. Причиной тому был приезд в город Фёдора, который по возвращении первым делом направился в управу к становому приставу, где рассказывал об Ирие всяческие небылицы, упоминая нечистую силу и проклятие, поразившее усадьбу.

Граф Шувалов решил, что будет не лишним проверить, как обстоят дела на самом деле, тем более, что от нас давно не приходило вестей.

Мне было приятно, что старый приятель не забывает обо мне и проявляет внимание к моим делам. Вот только встревожили слова урядника о том, что из нашей усадьбы долгое время ничего не было слышно. Ведь перед появлением Фёдора в город должен был прибыть Дмитрий Трифонович. Впрочем, он не обязан был объявиться в полицейском управлении, так что его приезд мог вполне ускользнуть от внимания Александра Аркадьевича, у которого и так было достаточно забот.

Я предложил прибывшим немного отдохнуть с дороги и поужинать с нами. Гостей мы разместили в доме, где теперь было в избытке пустых комнат.

Наутро я провёл Павла Алексеевича по усадьбе и рассказал о тех бедствиях, которые свалились на нас за последнее время. Я показал ему могилы похороненных женщин и описал обстоятельства пропажи их мужей. Естественно, я умолчал о монолите, древних легендах, моих временных провалах памяти и появлении загадочных знаков на могилах. Я не сделал для себя твёрдых выводов о том, является ли происходящее следствием сверхъестественных событий или нашей с Соней душевной болезни, и поэтому не считал нужным предавать огласке все факты. До поры это должно было остаться закрытым семейным делом.

Урядник расспросил также Августа Альбертовича и Соню о событиях, произошедших в Ирие, но было видно, что делает он это для порядка. Его можно было понять. В конце концов, он был послан по поручению графа, чтобы убедиться, не случилось ли со мной и Соней беды, а не разоблачать меня в сговоре с нечистой силой со слов беглого конюха, к тому же укравшего коня.

В итоге Павел Алексеевич сообщил мне, что они удостоверились, что никаких тёмных дел в усадьбе не происходит, и что с нами всё в порядке, а потому долг призывает его вернуться в город, где ждёт служба. Он спросил, как поступить с Фёдором и буду ли я заявлять о краже коня. Я ответил, что претензий к своему бывшему конюху не имею, коня ему подарил, и не хочу тратить время полиции на этот никчёмный вопрос.

От себя лично я попросил урядника, чтобы