Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Я был на борту самолета».

«Что ты говоришь? Я тебя не слышу».

«Я был в самолёте. Со мной всё в порядке. Но мне нужно, чтобы ты сказал им, где я».

«Я не понимаю. Это не в твоем расписании...»

«Послушай, ради Бога, Марика!» — кричал он, понимая, что пугает её до смерти. «Я летел. А теперь застрял в Ист-Ривер. Ты должна сказать им, где меня найти».

'Боже мой …'

«Передай им, что я нахожусь на прямой линии между северо-восточной взлётно-посадочной полосой и островом Райкерс. Прилив быстро наступает, и мне нужно, чтобы они добрались сюда как можно скорее».

Марика, не вешай трубку! Не мешай… Марика?

В трубке раздался другой голос: «Бобби, это Нильс Лангстром».

«Слава богу», — сказал Харланд. Лэнгстром сохранял спокойствие. «Я был на борту самолёта, который потерпел крушение. Я застрял в Ист-Ривер. Думаю, я примерно в ста пятидесяти, может быть, в двухстах ярдах от взлётно-посадочной полосы, на одной линии с островом Райкерс. Я в воде и попытаюсь вернуться на сушу. Они увидят обломки самолёта. Я подожду там. Но скажите им, чтобы они действовали быстро. Здесь могут быть и другие люди».

«Понял. Я прослежу, чтобы они поняли, где ты».

«Мне нужно повесить трубку и отправиться на остров».

«Не рискуйте…»

Харланд нажал клавишу «выключения» и зажал телефон в зубах.

Он проигнорировал привкус крови в телефоне и поднял глаза, чтобы сориентироваться. Это было нелегко. Добраться до Грисволда было легко, потому что свет позади него указывал ему путь. Возвращаться было совсем несложно. Под далёким лучом грузовика всё было совершенно чёрным. Он взял пластиковую панель, которую держал между ног, и пошёл, тыкая в воду перед собой. Вокруг него плескалась возбуждённая рябь прилива в полном разливе.

Часть его оставалась отстранённой от происходящего, бесстрастным наблюдателем, отмечая, как трудно ему вытаскивать ноги из грязи, как учащается дыхание, как безжизненны руки, как усталость застилает переднюю часть мозга и как хочется закрыть глаза. Холод был неизведанным. Он лишал его воли, мысли становились небрежными, а движения – неуклюжими.

Эта часть Харленда, отдаленная, расчетливая часть, понимала, что у него осталось совсем немного времени.

Начинал идти снег. Крупные снежинки струились перед его глазами, образуя небольшой вихрь вдоль линии луча фары. Он опустил голову и пошевелил плечами, чтобы сделать несколько быстрых шагов. Вода дошла до середины его бедер, когда он опустил левую ногу, ничего не нашёл и повалился на бок в течение. Его лёгкие сжались от шока, выталкивая воздух серией глухих криков, первый из которых заставил его выпустить телефон из рта. Затем, когда он барахтался в воде, как ребёнок, учащийся плавать, он выпустил из рук панель. Он знал, что его единственный шанс сейчас — вернуться туда, где он сможет стоять, но течение было очень сильным, и он не мог ему сопротивляться.

Его лёгкие не могли удерживать воздух, и он глотал воду. Он

Он запрокинул голову и вытянул руки, в голове мелькнуло воспоминание о давней тренировке в гавани Пула. Он плыл, позволяя течению нести его и кружить, словно обломок. Он осознавал, что смотрит вверх, на снег. Свет, казалось, становился всё слабее, а снег становился гуще. Его ужас постепенно сменялся пустотой и покорностью. Одна мысль не давала ему покоя: вот и всё, я умру; вот и всё, я умру.

А потом его нога наткнулась на что-то, и течение перевернуло его так, что зад задел ил. Его выбросило на другой берег. Он вытянул руки назад и неловко зацепился за ил, пытаясь высунуть голову из воды. Он наткнулся на какие-то корни прямо под поверхностью.

Из последних сил он повернулся, встал на четвереньки и захлебнулся водой. Он оставался там, тяжело дыша и жадно глотая воду, казалось, несколько минут. Затем он поднял голову и прищурился, всматриваясь в морскую воду, которая всё ещё щипала глаза. Никого не было видно. Его не искали.

Он прислушался. В темноте кричала морская птица, и снова он услышал скрежет и щёлканье камышей неподалёку. Ему нужно было думать. Нужно было думать, чёрт возьми. Но мысли двигались так медленно. Он заползёт в камыши, где грязь будет твёрдой из-за корней, поднимется на ноги и встанет так, чтобы его увидели. Вот что он сделает. Он встанет и будет ждать там, не поддаваясь холоду. Кто-нибудь придёт. Он знал это. Марика и Лангстрём, должно быть, дали им понять, где он.

Он медленно приблизился к зарослям камыша, где скопилась каша из снега и морской пены, ухватился за несколько стеблей и подтянулся к ним. Он поднялся на ноги и встал, покачиваясь, как пьяный.

Через несколько мгновений он услышал рёв вертолёта, обернулся и увидел приближающийся к нему огонёк. Он поднял обе руки и поднял их высоко, пока огонёк не завис перед ним, взметая вихрь снега и сухих камышей. Затем он увидел, как из облака снега и пены вынырнули несколько сгорбленных фигур и бросились к нему. Они несли огни и носилки. Он почувствовал, как пошатнулся, упал назад, а затем резко упал прямо им в руки.

OceanofPDF.com

2

ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ

Сестра Рафаэль очень гордилась своим пациентом в палате 132. Поскольку британского представителя ООН привезли туда ранним вечером предыдущего дня, она видела по телевизору, как он стоит в Ист-Ривер с поднятыми руками, словно бросая вызов смерти. Чудо, что его не убили вместе с остальными. В новостях сообщили, что погибло двадцать человек из двух самолётов, и теперь их тела лежат во временном морге в аэропорту, большинство из них обгорели до неузнаваемости. Её содрогнула мысль о стольких человеческих страданиях, особенно сейчас, в преддверии праздников. Она потрогала его запястье и коснулась лба тыльной стороной левой руки. Лихорадки не было, пульс был нормальным.

Она всматривалась в него в полоске утреннего света, пробивавшегося сквозь жалюзи. Он был крупным мужчиной, и она догадалась, что он от природы силён. Когда его принесли, понадобилось три человека, чтобы поднять его и надеть жилет Хайблера, чтобы стабилизировать температуру. Его лицо заинтересовало её, потому что в нём не было того слабого, мясистого вида, который она ассоциировала с британцами. Челюсть была чётко очерчена, как и его тёмные брови, которые шли горизонтально, пока не опускались к концам. Его волосы были светло-каштановыми и коротко подстриженными, так что было видно, где они отступили на лоб. Она чувствовала, что в его чертах есть открытость, за исключением рта, который даже в медикаментозном покое