Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

отправить по факсу копии счёта и регистрационных карточек. Пять минут спустя они бесшумно выскользнули из аппарата у стола Марики. Он нашёл то, что искал, на середине второго листа счёта – номер телефона, записанный коммутатором отеля, который начинался с кода Франции. На один и тот же номер было два звонка подряд, продолжительностью семь и четырнадцать минут соответственно. Харланд поспорил с собой на сигарету, что Люк Безье звонит его жене или девушке.

Он проверил номер в международной справочной службе и обнаружил, что это из района Каркассона. Было около пяти — звонить было поздно.

Кроме того, он хотел узнать, сообщили ли о смерти Безье тому, кто должен был ответить на звонок во Франции. Казалось вполне вероятным, что они не знали, хотя, конечно, заподозрили неладное, когда регулярные звонки резко прекратились после понедельника.

Они бы начали наводить справки, возможно, связавшись с офисом Грисвальда в Гааге или французским посольством в Вашингтоне, и рано или поздно кто-нибудь предположил бы, что Люк Безье был на борту самолета вместе с Грисвальдом.

Харланд теперь был уверен, что ФБР, должно быть, перепроверило поездку Грисвальда и случайно наткнулось на имя Безье. Оллинс был настолько заинтересован тем фактом, что видел этого коренастого иностранца с Грисвальдом в аэропорту, что, должно быть, отследил бронь отеля, а затем, по всей вероятности, нашёл его имя в списке пассажиров из Франции в предыдущие выходные. Потребовался бы ещё один звонок, чтобы получить паспортные данные Безье из Иммиграционной службы США. А это означало, что Оллинс знал о Люке Безье всё, что ему было нужно. Так почему же он не включил Безье в итоговый список? Было ли это причиной его нерешительности в аэропорту? Его убедили сохранить имя Безье в тайне, или он делал это по своим собственным причинам?

Харланд позвонил Салли Грисвальд и спросил, слышала ли она о Безье. Это имя ничего ей не говорило. Эл не упоминал, что ведёт дела с кем-то из Франции. Харланд уже собирался повесить трубку, когда она сообщила ему, что просматривала недавнюю почту Грисвальд и нашла пачку стенограмм интервью, полученных из его офиса в Гааге после его отъезда. Она лишь бегло их просмотрела, но подумала, что они могут быть интересными. Она отправит эти страницы ему на факс.

Он сделал ещё два звонка: первый – своей сестре Харриет, чтобы сказать, что будет в Лондоне на Рождество. Затем он набрал номер мобильного телефона, который ему оставил Томаш Рат. Он предположил, что телефон работает в европейской сети, и не ожидал ответа, да его и не было. Он собрался с духом, чтобы ответить на сообщение. «Это Роберт Харланд», – спокойно сказал он. «Я буду в Лондоне на следующей неделе, так что мы сможем продолжить наш вчерашний разговор. Надеюсь, всё в порядке. Вы очень поспешно уехали». В заключение он оставил свой новый номер мобильного телефона и домашний номер Харриет, попросив не звонить до вторника.

Он скинул ноги со стола и подошел к факсу, чтобы проверить, пришли ли документы. Лампочка «Занято» горела. Он подождал, пока титульный лист и первая из тридцати двух пронумерованных страниц упадут в лоток. Он прочитал отрывок интервью с боснийской мусульманкой по имени Сельма Симич.

это не казалось особенно важным, поэтому он пошел на кухню, чтобы приготовить себе чай.

В зале было тихо, если не считать лёгкого фонового гула пустого здания. Большинство офисов вокруг были тёмными. Он заварил чай, размышляя о порядке звонков в Европу ранним утром, а затем вернулся в свой кабинет.

Пройдя через перегородку у стола Марики, он почувствовал порыв воздуха слева. Он ничего не увидел, но почувствовал мощный удар по ребрам с левой стороны, который пришёлся по межпозвоночному диску и отошёл вверх, к кадыку.

В то же время другая сила обрушилась на него сзади. Два удара в затылок, тычок по почкам, а затем пинок в поясницу. Харланд согнулся пополам и изо всех сил отбросил назад, швырнув влево чай, который, как ни странно, всё ещё держал. Какой-то мужчина закричал и бросился на него, но промахнулся. Харланд столкнулся с массивным телом второго мужчины, которого ему удалось с грохотом отбросить к перегородке на другой стороне коридора. Он услышал позади себя ах, но парень был силён и вскоре вскочил на ноги. Харланд свистнул, нанёс два удара в живот и поднёс колено к подбородку мужчины. Тот упал.

Затем он почувствовал сильный удар по голове и больше ничего не помнил.

OceanofPDF.com

8

ВИХРЬ-СЛЕД

Он пришёл в себя, светя фонариком в глаза. Над ним стояли двое мужчин. В кабинете было очень холодно, и он слышал, как ветер треплет бумаги на подоконнике. Он поднял голову. Голос велел ему оставаться на месте. Всё будет хорошо; скорая помощь уже едет. Харланд не обратил на это внимания. Он снова поднял голову и отодвинул свет.

На языке и в горле ощущался химический привкус.

Он пошевелился ещё немного. Голова болела, рёбра и спина пульсировали от новых синяков. Он перевернулся на бок и, поднявшись, оказался лицом к лицу с двумя охранниками ООН, которые сидели перед ним на корточках. Он огляделся, смутно недоумевая, почему окно открыто, и понял, что находится довольно далеко от того места, где упал. Он был в коридоре, а теперь стоял рядом со своим столом, и там был ужасный беспорядок, а окно было открыто.

«Как вы себя чувствуете?» — спросил один из охранников, пытаясь заглянуть ему в глаза.

«Я в порядке». На самом деле, он чувствовал тошноту и раздражение. «Слушай, кто-нибудь, чёрт возьми, закройте это окно?»

«Мы не можем», — сказал другой охранник. «Её заклинило — она сломана».

Харланд сидел несколько минут, сознательно пытаясь успокоить свой желудок.

Затем он вытер нос тыльной стороной ладони, прочистил горло и посмотрел на охранников.

'Что случилось?'

«Джим нашёл вас пять минут назад», — сказал один из них. «Он считает, что, должно быть, потревожил их, когда вышел из лифта».

Харланд теперь узнал во рту привкус кокаина. Он действовал гораздо более бодро, чем обычно после удара.

Голова. Он повернулся к окну и сосредоточился на вибрирующих планках жалюзи. Теперь он понял, почему окно было открыто. Его собирались вытолкнуть из окна и представить, будто он был под кокаином и выпрыгнул. Его единственной мыслью об этом поразительно грубом плане было то, что Вальтер Виго здесь ни при чём. Какими бы ни были недостатки и моральная распущенность его бывших коллег по Воксхолл-Кросс, они редко вели себя как гангстеры.