Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Да, хороший друг».

«Знаете ли вы, что он придет ко мне с информацией, которую он передаст мне только лично?»

«У меня была некоторая идея. Вы не против, если я спрошу, о чём она?»

«Это касалось его работы в Гааге в Международном трибунале по военным преступлениям, но я не могу рассказать вам больше, потому что не знаю». Он сделал паузу. «Вы считаете, что эта катастрофа была несчастным случаем, как они говорят?»

Харланд взвесил свой ответ. «Ну, я только что посмотрел пресс-конференцию внизу, и выводы Совета по безопасности кажутся достаточно правдоподобными. Нет никаких доказательств саботажа».

«Да, вихревой след — определённо убедительное объяснение», — задумчиво сказал Джайди. «Я раньше о таком не слышал. Но позвольте спросить вас, что вы на самом деле думаете, мистер Харланд».

«Я думаю, есть очень веские основания подозревать, что это был саботаж.

«Кто-то не хотел, чтобы Алан Грисвальд разговаривал с вами».

«Но вы правы — доказательств нет. Тревожно, что такое вообще могло произойти — столько хороших людей погибло, а доказательств преступления нет. Это вызывает чувство бессилия и гнева».

«Да, это так».

Джайди сидел молча со странным выражением лица. Через открытую дверь позади него Харланд видел, как в офисе Генерального секретаря кипела работа, но Джайди, казалось, никуда не спешил. «Я не обедал».

Может, пойдём чаю попьем? Думаю, нам нужен чай и печенье, как думаешь?

Он вскочил на ноги и вышел в открытую дверь.

Вскоре после этого очень высокая женщина скандинавской внешности принесла поднос. Джайди взяла тарелку с печеньем и начала что-то говорить, не переставая его жевать.

«Думаю, мы оба знаем больше, чем признаём, мистер Харланд. Могу ли я сделать такое предположение, не обидев вас?»

Харланд кивнул и подумал, что же, черт возьми, будет дальше.

«Видите ли, я узнал, что вы знаете о месье Безье и что вы наводили справки о работе, которую проводит ваш друг Грисвальд». Он увидел, что Харланд собирается его прервать, и поднял руку.

«Пожалуйста, позвольте мне закончить. Я понимаю, что вас это может расстроить, но мне пришлось ознакомиться с фактами как можно полнее. Я столкнулся – или

Скорее, мы столкнулись с очень трудным временем. Я думаю, нам нужно принять друг друга и поделиться тем, что мы знаем».

«Что вы говорите, сэр?» — спросил Харланд, устав от непрозрачной формальности Джайди.

«У нас есть общая цель, и нам нужно это признать».

«Нет, до этого, о Безье. Как вы ознакомились с фактами?»

Джайди вздохнул и слегка склонил голову.

«Вы хотите сказать, что это кто-то из ваших людей забрал рулон факса из моего офиса? А взлом моей квартиры, нападение прошлой ночью? Я не могу в это поверить. Вы хотите сказать, что это было сделано по вашей инициативе?»

«Я знала, что будет трудно», — Джайди снова вздохнула. «Да, я признаю себя виновной по двум пунктам. Позвольте мне объяснить. Нам, то есть мистеру Оллинсу из ФБР и Шону Кеннеди, главе местной службы безопасности, показалось, что вы могли что-то взять с тела Алана Грисволда. Мы подозревали, что вы знали, что он мне везёт, потому что вы были друзьями. Старыми друзьями, насколько я понимаю. Что-то было, не так ли? Но вчера вечером это у вас украли. Мистер Кеннеди поинтересовался, что ещё вам известно, пришёл к вам в кабинет и нашёл рулон факса. Боюсь, он также организовал обыск вашей квартиры на выходных, хотя и сказал мне, что его и его коллегу впустил швейцар. Так что это было не совсем взлом».

«Это не делает ситуацию лучше, сэр», — резко сказал Харланд. «Они читают мою личную переписку».

«Да, согласен, это непростительно, но до сегодняшнего утра мы не были уверены в вашей позиции. Потом стало ясно, что вы, как и мы, заинтересованы в том, чтобы узнать, что случилось с самолётом и чем занимается Грисволд. Эти действия хорошо говорят о ваших мотивах. Но теперь вы должны рассказать мне, что вы взяли из тела Грисволда».

Харланд рассказал ему о бумажнике Грисволда и о том, как он нашёл его в субботу днём, а затем о прослушивании диска и звуковом импульсе, который, как он подозревал, был каким-то кодом. Он умолчал о своём визите к семье Грисволдов.

«И у тебя больше нет этого диска?»

«Нет, это было сделано вчера вечером».

«Да, мы думали, что что-то подобное произошло. Жаль, что вы сразу не рассказали Оллинс, не правда ли?»

«Я понял это только в субботу днём, когда всё это случилось. К тому времени я начал думать, что Оллинс не совсем прав. Это впечатление практически подтвердилось на пресс-конференции сегодня утром, когда не было ни слова о французе». Он сделал паузу. «Послушайте, сэр, могу я спросить вас, почему вы так старательно скрываете присутствие Безье на самолёте? Рано или поздно кому-то придётся признать, что он был убит вместе с остальными».

«Да, это правда. Ответ в том, что Оллинс и Кеннеди, которые, как я должен упомянуть, раньше были коллегами, хотели получить время, чтобы узнать о Безье. Также важно, чтобы люди, которые пытаются помешать мне узнать о показаниях Грисволда, не знали, что Безье был на борту самолёта».

«Но если это был саботаж, то Безье наверняка был одной из целей».

«Не обязательно. Я убеждён — нет, это моя интуиция, — что Грисвальд был единственной целью. Не думаю, что они знали о Безье. Важно понять, какое место он в этом занял».

«Вы всё время говорите «они». Кто они?»

«Вы знакомы с квантовой теорией?»

«Да», — с сомнением ответил Харланд.

«Потому что именно об этом упомянул Алан Грисвальд в нашем единственном разговоре. Он сказал, что имеет дело с подозреваемым, похожим на квантовую сущность».

«Что же он имел в виду?»

«Я не уверен, но в квантовом мире, насколько я понимаю, очень малые сущности могут быть одновременно волной и частицей. Они также могут находиться в разных местах одновременно. Это противоречит здравому смыслу».

«Да», — сказал Харланд, смутно припоминая лекцию по физике в Кембридже,

«Это связано с принципом неопределённости. Когда одно проявление становится определённым, другое отступает и становится неясным. Суть в том, что никогда нельзя быть уверенным в неясном состоянии».

«Именно! Грисвальд сказал, что ему удалось сосредоточиться на одном аспекте личности этого человека, связанном с преступлением на Балканах, но он смутно осознавал другие его роли и его влияние, которое, возможно, даже проникло в Трибунал по военным преступлениям. Он сказал,