Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Иди, сынок», — раздался голос позади него.

Теперь Харланд думал только о Томасе. Он пробежал по всему понтону, поднялся по трапу на берег и перелез через запертые ворота в конце. Он не видел никакого движения вокруг обелиска, но полицейская машина пересекла проезжую часть на другой стороне дороги. Её синий маячок мигал, и обе двери были открыты. Только добравшись до Иглы Клеопатры, он увидел тела двух полицейских, лежащих на дороге. За их машиной только что остановилась машина, и водитель стоял на дороге, разговаривая по мобильному. Харланд крикнул, что на его стороне дороги ещё один тяжелораненый, и перепрыгнул через ступеньки. Томас был там, где он его оставил. Он опустился на колени и снова пощупал пульс. Он был прав. Что-то было. Проблеск жизни.

Он сорвал с себя рубашку, скомкал её и прижал к ране на шее правой рукой. В этот момент он понял, что и сам сильно истекает кровью. Прижимая повязку, он ощупал спину свободной рукой и нашёл неглубокую рану от лопатки до плеча. Он снова положил пальцы на запястье Томаша, пытаясь прочувствовать пульс.

Шесть часов они оперировали Томаша, без особых затруднений извлекая пулю из его живота и зашивая рану, где вторая прошла навылет через плечо. Но большую часть времени ушла на деликатную процедуру по извлечению пули, застрявшей в стволе мозга – области у основания мозга, ведущей к спинному мозгу. Пуля отскочила от металлической застёжки на куртке Томаша и прошла через горло в мозг.

Пока Харланда лечили, к нему подошла одна из хирургов, чтобы объяснить, что они делают. Она сказала, что ситуация шаткая, потому что Томаш потерял много крови. В этот момент Харланд резко вскочил с кровати. Он вспомнил свою группу крови, унаследованную от отца. Резус-нулевой был одной из самых редких в мире, и, как он обнаружил ещё до операции по удалению рака, он совпадал с нулевой группой крови, которая использовалась как универсальная при экстренных операциях. Он сказал женщине, что это возможно. Она странно посмотрела на него, а затем позвонила в операционную.

На рассвете Рождества Томаса поместили в отделение интенсивной терапии. Хирург вернулся вместе с солидным мужчиной лет пятидесяти, которого медсёстры назвали Харланду Филипом Смитом-Кэнноном, ведущим нейрохирургом. Специалист представился и спросил Харланда, не хочет ли он выпить кофе в соседнем кабинете.

«По группе крови пациента я делаю вывод, что вы его ближайший родственник».

Харланд покачал головой.

«Я буду искать его мать в Чехии. Будет лучше, если вы будете считать её его ближайшей родственницей».

Смит-Кэнон выглядел озадаченным, но решил проигнорировать это.

«Я спрашиваю, потому что, вероятно, в ближайшие десять дней придётся принять несколько сложных решений. Пациент находится в крайне тяжёлом состоянии, и даже если он переживёт непосредственную угрозу жизни, исходящую от этой пули и лёгочной инфекции, ему, скорее всего, грозит тяжёлая инвалидность».

«Что именно вы имеете в виду?»

«Если бы вы меня спросили, я бы сказал, что, скорее всего, он полностью парализуется и потеряет способность общаться. Извините за прямоту, но не могу скрыть, что прогноз крайне неблагоприятный. Такая травма эквивалентна инсульту в стволе мозга или серьёзной опухоли в этой области. Какова бы ни была этиология, то есть причина, мы можем предсказать…

Результат с относительно небольшой погрешностью. Конечно, он всё ещё находится в группе риска, но он молод и силён, а это значит, что он, возможно, доживёт до момента, когда придёт в сознание.

Его голос смягчился. «Мистер Харланд, он проснётся с квадриплегией, мутизмом и параличом лицевого нерва, что может включать в себя и потерю способности моргать. Это только половина. Будет множество более мелких симптомов: проблемы с дыханием, изменённый ритм дыхания, непроизвольные движения лица, недержание мочи и кала. Вы понимаете, о чём я говорю? Речь идёт о состоянии крайней нужды, страха и дискомфорта. Но внутри он будет осознавать происходящее и сможет нормально мыслить».

«Нет ли шанса на лучшее выздоровление, чем этот?»

«По моему опыту, нет. Травма ствола его мозга была очень серьёзной, и хотя у него могут не проявляться все описанные мной симптомы, в целом мой прогноз верен».

«Понятно. Но вы знали это, когда проводили операцию по извлечению пули».

«Не раньше, чем операция была в самом разгаре. Но вы указали на то, о чём нам следует поговорить, — это вопрос реанимации».

В течение следующей недели могут возникнуть ситуации, когда нам придётся решать, продолжать ли его лечение. Часто в таких случаях пациент подвержен пневмонии. При правильном лечении это можно рассматривать как выход из положения. Он сделал паузу и отпил кофе.

Затем он посмотрел на Харланда с искренним сочувствием. «Я полагаю, что вы его отец, мистер Харланд. Не берусь судить о причинах вашего желания скрыть этот факт, но совпадение групп крови — практически неопровержимое доказательство. Есть вопросы, от которых невозможно уклониться. Если ваш сын выживет, возникнут огромные проблемы, связанные со специализированным лечением и уходом. Ни один человек в таком состоянии не может жить без круглосуточного ухода».

Харланд на мгновение задумался.

«Послушайте, как вы уже догадались, я его отец. Я знаю об этом меньше недели. Обстоятельства крайне сложные…» Его голос затих. Он чувствовал себя почти как под кайфом.

«Как давно вы в последний раз нормально спали, мистер Харланд?»

«Я не могу думать. Три дня?»

«Я предлагаю вам скорее лечь спать».

«Позвольте мне закончить. Я собирался сказать, что не могу сказать вам, зачем кому-то понадобилось убивать Томаша, но подозреваю, что за этой стрельбой и смертью его девушки стоит очень злой человек. Вы очень поможете мне, если не расскажете, что Томаш — мой сын».

«Вы просите меня лгать?»

«Нет. Если полиция вас спросит, я бы не хотел мешать вам говорить правду. Просто я не верю, что полиция вас спросит. В конце концов, у них нет причин вас допрашивать».

Смит-Кэнон кивнул.

«Хорошо, я согласен, и я скажу Сьюзен Армитидж, которая только что вышла вместе со мной, сделать то же самое. Но нам всё равно понадобится ближайший родственник, чтобы проконсультироваться в ближайшие несколько дней. А как насчёт его матери?»

«Я попытаюсь найти её в Чехии. Но это будет сложно. Она несколько раз меняла имя».

«Понятно», сказал Смит-Кэннон.

«Если я уеду из страны, я свяжу вас со своей сестрой, которая сможет связаться со мной, где бы я ни был.