Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Всё просто. Он встречался с профессором Норманом Ривом из Форума по изучению войны и мира. Кажется, он там работал».

«Но он не просто нанес визит вежливости?»

«Нет, он пошел за фотографиями, которые приобрел профессор Рив».

«Чего?»

«Это были аэрофотоснимки какого-то места в Боснии. Это всё, что мне известно.

«Многие из них были захвачены во время гражданской войны, а также во время войны в Косово».

«Что они показали?»

«Я не могу вам сказать. Мистер Грисвальд надеялся что-то найти. Но он мне этого не объяснил». Харланд сделал пометку, чтобы найти номер Рива.

«Вы намекнули, что в самолёте обсуждалась смерть Алана. О чём говорили люди?»

«Ничего определенного не было. После его смерти часть его работы была передана другим людям, хотя большую часть мог выполнить только он».

«Они считали, что самолет подвергся саботажу, потому что на борту находились Грисвальд и Безье?»

«Некоторые строили догадки. Но никто не знал о Безье».

«Но они знали и о другом — о доказательствах, которые он носил с собой?»

«Да, люди поняли, что у него было что-то важное».

«Было ли это дело передано кому-либо еще для дальнейшего расследования?»

«Нет, дело так и не было возобновлено. Так что, с нашей точки зрения, это была просто частная теория мистера Грисвальда».

Он попрощался с Сарой Хеземаннс, пообещав рассказать ей, что ему удалось выяснить. Затем он сидел, размышляя о переговорах Грисволда о второй информации. Он знал, что Грисволд сообщил своему источнику нечто очень ценное, возможно, что-то, чему он научился в прошлом, работая в ЦРУ. Грисволд не привык делиться своими мыслями с окружающими. Раз он поговорил с Сарой, это, должно быть, означало, что он был обеспокоен тем, что делает. Не поэтому ли Виго был так сильно…

Интересовался ли он деятельностью Грисволда? Объясняло ли это, почему Гай Кушинг столкнулся с ними в Гааге?

Он посмотрел на часы на столе и решил позвонить Салли Грисвальд, хотя на Восточном побережье было всего лишь 7.30 утра.

Она сразу же ответила.

«Ты можешь говорить?» — спросил Харланд, надеясь, что она узнает его голос.

«Да», — сразу ответила она. «Я просто на прошлой неделе подумала, не возникли ли у нас проблемы. Возможно, лучше перестраховаться».

«Да, насчёт этого материала – да». Он помолчал. «Салли, помнишь одноногого мужчину, который гастролировал по Германии и Австрии? Он не был нашим партнёром. Коммерческий. Эл сочинил о нём песню. Если помнишь его имя, не произноси его».

Салли Грисвальд рассмеялась: «Да, кажется, я помню это имя».

«Хорошо, я создал на его имя адрес Hotmail. Не могли бы вы отправить материалы на этот адрес в течение часа?»

«Я сделаю это немедленно».

«Есть ещё кое-что. Возможно ли, что Эл встречался со своим бывшим работодателем в Вашингтоне? Не с ЦРУ, а с другим работодателем?»

«Да, они были большими приятелями. Эл его уважал и часто советовался с ним. У тебя есть его имя?»

«Да», — сказал Харланд. «Могу ли я узнать его номер в справочной?»

«Это не должно быть проблемой, но дайте мне знать, если не сможете. С ним стоит поговорить. Мне следовало подумать об этом раньше».

«Я позвоню ему сегодня», — сказал он и повесил трубку.

Примерно час он проверял почту на Hotmail, зарегистрированном на имя Тони Уиддершинса. Наконец пришло сообщение с двумя очень большими вложениями. В сообщении от Эрика Грисвальда говорилось, что он и его друг пытались расшифровать импульс, но их многочисленные алгоритмы не дали результата. Два вложения содержали исходный звук и диаграмму, которая, как указал Эрик, демонстрировала соответствующие закономерности. Харланд скопировал оба вложения.

Затем он позвонил Норману Риву в Вашингтон и, выслушав подробное сообщение о его передвижениях, в конце концов нашел его во Флориде.

Пока Рив говорил, Харланд смутно припоминал, что читал о нем что-то в одном из журналов по иностранным делам – австрийский еврей с

англизированное имя, которое пережило лагеря и в шестидесятые основало Форум по изучению войны и мира. Рив был осторожен. Фотографий нет, сказал он. Он не видел Грисволда больше восемнадцати месяцев.

«Что вы думали об авиакатастрофе?» — спросил Харланд. «Не возникло ли у вас никаких подозрений, учитывая, что Алан расследовал это дело?»

«В таких вещах всегда есть место догадкам, — сказал Рив. — Я имею дело с фактами, мистер Харланд».

«Если бы я предоставил вам некоторые факты, вы бы мне помогли?»

«Это означало бы, что я могу помочь. Но я не могу помочь, что бы вы мне ни говорили».

«Могу ли я сказать так, сэр?» — сказал Харланд. «Если бы вы знали о нацистском военном преступнике, который взял себе другую личность и избежал правосудия, разве вы не считали бы своим долгом разоблачить его?»

Рив резко ответил ему: «Не читайте мне нотации о Холокосте, мистер Харланд».

«Я лишь хочу сказать, что последнее расследование Алана Грисволда было именно таким. Он пытался разоблачить человека, который инсценировал собственную смерть и избежал судебного преследования за ужасные преступления».

«Вы, очевидно, очень неопытны в этих делах, мистер Харланд. Я понимаю, что ваши мотивы могут быть благородными. Но вы не можете звонить мне посреди моего отпуска и ожидать, что я вам помогу, если я никогда о вас не слышал и не имею представления о вашей квалификации».

«Что мне следует сделать, чтобы проявить себя?»

«Опять же, это предполагает, что у меня есть что предложить».

«Да, но самолёт мог быть взорван. Я был на этом самолёте, профессор Рив, и выжил. Алан Грисвальд был моим хорошим другом, и я хочу убедиться, что его работа не пропадет даром. Поэтому я снова спрашиваю вас об этих снимках. Насколько я понимаю, это были аэрофотоснимки, сделанные в 1995 году либо со спутника, либо с самолёта-разведчика U2. Алан считал, что они подтвердят часть его аргументации».

На другом конце провода воцарилась тишина. «Вы говорите, что летели в самолете с мистером Грисвальдом?»

Да, и Люк Безье, и ещё несколько невинных людей погибли. Не говоря уже о пассажирах другого самолёта или четырёх людях, застреленных в Лондоне на прошлой неделе – двое из них мертвы. Возможно, человек, в отношении которого Грисвальд вёл расследование, ответственен за…

эти смерти и расстрелы». Харланд понимал, что ходит по тонкому льду, но это, похоже, заставило Рива задуматься.

Профессор вздохнул. Харланду показалось, что он слышит, как тот садится и перекладывает трубку. Он заговорил.

«Конечно, было много фотографий, сделанных американскими военными во время войны в Боснии, и,