Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Идея была довольно простой. Перед его головой разместили экран, а ко лбу и за ушами прикрепили электроды. Ещё до того, как Харриет и техник успели что-то объяснить, он понял, что аппарат…

измерял электрическую активность мозга. Просто мысленно он мог перемещать световой луч по экрану, чтобы коснуться группы букв. Поначалу ему было довольно сложно осознать, что он действительно может что-то переместить во внешнем мире, но постепенно он привык заряжать свой разум мыслью, а затем опустошать его, когда хотел, чтобы световой шар дрейфовал к низу экрана. Он повторял процедуру, постепенно исключая всё, кроме нужной ему буквы. Программа была разработана так, чтобы предугадывать действия оператора с помощью своего рода проверки орфографии. Буква T

Появление буквы H на определённом этапе в слове могло означать, что за ней следует H. Возникли некоторые трудности, поскольку программа была написана для носителей английского языка, а его английское правописание было не очень хорошим. Кроме того, ему пришлось привыкать удерживать в уме слово, которое он хотел написать, одновременно попеременно заполняя и опустошая мозг. Тем не менее, первые сеансы прошли успешно, и техник, которого привела с собой Харриет, сказал, что он был самым быстрым новичком, которого он когда-либо видел. Харриет хлопала, когда он написал своё первое сообщение: «Привет, спасибо за email?»

Предстоял долгий путь, но он уже продумывал пути сокращения. Если бы ему удалось хотя бы немного поговорить с техником, он бы смог предложить способы улучшения программы.

Он вернулся к происходящему вокруг. Полицейский снял его отпечатки пальцев и теперь, извиняясь, вытирал чернила с рук ватой, смоченной в спирте. Лайтхорн появился с другой стороны его кровати и внимательно оглядел его.

«Конечно!» — сказал он. «Это всё время было у меня перед глазами. Я не мог понять, что это такое. Теперь я вижу сходство как день. Ты ведь сын Харланда, не так ли?»

Доктор кашлянул.

OceanofPDF.com

24

УРОКИ ИСТОРИИ

Поздно вечером в воскресенье они сели на паром из Кале в Дувр. Из-за непогоды в Ла-Манше они отплыли только в пять утра следующего дня, но к тому времени шторм уже пронесся, оставив после себя сильную зыбь. Накануне вечером Харланд позвонил Мэйси Харп из Франции и спросил, не знает ли он безопасного места для них в Лондоне. Он сказал, что организует встречу в Дувре и доставку в место, которое Харланд хорошо знал, но о котором никто другой не подумал бы.

Харланд немного поспал на пароме, а затем вышел на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Ева присоединилась к нему на прогретой палубе с двумя чашками кофе. Они почти не разговаривали с предыдущего вечера, но теперь ей, похоже, захотелось поговорить.

«Прошло почти двадцать восемь лет с тех пор, как я была в Британии, — сказала она. — Вам здесь нравится?»

«Приятно вернуться домой. Но я предпочитаю жить за границей».

«Ваша жена была англичанкой? Вы о ней не упоминали. Вы ведь были женаты, не так ли?» Он заметил, что её лицо и волосы были покрыты капельками воды.

«Почти десять лет. Мы развелись в 1991 году, хотя она съехала ещё до этого. Она была американкой, банкиром. Её звали Луиза Бринкли.

«Мы познакомились, когда я после университета несколько месяцев проработал в одном из торговых банков, а позже сошлись и поженились».

Она посмотрела на него с любопытством. «И детей нет. Почему?»

«Я много бывала за границей. У Луизы была хорошая работа, и она не хотела оставаться дома без денег и с детьми на руках. Мы решили, что оставим это на потом».

«Ты рассказал ей, что с тобой случилось в Праге?»

Он не ответил. Теперь он вспомнил, что Вальтер Виго обрисовал ей лишь в общих чертах. Луизе нравился Виго, и она считала его олицетворением респектабельной стороны шпионажа. Она хотела жизни, подобной той, что вели Виго, и не понимала, почему Харланд не обеспечил ей её. К тому времени, как он вернулся в Англию, Луизы уже не было. Она так и не навестила его в госпитале в Вене, но он подозревал, что это связано с тем, что Виго не слишком подробно описывал степень его травм.

«Значит, ты держал это в себе». Она помолчала и покачала головой. «Какой она была?»

«Неугомонная, прямолинейная, подвижная, амбициозная, привлекательная». Харланд подумал о её постоянной тревоге. Она всегда выглядела так, словно считала, что ей чего-то не хватает. «Сейчас она живёт где-то на Западном побережье. Мы не виделись десять лет».

«А она звонила вам после аварии?»

«Она не знала, где меня найти».

«Томас это сделал».

«Да, он был очень решителен». Он на мгновение задумался. Каким-то образом они оказались на нейтральной территории – могли разговаривать. «Расскажи мне о нём».

«Ты его видел».

«Только дважды».

Она смотрела на море.

«Он такой же замкнутый человек, как и вы. Какое-то время его школьные учителя беспокоились, что он замкнутый, потому что не участвовал в коллективных мероприятиях. В коммунистической стране такой индивидуализм считался опасным признаком. Но он хорошо учился и вёл себя неплохо. Позже я решил, что ему лучше пойти в сельскую школу и позволить ему найти свой уровень, не подвергаясь слишком пристальному надзору».

«Что он изучал? В чём были его сильные стороны?»

«Математика и языки. Но в детстве он увлекался историями и историями. Ему нравилось Средневековье — всё, что связано с рыцарями, войнами и крестовыми походами».

«Вы хотите сказать, что они осмелились преподавать протоимпериалистические кампании крестоносцев в коммунистической школе?»

«Он читал об этом», — нетерпеливо сказала она. «В тринадцать лет он начал проявлять невероятные способности, особенно в математике. Он выиграл все школьные награды, а затем и место в университете. Говорили, что он обладает большими способностями».

интеллект – один из лучших умов своего поколения. Проблема была в том, что он всё умел делать так хорошо. Он рано бросил университет и посвятил себя музыке. Он впервые обрёл друзей, но из-за малого опыта выбрал не тех людей. Именно тогда начались проблемы с наркотиками.

«У него была девушка – его первая девушка. Она познакомила его с наркотиками. Его забрала полиция на квартире в Праге. Олег добился его освобождения и оплатил реабилитацию».

«Зачем ты рассказал ему обо мне?»

«Всё было просто: он знал, что он не сын Олега. Если то, что вы говорите о Боснии, правда, то у