Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Наказание за невнимание», — вставил Текман, сел на своё прежнее место за столом. «Всё это правда, Бобби. Должен сказать, я был почти так же ошеломлён, как и ты, когда Уолтер на днях распутал для меня всю эту головоломку. Однако это лишь подчёркивает мою мысль о том, что мы все на одной стороне. Все работали против Олега Кочалина».

Харланд наблюдал за Евой. Долю секунды она смотрела на него, её зрачки расширились от многозначительности.

«Есть одна вещь, которая мне не близка», — сказал Харланд. «Когда Томаса застрелили, почему ты ей не сказал, Уолтер? Ты мог бы ей позвонить».

«Потому что на том этапе мы не установили связь между Ириной и Томасом и вами. Полиция поздно сообщила нам о газете, которую они нашли в его квартире – той, из которой была удалена ваша фотография. И к тому времени, как вы помните, мы отчаянно пытались найти источник передач. Поэтому настоящая личность Ларса Эдберга не была приоритетом. Мы знали, что он должен был иметь какое-то отношение к передачам, но они продолжались и после того, как его застрелили. Как вы можете себе представить, Бобби, в тот момент нашей единственной целью было остановить передачи. Позже, когда мы нашли источник, я поручил полиции снять его отпечатки пальцев, и мы смогли сопоставить отпечатки пальцев в квартире, на компьютерах и Ларса Эдберга».

Текман взял на себя повествование. «К тому моменту мы уже начали анализировать информацию, которую нам дала Ирина. Мы сравнивали её с некоторыми фактами из передач. Достаточно сказать, что находилось совпадение. Информация поступала одним и тем же путём. Именно тогда Уолтер всё и связал».

«На каком этапе вы точно узнали, что Томаш — наш сын?»

«Где-то в середине прошлой недели».

«К тому времени я уже уехал в Прагу».

«Да. Мы знали, что ты сообщишь Ирине эту новость и вернёшь её сюда».

«И вы следили за нами?»

«У нас ограниченные ресурсы в Чехии», — сказал Текман. «Мы настигли вас в Карлсбаде и следовали за вами до Дрездена. Потом потеряли вас. На станции возникла некоторая неразбериха. Мы забеспокоились, потому что наши двое знали, что люди Кочалина тоже следят за вами».

«А здесь?» — воинственно спросил Харланд. «Здесь, в Британии?»

«Мы всё это время тебя прикрывали», — ответил Текман. «То, что Кут Эвосет поселил тебя в старом здании, очень нам помогло».

«А телефоны? Вы прослушивали наши звонки?»

«Нет», — сказал Текман. «Наша главная забота — убедиться, последует ли за вами Кочалин, и в этом случае мы бы непременно с ним поговорили». Он мрачно, зловеще улыбнулся. «Его люди здесь, но он не почтил нас своим присутствием, что меня нисколько не удивляет».

Это слишком опасно. Подозреваю, ты всё ещё жив, потому что Уолтер следил за тобой с тех пор, как водитель «Птицы» подобрал тебя на побережье Кента. Что касается телефонов, то нет, мы их не прослушивали. К тому же, учитывая, что операция «Харп-Эвоцет» идёт полным ходом каждый день, было бы сложно точно определить источник звонков.

Наглая ложь, подумал Харланд. Они наверняка прослушивали телефонные линии. Это объясняло, почему они обратились к нему именно сейчас. Они, должно быть, прочитали каждое слово его доклада Джайди – их вынудили сделать свой ход, и они привели Еву в отчаянной попытке помешать ему что-либо добавить. Он также должен был предположить, что они знали о его звонках Кларку, о сайтах, которые он посещал, изучая «Wake-Vortex», и о содержании его электронных писем Томасу и профессору Норману Риву.

«А Птица и Мэйси? Они были в курсе всего этого?»

«Сегодня днём мы сообщили им, что вы в опасности и что мы следим за вашими передвижениями», — сказал Виго. «Они что-то заподозрили. Их водитель заметил пару наших в течение недели».

Текман наматывал нитку на расстегнувшуюся пуговицу на пиджаке. Харланд понимал, что отвлечение внимания означает, что глава СИС был очень сосредоточен на своих ответах.

Он отреагировал бы соответственно. «Похоже, вы нас изрядно связали», — сказал он с нотками смирения в голосе.

«Я бы так не говорил», — снисходительно ответил Текман. Он поднял взгляд от кнопки. «Мы просто не хотим новых убийств на нашем участке. Мы хотим, чтобы дело с Кочалиным пошло своим чередом, и я обещаю вам, что оно пойдёт своим чередом. Именно поэтому я так старался подчеркнуть, что мы движемся единым фронтом».

«И что нам теперь делать?»

Продолжайте в том же духе, а мы прикроем вашу спину. Не знаю, как долго это продлится, но в какой-то момент мы поймём, когда нужно будет принять альтернативные меры для вашей безопасности. Кочалину станет ясно, что он больше не может полагаться на Ирину. После того, как Томаша застрелили, он, должно быть, знал, что это рано или поздно произойдёт, хотя, конечно, он прекрасно понимал, что она не знала, где Томаш, и, более того, вряд ли услышит о стрельбе в ближайшее время. Так что Ирина, очевидно, для него приоритетная цель, но он также знает, что она будет надёжно защищена. Полагаю, он предпримет какие-то действия позже, как только урегулирует остальные вопросы. Он попытается устранить её и, возможно, её мать. Кстати, Ирина, должен упомянуть, что мы нашли для Ханны жильё, о котором я говорил, в Швейцарии.

Он помолчал и сложил руки на столе.

«Итак, в заключение, я думаю, что на данный момент вам следует оставаться в Сенчури-Хаусе, где мы сможем за вами пристально следить. Вам следует продолжать навещать сына в больнице, где мы также сможем обеспечить вам покой». Он посмотрел на Харланда. «А пока я очень хотел бы получить от вас заверение, что вы не добавите ничего нового в отчёт. То, что вы уже сказали по этому делу, безусловно, освобождает вас от ответственности. Мне не нужны никакие жесты, Бобби, никакая отчаянная решимость. Просто не привлекайте к себе внимания. Понятно?»

Харланд коротко кивнул. Инструкцию нельзя было не понять, и не было смысла давать Директору понять, что он не намерен её выполнять.

«Итак, думаю, на этом мы завершаем наше дело», — сказал Текман, обхватив колени и вставая со стула. «Мы будем на связи. Если что-то понадобится, позвоните Уолтеру». Он направился к двери. «Я рад, что мы поговорили. Не могу передать, как важно знать, что мы работаем на одной стороне».

Томаш не видел, как ушла мать, потому что