Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Хорошо. Моджахеды. Пошли». Зек, жилистый мужчина лет двадцати пяти, жестом велел им поторопиться. Хан встал и высвободился из их хватки. Он не знал, чего они хотят, но, поскольку они выбросили его оружие, ему пришлось пойти с ними. Они дошли до лощины, примерно в пятидесяти ярдах от того места, где спали остальные, и его грубо подтолкнули вниз по склону. Хан подумал, что знает, что они собираются делать дальше. Что они собираются делать дальше, оставалось только гадать – застрелить его и сказать, что он затеял драку, или просто сбросить в овраг, который они обошли за несколько минут до входа в лес? Он поднял обе руки и сделал вид, что приветствует эту идею, коснувшись плеча Зека.

Зек велел двум молодым людям держать Хана над деревом, а сам начал расстёгивать свои трусы, демонстрируя вонючие трусы. С заинтересованным взглядом Хан снова попытался показать, что более чем доволен ситуацией и даже рад возможности побаловать их. Он даже попытался расстегнуть собственные брюки. Но они перевернули его и грубо прижали голову к стволу дерева. Запах смолы и лесной плесени достиг ноздрей. Он заглянул под руку молодого человека и увидел, как охранник позади приготовился к бою. Похоть лишила его выражения лица всякого смысла, и он прошипел своим двум сообщникам, чтобы поторопились. Хан расставил ноги, изображая готовность к сотрудничеству, и заёрзал с лёгким воркованием. Молодой человек, державший пистолет у виска, хихикнул, ослабил хватку и поменял руки, чтобы освободиться, чтобы помочь спустить брюки Хана. Это был тот самый шанс, которого Хан и ждал. Он выскользнул из-под руки своего захватчика и дважды ударил его левым локтем в лицо, схватив ствол пистолета и отправив его на землю. Завершение движения привело его лицом к лицу с Зеком, чьё лицо выражало ужас. Он неловко улыбнулся, прежде чем Хан ударил его в лицо.

в лоб, а затем сбил его с ног вторым ударом по лбу, схватив мужчину за плечи и удерживая его.

Он резко обернулся, но не было нужды нападать на третьего мальчика: тот отскочил, подняв руки с лукавой улыбкой, словно желая сказать, что всё это было лишь безобидной шуткой. Хан поправил одежду и пошёл к вершине лощины, где увидел Вайгелиса, созерцающего происходящее. Он держал АК-47 Хана под мышкой, засунув руки за пояс своих шоколадно-коричневых вельветовых брюк.

«Эти люди гадят», — сказал он, презрительно вздернув подбородок. «Эти люди, они трахают свиней. Простите за такое гостеприимство. Эти люди…» Он не нашёл слов, покачал головой и протянул автомат Хану, одновременно потянувшись за пистолетом, который Хан отобрал у молодого человека. Когда Вайгелис схватил его, он вырвал автомат из рук Хана. «Теперь ты пойдёшь со мной, моджахед».

Минуту-другую спустя двое раненых, пошатываясь, выбрались из ямы с окровавленными лицами. Нос Зека был рассечён и раздулся. Они подошли к Вайгелису, и Хан понял, что они умоляют позволить им убить его, но Вайгелис ответил на их просьбу потоком оскорблений, дернув Зека за ухо и ударив его по голове.

Через несколько минут они двинулись в путь: Вайгелис во главе колонны, Хан сразу за ним, а двое пожилых мужчин теперь были назначены его сопровождающими.

Четыре или пять часов они шли по выжженным солнцем тропам. Когда солнце скрылось за горами, они вышли на лесовозную дорогу, усеянную корой. Мулы были привязаны к деревьям, где они, опустив головы, пускали пар и били копытами. Мужчины стояли вокруг, курили и смотрели вниз, на гору.

Вскоре Хан увидел, как сквозь деревья прорезаются фары грузовика, и услышал, как тот скрежещет, скрежеща, приближаясь к ним, часто переключая передачи. Мужчины начали отвязывать мулов, но Вайгелис велел им остановиться. Он приказал им выйти на середину пути, держа оружие наготове. Через несколько минут появился грузовик и остановился. Около дюжины вооруженных до зубов мужчин вылезли из кузова и посветили фонариками в лица стоявших на дороге. Вайгелис двинулся вперед. Узнав водителя грузовика, он подал знак, чтобы мулов подвели и разгрузили.

Задолго до этого момента Хан подозревал, что банда Вайгелиса занималась контрабандой наркотиков, а не мятежом, и как первый плотно заполненный

Мешки были загружены в задний борт грузовика, он ничуть не удивился, увидев, как водитель вскрыл один из них ножом и попробовал содержимое на вкус.

Каждый раз, когда разгружали мула, он брал пробы наугад.

Пришло время отправляться, и люди с обеих сторон выстроились лицом друг к другу. Вайгелис указал на человека в противоположной шеренге и поманил его через дорогу. Хан понял, что они обмениваются заложниками. Теперь очередь была за водителем. Вайгелис приблизился к Хану, обнял его за плечо и отодвинул подальше от фар грузовика. Трюк сработал идеально. Водитель подошёл к ним, положил руку на другое плечо Хана и подвёл его к грузовику. Вайгелис рассмеялся и пробормотал: «Моджахеддин тоже дерьмо».

Хана бросило в кузов, и никто не обратил на него особого внимания, пока грузовик спускался с горы, а затем, трясясь по плоской равнине, двигался к побережью. Пару часов спустя грузовик внезапно свернул с дороги, промчался по разбитой дороге и резко остановился. Мужчины вывалились из машины, выгрузили мешки и отнесли их к причалу, где был пришвартован катер. Хан различал его очертания в темноте и слышал, как выхлоп двигателя хрипит на лёгкой зыби.

Они отправились обратно в горы и через пару часов добрались до небольшой, почти заброшенной деревни. Они остановились на каком-то скотном дворе или участке. Из фар грузовика выбегали кошки, лаяли собаки. Здесь остатки старой сельскохозяйственной жизни перемешались с добычей наркоторговцев. Там были стойла для животных, развалившаяся телега и стог сена, а также большая спутниковая антенна и пара одинаковых чёрных внедорожников, прикованных за крылья к металлическому столбу. Хан затек от поездки и осторожно вышел на свет. Когда мужчины впервые увидели его лицо, внезапно поднялся шум, его начали тащить от одного человека к другому, плевать, пинать и бить прикладами. У Хана не было никаких сомнений, что это его последние мгновения на земле. Но их гнев утих, и водитель, который подобрал его из группы Вайгелиса, подошёл и оглядел его, бормоча проклятия себе под нос и задавая вопросы. Все, что мог сделать Хан, это идиотски улыбнуться и покачать головой, говоря: «Английский? Я говорю только по-английски».

«Никакого инглиша», — сказал водитель. «Никакого инглиша».

Его отвели к одному из стойл и привязали к балке, пока производили беглый обыск его вещей. Наконец, из соседней деревни вызвали переводчика. Это был худой, измождённый мужчина среднего роста.