Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

С благодарностью,

Бенджамин Джаиди (подписано в его отсутствие)

Он сложил два листка бумаги и положил их в карман. Лоз вернулся с виски.

«Ты читал письмо. Я был прав, не так ли? Джайди хочет, чтобы ты мне помог».

Он передал стакан Харланду. «Что нам теперь делать?»

«Я думаю, — ответил Харланд. — Может быть, вы лучше скажете мне, чего вы хотите, помимо того, чтобы избежать ареста?»

«Чтобы поехать в Албанию», — просто ответил Лоз.

«Вот так просто? Это же не Атлантик-Сити, понимаешь». Он тяжело вздохнул и сделал глоток виски. «Если ты появишься в Тиране, размахивая фотографией своего старого школьного приятеля, тебя, скорее всего, сразу же посадят в тюрьму. А когда дело доходит до тюрем, я бы предпочёл американца албанцу».

«Мне нужно идти. Ты должна понять, что другого пути нет».

«Даже если вы туда доберётесь, вы должны понимать, что вашего человека уже видело ЦРУ. Несмотря на все заявления об обратном, ЦРУ и ФБР общаются. Когда вы покажетесь в Албании, ЦРУ сообщит об этом ФБР, и это, скорее всего, подтвердит все их подозрения на ваш счёт. Вы окажетесь в тюрьме на очень долгий срок. Гораздо лучше обратиться в ФБР. Расскажите им историю Хана, а затем отправляйтесь в Албанию, если потребуется».

Лоза это не трогало. «Это невозможно».

«Это ваш единственный путь».

«А где ты будешь, Харланд, если меня посадят? Что ты будешь делать со своей спиной? У тебя очень серьёзное заболевание, и я уверен, что я один из немногих, кто может его вылечить. Генеральный секретарь сказал мне, что ты всё перепробовал, прежде чем прийти ко мне. Так ли это?»

Харланд поерзал на стуле и отпил еще виски, размышляя о невозмутимом человеке перед ним.

«Я хочу узнать больше о вас и Кариме Хане – обо всём, что вы умолчали в ресторане. Если я заподозрю, что вы что-то от меня скрываете, я немедленно отправлю вас обратно на американскую землю».

«Что вы хотите знать?»

«Почему ты ему должен».

«Он спас мне жизнь».

Харланд покрутил рукой. «Ещё, доктор, мне нужно ещё».

«В Боснии он отдал свою жизнь за мою».

«Когда вы там были?»

«С девяноста второго по девяносто третий. Я закончил курс в Guy's, Кариму оставался год. Мы присоединились к конвою, который вез припасы из Лондона в Сараево. Мы отправились в приключение и даже не представляли, что нас ждёт в Боснии. Грузовики, конечно же, так и не доехали до Сараево, и большую часть груза разграбили в Краине, недалеко от побережья. Но нам с Каримом удалось связаться с миротворцами и принять участие».

«Вы воевали с сербами?»

Он опустил взгляд. «Мы были мусульманами. Хотя никто из нас много лет не посещал мечеть, мы чувствовали себя обязанными помочь нашему народу. Я пробыл там недолго; Карим оставался до 1996 года».

Лоз снял куртку и начал расстегивать рубашку. Он скинул её с правой стороны и повернулся, открыв пятнистую светлую кожу на спине, которая сочеталась с таким же пятном поменьше спереди, справа от диафрагмы. «Это трансплантаты, которые мне сделали после ранения миномётным снарядом». Он застёгнул рубашку и надел куртку, бережно пощипывая воротник и рукава. «Мы служили в бригаде на севере города. Мы были в траншее, очень похожей на ту, что вы видели на фотографиях времён Первой мировой войны, лицом к сербским позициям. Перед нами был выступ скалы, где у сербов стояли крупнокалиберный пулемёт и миномёт. Снайперы тоже использовали скалу. Они могли видеть почти всю нашу траншею, и мы теряли много людей. Выступ находился примерно в пятидесяти ярдах от сербских позиций, и мы верили, что, захватив его, мы спасём много жизней, а также улучшим концентрацию огня». Пока Лоз говорил, он водил руками по воздуху и смотрел вверх, чтобы получить представление об углах огня.

«Мы пошли в атаку, но были отбиты. Отступая по нейтральной полосе, они правильно определили дальность стрельбы, и меня ранили в спину и ногу. Я лежал там всю ночь. Сербы не добили меня, потому что думали, что мои крики деморализуют наши ряды». Он остановился и пересел на край стола Харланда. «Карим благополучно вернулся. Он не мог слышать мою боль. Он крикнул сербам, что они могут забрать его в обмен на то, что они позволят отвести меня обратно на наши позиции. Сербы согласились, хотя мы знали, что они попытаются обмануть нас и убить Карима, его помощников и меня. Договоренность заключалась в том, что двое наших людей будут сопровождать Карима к месту, где я лежал, и приведут меня обратно. В то же время двое их людей выйдут и заберут Карима. Все мы шестеро окажемся на виду, и обе стороны знали, что их людей могут убить мгновенно. Всё дело было во времени.

«Карим дошёл до меня и, подняв руки, пошёл навстречу двум сербам, оставив наших парней рядом. Когда он ушёл, двое мужчин, приехавших за мной, начали считать секунды. Раз… два… три…

Очень медленно, вот так. Сербам казалось, что у них преимущество, потому что они могли отвести своих людей в безопасное место и перестрелять остальных.

Когда Карим добрался до сербов, они позвали его, и этот крупный алжирец с очень сильными ногами поднял меня на спину, и мы отправились в нашу траншею.

Другой мужчина считал вслух. Они знали, что у них есть тридцать секунд, чтобы вернуть меня, потому что Карим тоже считал. Когда они досчитали до тридцати, они опустили меня в траншею. Тогда Карим привёл свой план в действие.

Лоз встал, заложил руки за шею и продолжил: «У него под капюшоном куртки были завязаны ручные гранаты, закреплённые чеками, так что, когда он выдёргивал гранаты, чеки выскакивали. Помните, руки у него были подняты вот так, чтобы он мог их закинуть за шею. Как только они добрались до траншеи вместе со мной, он схватил две ручные гранаты, проскользнул за спину своего эскорта и бросил их в сторону сербских позиций. Он мог бросить крикетный мяч на сто пятьдесят ярдов и целиться так, будто бросает монетку в стакан. За ним последовали ещё две. К этому времени наши уже стреляли, чтобы прикрыть его, но сербы не могли попасть по нему точно, потому что их люди мешали. У него в карманах было ещё много гранат, а за поясом была спрятана пара