Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Он посмотрел налево и увидел в иллюминаторе рассвет – оранжевый свет под крылом, переходящий от лазурного к насыщенному лиловому в стратосфере. Он наблюдал за ним некоторое время, прежде чем с внезапным, острым ужасом осознал, что восход солнца с левого борта самолёта мог означать только одно: они летят не на запад, к Карибскому морю и лагерю «Экс-Рэй», а прямо на юг.

Харланд и Херрик отправили длинное зашифрованное электронное письмо в Воксхолл-Кросс о том, что Хана вывозят из страны, пока ЦРУ и SHISK организовали отвлекающий маневр в горах, а затем откинулись на спинку стула, чтобы съесть еду из бананов, сэндвичей Marmite, диетического печенья и кофе, приготовленного

Стив Тиррел из посольской кухни. Херрик обнаружила, что не может наесться.

В 3:00 утра начальник позвонил. Британская станция радиоперехвата на Кипре засекла незапланированный рейс часом ранее и отметила, что, сделав широкий круг над Средиземным морем, самолёт повернул на восток, в воздушное пространство Греции, а затем проследовал по коммерческому воздушному коридору вдоль побережья Средиземного моря, огибая южные границы Турции, Ливан и Палестину.

«Они едут в Египет», — сказал Херрик, наклоняясь к конференц-телефону.

«Похоже на то», — сказал Шеф.

«Это соответствует сегодняшнему ходу допроса», — сказала она. «Единственное, что они хотели продемонстрировать мне, — это то, что Хан — это Джасур Фейсал, человек, чьи документы он нёс. Фейсал разыскивается по всему Ближнему Востоку, в том числе и в Египте, за убийство редактора газеты».

«Да», — тихо ответил начальник. «Это, конечно, означает, что албанцы не хотели бы отвечать за те пытки, которые они планируют».

Такое уже случалось, в 1998 году». Последовала долгая пауза, во время которой Харланд и Херрик гадали, не оборвалась ли связь. «Это очень всё усложняет». Снова пауза. «Да, сейчас мы хотим, чтобы вы серьёзно поговорили с Лозом, используя информацию, которую я вам отправил ранее. Посмотрим, как он отреагирует. Я вам перезвоню. Кстати, мы изменим шифрование для следующего звонка». Он велел Харланду ввести шестизначный код в компьютер, через который проходил телефонный звонок, и повесил трубку.

Пока Харланд работал за клавиатурой, Херрик спросил: «Что сказал тебе Лоз, что так заинтересовало вас и Шефа?»

«Он сказал мне, что Хан знает личности двух лидеров террористов, которые уже говорили о деятельности «Аль-Каиды» в середине 90-х. Он и Хан разговаривали по крайней мере с одним из них, когда в последний раз виделись в 97-м».

«Но Лоз наверняка просто пытается заставить нас освободить его друга?» — сказала она.

«Он наверняка преувеличивает важность информации Хана».

«Это наводка, которую Шеф не готов игнорировать. У него есть веские основания полагать, что Лоз говорит правду, но я не знаю, какие именно».

«Но какой в этом смысл?» — спросила она. «Если Хан в Каире, мы можем об этом забыть».

Единственное, что беспокоит египтян, это то, какую цель он преследует.

Планируете атаку, с кем контактируете и где проходили обучение? Они будут задавать вопросы, на которые американцы хотят получить ответы, но с принуждением. Когда он станет отрицать свою причастность к какому-то конкретному заговору, его будут пытать до такой степени, что ему придётся выдумывать всякую чушь. А тем временем они упустят действительно ценную информацию.

«Одна из мелких проблем с пытками», — мрачно сказал Харланд. Он поднял трубку и велел Тиррелу привести Лоза.

Радостное выражение лица Лоза испарилось, когда ему сообщили, что Хана увезли в Каир. «Это очень, очень плохие новости», — сказал он, качая головой и разминая руки.

«Ну, мы всё ещё оцениваем, что это значит», – сказал Харланд, усаживая его подальше от компьютеров. «Но, признаю, выглядит это не очень хорошо». Он помолчал и потёр подбородок, словно раздумывая, как действовать дальше, а затем сосредоточился на Лозе. «Сегодня вечером Айсис столкнулся с одним из самых отвратительных мерзавцев нашего времени, человеком по имени Маренглен, который возглавляет местную секретную службу. Это любопытное имя, которое, насколько я понимаю, образовано из первых трёх букв Маркса, Энгельса и Ленина – имя, выкованное в отчаянные коммунистические времена, когда людям нужно было втереться в доверие к режиму». Он снова замолчал. «Интересно, что это такое же образование, как ТрайБеКа в Нью-Йорке, Треугольник Под Каналом. Но, пожалуй, я ничего не могу вам рассказать о ТрайБеКа, доктор». Он позволил этим словам повиснуть в душной атмосфере комнаты связи и пристально посмотрел на Лоза сверху вниз. Херрик задавался вопросом, к чему, черт возьми, это ведет.

«Этого Маренглена, – продолжал Харланд, – подобрали, когда он приехал в Лондонскую школу экономики в 1987 году по стипендии. Его обучали бывшие коллеги, которые, конечно же, понятия не имели, что коммунизм в Албании вот-вот рухнет. Он был отличным кандидатом, потому что был исключительно умён и полезен нам после смерти Энвера Ходжи, но Маренглен оказался никчёмным человеком, самым плохим человеком на свете. В Албании нет буквально ни одного преступления, которое Маренглен не курировал бы, находясь в безопасности на своём посту. Контакт с этим человеком – всё равно что взять в руки пробирку с бубонной чумой. Я не преувеличиваю». Лоз выглядел озадаченным. «Мы здесь из-за вас, доктор Лоз, и из-за вашего друга. Сегодня вечером Айсис пошла на большой риск, чтобы попытаться помочь Хану, и вот тогда она столкнулась с Маренгленом. Всё могло закончиться для неё очень плохо, но она пошла на этот риск из-за вас и вашего друга. Но, знаете ли,

Что-то? Мы понятия не имеем ни о тебе, ни о Хане. Поэтому я хочу, чтобы ты нам помог. Расскажи нам всё о себе.

«Конечно», — сказал Лоз, с готовностью наклоняясь вперёд и обхватив колено руками. «Но чего ещё тебе нужно?»

«Вы должны понимать своё положение», — сказал Харланд. «Вы находитесь в Албании нелегально. Вы приехали сюда по поддельному паспорту, и у вас нет визовых требований. Помните, это было единственное преступление Хана в Албании, и всё же его задержали и избили. Если они обнаружат, что его главный связной тоже здесь, они, скорее всего, сделают с вами то же самое. Кто знает, может быть, вы даже окажетесь в той же египетской тюрьме».

«Но ваша обязанность — помочь мне». На его лице мелькнула мимолетная, довольно профессиональная улыбка. «Именно это вам и поручил сделать Генеральный секретарь».

Харланд покачал головой. «Поверьте мне, доктор, то, что с вами случится, теперь полностью мой выбор».

«Итак, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?»

«Девяносто седьмой. Чем вы занимались в 1997 году?»

«Я был в Нью-Йорке, изучал остеопатию. Ты