Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

молодости с лихвой. За всю работу стражником, за последние годы он не видел столько зверств и кошмаров наяву, как за всего лишь один их поход и вывод людей из Цирлы. А таких операций было множество. И каждая – словно ужасающая картина безумного художника, вставала перед глазами у ветерана при слове «война». К тому же эта война будет иного рода. Не сражения людей с людьми, пускай безумными варварами, фанатиками, культистами и прочими разрозненными группками каких-то отщепенцев. Если все же слухи окажутся верными, то это – противостояние с неведомой силой. Остроухими. Чего ждать от них? Кто знает.

Но, с другой стороны, крупный конфликт, вторжение – это неразбериха, перемещение большого количества народу: беженцев, дезертиров, вооруженных патрульных разъездов. Здесь можно легко затеряться в его нынешней ситуации. Да и чем боги не шутят, шанс вытащить из Кракона дочку, если она, конечно, там.

Богдан оторвался от этих мыслей и перевел взгляд на окружающее его пространство. У дерева, рядом с которым располагался лагерь, валялись три котомки довольно странной, несвойственной для людских изделий конструкции. Помимо них – еще несколько поломанных стрел, засапожный нож, воткнутый в дерево, котелок. Тел остроухих видно не было, товарищи позаботились об этом заранее.

Богдан гнал от себя сумрачные мысли о грядущей войне. Его освободили, это должно радовать, вдохновлять на какие-то действия, поступки. Ветеран был чертовски счастлив увидеть своих старых товарищей. О том же, что будет дальше, он пока старался не думать и даже не мог себе представить планов своих спасителей. Ведь теперь он зависим от них, деваться некуда. Что у них за план, и есть ли он? Вот это основной вопрос.

Всего ветеранов здесь оказалось семеро. Богдан был восьмым. Все – старые его товарищи. Те, кого можно было назвать братьями по оружию.

Торба – Горыня, сейчас отсутствовал, но, по словам товарищей, вот-вот уже должен был вернуться с того берега и разобраться с его цепями. Злой – Вадим, и Мелкий – Ратибор, сейчас занимались маскировкой места этой бойни. Они хорошо знали свою работу и создавали видимость того, что на корабль напали остроухие.

Левша, Хромой и Проныра – сворачивали лагерь и лишь перебрасывались друг с другом парой словечек. Делали они это неспешно, пытаясь оставить как можно меньше следов своего присутствия. Болтун, по их словам, сторожил где-то в зарослях, осматривая подходы.

Раздался свист, напоминающий пение какой-то птицы, в ответ послышалось кряканье. Из кустов с пыхтением появился Торба. Лицо его покраснело, видимо, он действительно спешил, переправляясь и заметая за собой следы. Увидев Богдана, старый товарищ широко улыбнулся, подошел, протянул руку, приметил цепи, чертыхнулся и заключил в крепкие объятия.

– Момент, – проговорил он, отстраняясь. В два шага добрался до своего рюкзака, достал оттуда зубило, молоток и еще какие-то инструменты. – Пособи, Проныра.

Они вдвоем, подкатив пенек для упора, занялись стальными оковами. Работа шла, но металл оказался достаточно прочными и никак не хотел поддаваться.

– Хороша цепь. С собой заберешь? – проворчал Мелкий, вернувшийся от реки. Видимо, там парни закончили все приготовления, и теперь то, когда им отправляться в путь, зависело от скорости работы Горыни. – Стучишь так, что ясноокие сбегутся.

– Пригодится, – пробасил тучный Торба в ответ. – Действительно, хорошая цепь, потому и не поддается.

– Поехавший, – одними губами промолвил Мелкий. Его изречение не стоило воспринимать всерьез. По своей привычке он постоянно подшучивал над всеми. Но в этот раз цепь действительно стоило забрать, чтобы не оставлять следов.

– Возитесь еще? Гремите тут, аж в Краконе слышно. – Злой подошел через минуту, подбоченился, смотря исподлобья. – Двигаться надо. Корабль-то там торчит, как перо в боку, у всех на виду. А по реке суда ходят. Мы им здесь, конечно, ту еще затычку устроили.

Он сплюнул, прищурился и добавил:

– Давай, браток, поднажми.

– Не болтай под руку, – Торба пыхтел от натуги. Видно было, что он и так торопится, как может. Спустя пару мгновений последовал очередной удар, на этот раз успешный, и оковы пали. – Вот и все. Порядок.

Он распрямился с довольной улыбкой. Пот струился по его лицу, но все его естество выражало радость от происходящего вокруг. Кажется, он прямо светился от счастья.

Все товарищи-ветераны выражали своим видом довольство и радость, кроме, разве что, Хромого. А ведь они только что отправили на тот свет больше пяти десятков людей. Совершенно не задумываясь о последствиях для себя самих. Эти люди рискнули всем ради своего собрата и пошли на столь кровавое преступление, чтобы вытащить его одного из беды.

– Держи, – Злой, скалясь, протянул Богдану вещмешок. – Пойдем лесом, браток. Переодевайся. В рванье ходить – дело последнее. Но это с собой заберем, потом сожжем. Тут засаду ушастые строили, а не честные люди, вроде нас. Так должно выглядеть.

Все его товарищи были облачены в зеленую одежду с небольшим вкраплением черного и серого цветов, максимально неприметную в лесистой местности. В такой можно отлично прятаться. Да, она некрасива, в городе так ходить не принято, но как же приятно ощутить ее вновь на своих плечах. Простую, широкого кроя одежду из грубой, но приятной на ощупь ткани ветеран очень любил.

– Принимай, – на этот раз Торба протянул Богдану широкий ремень с небольшой сумкой. К изделию уже были прилажены кинжал в ножнах с одной стороны и меч – с другой.

Тот кивнул, понимая, что нужно снарядиться для перехода, быстро переоделся, подпоясался, закинул на плечи ощутимо увесистый рюкзак. Пряча в него старую одежду, обнаружил там небольшой топорик и какие-то припасы. Возможно, в глубине скрывалось что-то еще, столь необходимое в походе, но время на осмотр тратить сейчас не стоило. Лучше отложить до привала.

Богдан поводил плечами, оценивая, хорошо ли распределил нагрузку, не мешает ли оружие и ноша. Вытащил кинжал, глянул мельком, понял, что работа отличная. Затем достал меч. Полуторный, очень простой, довольно плохой ковки с парой зазубрин, явно бывший уже в деле, но с выровненной заточкой.

– Лучше не смогли достать, – Торба говорил с кислой миной на лице, как бы оправдываясь. – Я слегка поправил, но особо лучше не стало.

Бугай хмыкнул и проговорил:

– В руке сидит и ладно.

Несколько мгновений Богдан молчал, оглядывая товарищей, и попытался добавить:

– Парни, спасибо вам, я...

– Хватит лясы точить. В путь! – перебил его Злой. – Потом поблагодаришь, торопиться надо, очень надо. Обнимемся, братки, и марш.

Они