Далайя - Абай Тынибеков

class="p1">Тридцать пять тысяч воинов хаомаваргов во главе с самим правителем Дахаром приближались к месту сражения Ардавы и Сантая. Его племянник Патша, следовавший рядом с ним, часто и нетерпеливо поглядывал то на него, то вдаль.

Грохот сражения уже отчётливо доносился до них.

Десятник массагетов, тот, кого Далайя направила в ставку к правителю хаомаваргов, сумел исполнить её веление точно и своевременно и теперь следовал в его свите.

Вскоре перед ними открылась вся картина сражения. Массагеты были окружены.

«Что ж, вовремя мы подоспели», – подумал Дахар, довольный таким стечением обстоятельств.

Дольше не следовало ждать.

Ударом плётки он ускорил бег своего скакуна, вынимая меч.

Все его тысячники, увидев поданный сигнал, нахлёстывая коней, стали разворачивать войска по всей ширине долины.

* * *

Турпан одолевал врага по всему правому флангу, тесня его и медленно заворачивая в дугу.

Направленные тут же Хангланом две тысячи свежих войск с трудом, но всё же исправили положение, не дав сакам создать превосходство в этой стороне.

В центре, где бились плечом к плечу массагеты и тиграхауды, так же, как и на левом фланге, царило равенство сил между противниками.

Битва была кровопролитной и, как следовало ожидать, упорной.

Взглянув в последний раз вдаль, туда, откуда по всем его расчётам уже давно должна была показаться армия Ардавы, Ханглан решил, что именно сейчас, когда сражение велось без преимуществ и довольно сильно измотало всех, даже самая малая помощь кому-либо из сторон может принести победу, и, возглавив оставшиеся две тысячи воинов, врезался в левый фланг, где сражался Нургал.

* * *

Ардава, окрылённый своим замечательным манёвром, наблюдая, как его гвардия сокрушает сакские тылы, решил, что битва почти уже закончена, и, покидая надоевшую ему высотку, стал медленно и величаво спускаться во главе всей своей свиты к полю сражения, желая вблизи созерцать столь долгожданный разгром дикарей.

Его красивый белоснежный скакун не успел сделать и десяти шагов, как вдруг справа, из-за дальней возвышенности, перекрывая гул сражения громким, диким воем, появилась конница, заполняя собой всё пространство между холмами, стремительно приближаясь и разворачиваясь в огромную армию. Внимательно всмотревшись, он понял, чьи это были войска, но никак не мог сообразить, откуда они здесь взялись.

Это был крах.

Больше не медля, он погнал коня в сторону своих земель, спеша скорее достичь спасительных стен Кята.

Теперь уже сами попав в плотное кольцо окружения, при этом видя, как властитель покидает их, хорезмийцы предприняли несколько безуспешных попыток вырваться и сдались, не имея никакого желания продолжать сражение с превосходящим по численности врагом.

Сантай, поручив вождям разоружение противника, в сопровождении Русы направился на встречу с Дахаром, командующим всеми войсками хаомаваргов.

Тот с племянником и сотней охраны неторопливо следовал к холму, на котором не так давно располагался сатрап Хорезма, спокойно и даже с интересом наблюдая за его бегством.

* * *

Саки ближе к вечеру преобладали на всех участках сражения.

Ханглан, пытавшийся получить преимущество на всём левом фланге и именно с этого момента надеясь переломить ход битвы и начать, наконец, общее наступление, теперь уже ничего не мог поделать с напиравшими всё сильнее тиграхаудами. Он рубился, словно заведённое нечеловеческое существо, без эмоций и ярости, спокойно и размеренно дыша, за всё время не дрогнув ни единым мускулом на лице. Сразив очередного выскочившего на него воина, он мельком бросил взгляд вдаль, по-прежнему не оставляя надежды на подмогу, и увидел то, чего так долго ждал. К ним, поднимая пыль до самых небес, приближались войска. В том, что это подходил Ардава, у него не было сомнений.

Больше не отвлекаясь, он продолжил своё нелёгкое, но единственно знакомое действо.

* * *

Сантай, поручив одному из вождей пять тысяч воинов из девятнадцати тысяч оставшихся в его армии, дабы он совместно с пятнадцатью тысячами хаомаваргов охранял почти двадцать тысяч пленённых, направился вместе с Дахаром на помощь к Турпану и Нургалу.

Преодолев реку, их объединённые войска, не задерживаясь, пройдя на полном скаку всё расстояние, что отделяло их от поля главного сражения, вступили в битву, предрешая её исход.

* * *

Ханглан, чьё настроение, несмотря на присущую ему природную сдержанность, значительно улучшилось от приближения свежих сил и скорого победоносного завершения этого похода, взглянув в очередной раз на стремительно приближавшуюся армию, уже не смог оторвать от неё глаз, впервые за свой долгий воинский путь поражаясь увиденному.

Помощь пришла, но не к нему.

Такого он не ожидал. Будучи истым полководцем, он сразу, в один миг оценил ситуацию и, не желая дальнейшего бессмысленного кровопролития, всегда дорожа жизнями простых воинов, отдал им приказ сдаваться, бросив свой меч на вязкую от крови побуревшую траву.

Сражение было остановлено. Тридцать тысяч хорезмийских войск были полностью окружены и тут же обезоружены. В этой битве каждая из сторон за такой, казалось бы, короткий срок потеряла почти половину своих воинов.

Всё было закончено с закатом. По всей огромной равнине запылали костры. Наступало время для желанного, как никогда, отдыха.

В разбитом лагере в главном шатре собрались верховные правители массагетов, тиграхаудов и хаомаваргов, до сих пор никогда не бывавшие союзниками ни в одной войне. Решалась судьба Хорезма. Здесь же пребывала и Далайя. Она молча сидела у очага, прикрыв веки, ни к чему не прислушиваясь, ни о чём не думая, просто отдыхая, почти расслабившись. Руса дремал, прислонившись спиной к мягкой кошме, свисавшей со стены войлочного шатра. Рядом с ним отдыхал племянник Дахара Патша.

* * *

С рассветом одни сотни саков доставляли на определённый участок тела погибших собратьев, другие собирали оружие, третьи готовили место для огромного захоронения, четвёртые занимались охраной лагеря и всех пленённых.

Все находились при деле, но не забывали о главном, страшном трофее войны – волосах поверженных врагов, срезаемых вместе с кожей с их голов.

К полудню огромная по своим размерам прямоугольная яма глубиной в человеческий рост была готова. Всё её ровное днище было плотно утрамбовано и покрыто множеством шкур.

Началось погребение погибших. Тела всех рядовых воинов массагетов, тиграхаудов и хаомаваргов ровными рядами укладывали на шкуры. Головы всех убиенных венчали островерхие кожаные шлемы. По бокам от каждого воина ложилось его оружие: справа – длинный меч и плётка, слева – акинак и колчан со стрелами, а на ноги клался щит. Между рядами были оставлены узкие проходы, по которым, прикрыв каждое тело накидкой из кожи или шкуры, потянулись длинные вереницы насыпщиков, несших землю. Тысячников и сотников хоронили отдельно, как велось издревле.

Вскоре, когда яма с телами была