Далайя - Абай Тынибеков

тут же встали, повернулись к ней и склонились. Она подошла к камню, молча присела над ним, осторожно коснулась пальцами невиданного доселе творения. То, что при этом она ощутила, было новым и неописуемым для неё, словно исходило из другого, неизведанного мира.

По прошествии нескольких дней, около полудня, взволнованный чем-то Даг, ничего не объясняя, попросил Далайю и Русу последовать за ним. Они, спустившись вниз по дороге из крепости, повернули влево от неё и оказались у могильной насыпи Рушти. Там, чуть в стороне от неё стояли египтяне, возле них находился бык с волокушей. В восточной части захоронения было установлено каменное изваяние, то, что сотворил немой раб. Зрелище вновь потрясло Далайю.

В эти мгновения в её душе переплелось множество разных чувств: и благодарность мастеру, и гордость за значимость всего происходящего, и безбрежная радость за оказанное памятное внимание к юноше, и сильное волнение от созерцания величавости творения.

«Вот чего не хватает на могилах наших людей. Они остаются всюду не отмеченными, а ведь пройдёт какое-то время, уйдут из жизни все, кто знал погребённых родичей, и тогда навсегда прервётся общение с их душами», – встревоженная таким открытием, она вздохнула с тоской, обуявшей всё её сознание.

Ещё много интересного было создано рабами.

Каждый из них, впервые за долгие годы ощутив истинно человеческое отношение к себе, желая оправдать оказанное ему доверие, хотел от всего сердца выразить свою благодарность.

Так, однажды невольник сириец, происходивший родом из далёкой персидской сатрапии Эбир-Нари, находящейся за рекой Евфрат, подведя Дага к складу, что-то лопоча на незнакомом финикийском языке, сильно жестикулируя, хоть и с огромным трудом, но сумел объяснить, что было нужно ему. В углу, где лежали брошенные вещи, он указал рукой на очень странный меч, который имел клинок гораздо тоньше, чем у всех обычных мечей. Его рукоять была изогнута, а по одной стороне полотна, по всей его длине имелись сплошные острые зазубрины. Сотнику стало любопытно. О предназначении этого предмета он не имел ни малейшего представления. Ведомый радостным рабом, он подошёл к лежащему у стены бревну и стал наблюдать за его действиями. Тот, обхватив жилистыми пальцами рукоять, низко присев, стал водить ребристым мечом по засохшей коре, всё больше углубляясь в древесину. Мелкая крошка с обеих сторон бревна ссыпалась на землю при каждом его движении. Вскоре оно было распилено пополам.

С этой поры в крепости появились доски, а вместе с ними деревянные столы, лавки и двери во всех помещениях.

Незадолго до наступления первых осенних холодов Далайя и Руса, от души наслаждаясь чистым и ароматным воздухом, посетили водопад, где, проверив тайник, провели с удовольствием половину дня. Обратно они возвращались также не спеша, созерцая округу, находя оставленные в своё первое посещение ориентиры. Несколько раз они сходили с коней у красивых величавых деревьев, отдыхая под их разлапистыми кронами. Навестили могилу Рушти, где молча посидели у каменного изваяния, мысленно общаясь с духом юноши. У родника испили студёной вкусной воды, освежили лица и руки.

Место, где прежде располагался лагерь, теперь уже почти не имело его следов, и лишь чёрные круги от костров напоминали о том, что здесь находился небольшой стан. Все воины давно были расселены в крепости, стены, ворота и строения которой были значительно усилены.

Две прямоугольные поляны темнели взрыхлённой землёй, из которой торчали короткие, тоненькие золотистые стебельки скошенной пшеницы и ячменя.

Четыре сменённых у выхода из ущелья дозорных воина, возвращавшиеся на отдых, приблизившись к ним, остановились, почтительно склонив головы, и вновь тронули коней, направляясь дальше, в крепость.

Кругом царили умиротворение и покой, своей звенящей тишиной не так давно переставшие быть для них чем-то знакомым и обычным и вот снова окружавшие их.

В долину опустился вечер, быстро переходя в ночь.

На высоте, чуть правее от выхода из ущелья, на посту маленьким маячком замелькал огонёк, обозреваемый лишь с этой стороны.

В крепости же отсюда, снизу, огней не было видно, но Далайя и Руса знали, что там всегда зажигались на ночь два костра.

* * *

На следующее утро Руса, взяв с собой десять воинов, отправился через долину в другой её конец, желая проверить горную тропу, по которой когда-то он прошёл к далёкому, бывшему своему селению. Следовало проверить её, так как она была вторым проходом сюда, к ним, и всякое могло случиться в такое тревожное время.

Далеко за полдень они приблизились к ней. Издали ничего приметного замечено не было.

– Ну-ка, кто среди вас зорче? Взгляните вон на те горы и скажите, что видите? – спросил Руса.

Воины внимательно оглядывали все ближайшие скалы, у подножья которых находились густые заросли оголённых кустарников. Лёгкий ветерок разгонял от них опавшую жёлто-красную листву.

– В той расщелине, – десятник ткнул плёткой, указывая место, – вроде тропа начинается.

Все стали пристальнее всматриваться туда, приподнимаясь в сёдлах.

– Верно, – довольный Руса похвалил его. – Нам нужно осмотреть её. Она и есть проход в нашу долину. Дальше находится земля персов.

Он тронулся сквозь кусты, постепенно поднимаясь всё выше и выше, оглядывая при этом тропу.

Не очень крутой подъём закончился. Теперь узкая дорожка бежала почти ровно, лишь местами виляя меж выступами скал. Горы были невысокими, но их ширина была весьма значительной.

Уже вечерело, когда перед Русой начался раздвигаться пологий спуск, открывая обширные, бесконечные просторы. Там всё имело причудливые цвета: и розоватые скалы, и золотистые равнины с блестящими синими озёрами, и бурые холмы, и густые тёмно-зелёные леса. Они были словно разбросаны кем-то, поражая своей восхитительной красотой всякого, кто их созерцал.

От представших взорам чарующих видений, к тому же дополненных цветом кроваво-красного заката, у многих перехватило дыхание.

– Все возвращаемся. Заночуем с нашей стороны. Завтра осмотрим это предгорье, – Руса развернул коня.

* * *

На следующий день поздно вечером они вернулись в крепость.

У костра Руса поделился своим впечатлением от увиденного с Далайей и Дагом.

– Думаю, до большого снега нам нужно держать там дозор, – первое, что высказал он.

– Ты находишь возможным проникновение оттуда врагов? Но ведь до сих пор нам никто не угрожал? – зная, что Руса ничего необдуманного не предложит, всё же для ясности спросила Далайя.

– Я не очень хорошо помню некоторые события из моей той, детской жизни, что я провёл в родном мне селении, но то, с какой периодичностью приходили они и творили зло: грабили, убивали и уводили навсегда таких как я, запомнил на всю жизнь. Через каждые три-четыре лета повторялось одно и то же. Видимо, они в эти сроки давали возможность подрасти