Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

был ошибкой, шуткой - так он часто называл меня. Все силы, все старания я тратил на то, чтобы доказать всем, что я тоже хороший, что меня тоже есть за что любить. Отличная учеба в школе, позже университет и работа актером в театре и кино, режиссером, поездка в Англию - это все я делал лишь для того, дабы отец полюбил бы меня. Я не шутка, так хотелось мне сказать в последний день нашей встречи, но наткнулся на холодную стену непонимания. Может, я не был идеальным сыном, но я старался совершить в жизни нечто такое, чтобы родные мною гордились. Ах, как я ошибался! Мои прежние заслуги в Польше позабыты на западе, а новые проигнорированы на прежней родине. "Невозможно стать пророком в собственном отечестве", - так говорят мудрецы и они оказались правы. Может статься, когда-нибудь люди признают меня и мои заслуги - хотя бы ради стараний, но пока я не вижу ничего... Возможно, отец был прав, когда требовал моего возвращения в Польшу, а я пошел наперекор родительскому слову - такое у нас, армян, не прощается, ибо следует слушаться старшего в роду: поначалу родителя, потом брата. Но и совершал я многое во имя семьи, рискуя собой - так случалось не раз во время бомбежек Варшавы, когда укрывшись в каком-либо подвале, мое чутье предвидения подсказывало: нужно выбираться, здесь опасно, а когда я с отцом и матерью выходили наружу, то через несколько секунд бомбы градом падали в недавнее наше убежище и все, кто оставался там, погибали под завалами. А плен... В то время я, рискуя быть застреленным, пробирался через груды кирпича и завалы на другой конец города, дабы купить у нашего знакомого аптекаря необходимое лекарство для отца, умирающего от брюшного тифа. Я отправился ради него за лекарством - это произошло в начале сентября, а вернулся домой лишь в канун Рождества, чудом избежав смерти. И даже после всего я оказался плохим для родных, - он замолк, из последних сил сдерживая слезы неприкрытой обиды, ногтями впился в подушечки ладоней, дабы заставить себя успокоиться.

Алан с дружеской заботой положил ладонь на его плечо и, заглянув с жалостью в глаза, тихо проговорил:

Успокойся, все хорошо. Все родители любят своих детей - каждый как может.

Владислав встал, с глубоким вздохом промолвил:

Прости меня, пожалуйста, я пойду немного прогуляюсь, хочу побыть один.

Уговаривать остаться Алан не стал, он понимал: нужно дать ему возможность поразмышлять, осознать новые, еще непонятные перемены внутри - там глубоко в груди, под сердцем.

Влад вышел за ворота гостиничного дворика, пошел по вымощенно й гравием тропинке через разбитый сад. Он слышал шелест травы, листьев на деревьях, и казалось ему, словно сами растения ведут тайный свой диалог, но о чем была та беседа, того он уже не знал. В ресторанчике, где они чаще всего собирались на завтрак, обед и ужин, он познакомился с одной японской парой - супруги были уже в возрасте, однако сохраняли положительный настрой и ясность мыслей. Японец мог кое-как изъясняться по-английски, он поинтересовался у Владислава, почему сегодня он один и такой грустный, но что артист ответил, улыбаясь через силу:

Я устал, к тому же сегодня жарко, душно.

Вы давно уже в Японии?

Три месяца или чуть меньше.

Вы скоро уезжаете?

Нет, мне предстоит еще много работы, а пока что большую часть времени отнимают репетиции.

Вот что, - мужчина громко отхлебнул суп, глянул на Влада маленькими черными глазами, - сегодня вечером к нам приезжает в гости сын с невесткой, мы вас тоже ждем. Наш дом находится в квартале от этой гостиницы, приходите.

Владислав кивнул в знак согласия: он уже научился у японцев не говорить слова "нет", но обещание сдержал, хотя ему хотелось вновь уйти в горы - иначе он поступить не мог. В семь часов вечера вся семья в лучших японских традициях расположилась на веранде маленького уютного домика. Ярко горели фонарики, в траве трещали цикады, хозяйка в темно-синем кимоно бесшумно быстро семенила из кухни на веранду и обратно, меняя постоянно блюда и наполняя гостям чашечки сакэ. Сын хозяина прекрасно владел английским, его супруга - маленькая тонкая молодая женщина с роскошными волосами чуть выше талии сидела в молчании словно тень супруга, однако Владислав видел - красавица все понимает. Хозяин дома, с гордостью поглядев на сына, проговорил:

Через две недели мои дети собираются посетить Лондон, вот мы хотели бы у вас, мистер Шейбал, посоветоваться, какой отель выбрать - чтобы хороший, но не слишком дорогой.

Влад расплылся в улыбке, гостеприимная армянская кровь, что текла в жилах, подсказала иной, верный путь.

Я бы посоветовал вашему сыну не тратить деньги на отели и гостиницы - поверьте, Лондон дорогой город.

Но где они тогда остановятся? - воскликнула хозяйка, всплеснув руками.

Ваши сын и невестка могут, если того пожелают, пожить в моем доме. Я - человек одинокий, а дом мой большой и пустой, там есть сад, патио - прекрасное место для молодоженов, - он достал из кармана ключи, протянул молодому человеку, - вы согласны?

Японцы потеряли дар речи. Возможно ли такое, чтобы человек с такой беспечностью и заботой пригласил к себе в дом незнакомцев? Это либо безумец, либо святой. Молодые супруги с радостью согласились, пообещав быть аккуратными. Старый японец склонил голову в благодарности перед гостем, молвил:

Вы оказали нам небывалую честь, принеся радость в наш дом. Чем только мы сможем вас отблагодарить?

Его супруга склонилась к его уху и что-то долго шептала, тот одобрительно кивнул, а она, собрав грязные тарелки, скрылась внутри дома. Через несколько минут она вновь предстала перед гостями, неся на подносе разного вида суши, сашими, миски с горячими блюдами и традиционной лапшой. Три раза понадобилось женщине, дабы накрыть стол невероятным изобилием. Владислав поглядывал то на угощения, но на хозяев, в душе испытывая непомерную радость и гордость за свое правильное решение - невероятно, но в краткий срок люди, чуждые по крови и культуре, стали для него близкими друзьями.

Глава двадцать девятая

После возвращения молодоженов из поездки в Лондон они при встречи вернули ключи со словами благодарности, проговорив в конце:

Не волнуйтесь, мистер Шейбал, мы ничего не поломали и не испортили. Ваш просторный дом такой красивый и уютный, мы прекрасно провели время.

Перед отъездом я вымыла всю посуду, протерла пыль и помыла полы, - добавила молодая женщина, желая до конца произвести