Катастрофа 1933 года. Немецкая история и приход нацистов к власти - Олег Юрьевич Пленков

В период Веймарской республики политический консерватизм в Германии имел, по словам Хайди Герстенбергер, три возможности развития. 1. Он мог стать реакционным (требовать реставрации монархии). 2. Он мог стать легитимистским (встав на почву республики, попытаться изменить конституцию). 3. Он мог перейти во внепарламентскую оппозицию, подготавливая базу для изменения существующей системы. «Консервативная революция» избрала третий путь, после чего монархический и легитимистский консерватизм в Германии сделался анахронизмом[1000]. Возникла парадоксальная ситуация, когда революционной была не только левая часть политического спектра (что естественно), но и правая ее часть, что является весьма необычным и новым в политической истории Европы.

Между отдельными течениями «консервативной революции» имеются довольно существенные различия, но объединяет их общий «антизападный аффект». По большому счету «консервативная революция» ставила перед собой задачу истинно национальной немецкой революции, которая создаст новый тип человека. Миф нового человека у разных направлений «консервативной революции» был различен в позитивных установках, но полностью идентичен в негативных. Новый тип человека должен быть во всем противоположен буржуазному обывателю. Идеологи «консервативной революции» создавали атмосферу ненависти к демократии, республике, парламентаризму. Этому неприятию республики способствовала необыкновенная степень свободы преподавания в системе школьного образования Веймарской республики. Да и в целом демократические свободы Веймарской республики обернулись в конце концов против нее самой: «обороноспособной» Веймарская республика никогда не была. В наиболее концентрированном виде несовместимость Веймарской демократии и немецкого политического опыта проявилась в мифе нации, который носил в «консервативной революции» наиболее универсальный характер. «Консервативная революция» в отличие от традиционного европейского консерватизма, почти всегда отвергавшего националистические ценности, напротив, ориентировалась на них. Различию придавал большое значение знаток европейского консерватизма Панайотис Кондилис в своем исследовании о природе европейского консерватизма[1001]. Экспансивный демон немецкого национализма возник еще во времена Фихте, и когда ни «бидермайер», ни бисмарковский рейх, ни вильгельмовская эпоха не принесли подлинной национальной идентичности, вот тогда-то национализм и дождался своего времени в годы Веймарской республики. Крайняя степень национализма – шовинизм, соединенный с империализмом, традиционно воспринимался как необходимость даже немецкими либеральными мыслителями (Максом Вебером и Фридрихом Науманом) и нашел свое полное выражение в политической идеологии «консервативной революции». Все другие мифы «консервативной революции» – немецкий социализм, авторитарное государство, миф расы, миф Третьего рейха – были тесно связаны с национальным мифом, и в идеологических «коктейлях» различных групп «консервативной революции» они были перемешаны в различных пропорциях. Абсурдные с точки зрения мифов демократии рецепты «консервативной революции» получили распространение в ней вследствие того, что разумные и умеренные действия были в тогдашних немецких условиях почти невозможны. Если пытаться искать одно какое-нибудь объяснение для возникновения «консервативной революции», то ни к чему не придешь, ибо на самом деле необходимо учесть множество обстоятельств, тем более что, как уже отмечалось, в ней имеет место довольно широкий политический и идеологический спектр. Плюрализм взглядов «консервативной революции» был главной причиной ее поражения в Веймарскую революцию и от сил демократии, и после 1933 г. от нацистского государства. Тот факт, что нацистов также можно рассматривать первоначально как часть «консервативной революции», ничего не меняет, ибо они развили собственную динамику, по своей природе принадлежавшую другой действительности – действительности тоталитарного режима.

5.1. Младоконсерваторы

Духовно наиболее динамичной и публицистически плодотворной группой «консервативной революции» были младоконсерваторы, их идеи оказали сильнейшее влияние на весь правый спектр, на НННП, на «Стальной шлем», на почвенно-народническое (фёлькишское) движение и «бюндише». В отличие от старого прусского консерватизма, идеалы которого были ограничены троном и алтарем и который был весьма сдержан в отношении политической идеологии и обращения с ней к массам, младоконсерваторы как раз были активны в сфере политической идеологии. Младоконсерваторы выступали за обновление немецкого общества, выражавшееся в их теории в ликвидации буржуазной республики и преодолении капитализма корпоративной организацией общества, восстановлении авторитарной политической системы, как в наилучшей степени отвечающей немецкому сознанию, а также в создании истинно народной общности всех немцев. Поскольку в младоконсерватизме исходный пункт теории иррационален, то, естественно, никакой речи о единой теории общества и быть не может, вместо этого постулировался миф нации. Ради реализации этого мифа младоконсерваторы были готовы к национальной революции, такая необычная ориентация консерваторов была возможна только в условиях Веймарской республики. В этом отношении американский историк Курт Эпштейн весьма резонно замечал, что немецкие младоконсерваторы «могли сыграть свою парадоксальную роль революционных консерваторов только в таком обществе, в котором традиционный консерватизм уже невозможен»[1002].

К младоконсервативному течению «консервативной революции» относились многие писатели и публицисты Веймарской республики: Меллер ван ден Брук, Эдуард Штадлер, Эдгар Юлиус Юнг, Генрих фон Глейхен, Мартин Шпанн, Отмар Шпанн, Макс Хильдеберт Бём, Франц Шаувекер, Гельмут Франке, Фриц Хильшер, Эрнст фон Заломон, Вернер Боймельбург и другие. Когда 28 июня 1919 г. немецкая делегация подписала Версальский договор, группа перечисленных выше интеллигентов решила основать «Июньский клуб» в противовес леволиберальному «Ноябрьскому клубу» (в память Ноябрьской революции 1918 г.). Духовно в «Июньском клубе» доминировал Мёллер ван ден Брук, собственно, названный клуб возник из личных приверженцев Мёллера, а затем к ним присоединилось основанное Генрихом фон Глейхеном «Объединение за национальную и социальную солидарность», а также созданная Эдуардом Штадлером «Антибольшевистская лига». На вечерах «Июньского клуба» присутствовало до 120–150 человек, часто приглашались гости, здесь проводились дискуссии на разные темы. Для систематизации такого рода работы в клубе в 1920 г. была основана собственная политическая академия (что-то вроде политпросвета), во главе этой академии, получившей наименование «Политическая коллегия», стал Мартин Шпан. В результате работы «Политической коллегии» с 1920 по 1925 г. было прочитано 39 учебных курсов для учителей, редакторов газет, политических активистов, сельских хозяев, студентов[1003]. Младоконсервативный «политпросвет» сохранился и в годы стабилизации Веймарской республики, когда «Июньского клуба» уже не существовало. Он распался после смерти Мёллера (1928), на его месте возник «Младоконсервативный клуб», а в начале 1930-х гг. до прихода к власти нацистов существовал «Клуб господ» (Herrenklub), воспринявший наследство двух прежних организаций младоконсерваторов. «Клуб господ» был создан Генрихом фон Глейхеном, графом Генрихом фон Альверслебеном и Вальтером Шотте. 1 июня 1932 г. с назначением члена «Клуба господ» Франца фон Папена канцлером и еще двух членов клуба министрами, казалось, исполнилась мечта младоконсерваторов о власти, но практически добиться чего-либо в политике они не смогли. Курт Зонтеймер в своей работе об антидемократическом мышлении в Германии писал, что «Июньский клуб», а затем «Клуб господ» были самыми значительными антиреспубликанскими центрами в начале 30-х гг.[1004] Главный потенциал влияния младоконсерваторов состоял не в политическом