Катастрофа 1933 года. Немецкая история и приход нацистов к власти - Олег Юрьевич Пленков

воздействии, влиянии на события, а в большом публицистическом влиянии. Наиболее солидные немецкие журналы и некоторые известные газеты по существу находились в их распоряжении: самый старый и авторитетный журнал в Германии «Немецкое обозрение» (Deutsche Rundschau), редактор Рудольф Пехель, весьма основательный и влиятельный «Прусский ежегодник» (Preußische Jahrbücher), Вальтер Шотте, «Гренцботе» (Grenzbote), Мартин Бём, «Немецкая работа» (Deutsche Arbeit), Фридрих Рер, популярная ежедневная газета «Дойче альгемайне цайтунг» (Deutsche Allgemeine Zeitung), Пауль Фехтер, «Зюддойче цайтунг» (Süddeutsche Zeitung), Пауль Коссман. Нельзя не указать, что младоконсерваторы имели ключевые позиции в самой крупной военизированной организации правых «Стальном шлеме» (в середине 20-х гг. в нем насчитывалось до 500 тыс. членов). Во главе просветительского отдела «Стального шлема» находился известный младоконсерватор Эдуард Штадлер.

Чем же отличались младоконсерваторы от других течений «консервативной революции»? Прежде всего отметим общее – в негативных установках все группы «консервативной революции», плюс нацисты и коммунисты были совершенно едины, все их установки были направлены на разрушение республики, демократии, парламентаризма. Общим для них всех является примат внешней политики. Что касается различий, то младоконсерваторы в гораздо меньшей степени были склонны к утопии «национального» социализма, они скептически относились к орденской организации, очень распространенной среди других течений «консервативной революции». От молодежного движения «бюндише» младоконсерваторов отличало то, что молодежное и крестьянское движение имело специфические задачи, определяемые своей средой. Младоконсерваторы отрицательно относились к антисемитизму: например, Мёллер связывал прогресс человеческой цивилизации со смешением рас, а не наоборот. Почвенно-народническое (фёлькишское) движение было субстратом всей «консервативной революции», и младоконсерваторы не стремились отмежеваться от него, хотя «фёлькише» интересовались почти исключительно расовыми проблемами и не внесли какого-либо вклада в оформление антилиберального государственного мышления. В целом младоконсервативное движение было интеллектуальным, в нем участвовали люди почти исключительно из верхних слоев общества. Вероятно, потому что младоконсерваторы не имели никакого отношения к политике, им менее всего были присущи демагогические черты. В отличие от «фёлькише» они не выделялись особой фанатической приверженностью ко всему германскому.

Самым важным в младоконсерватизме был антилиберализм, однако их не интересовали исторические проявления либерализма, его конкретно-исторические формы, а лишь отвлеченные принципы, потому что либерализм в Германии никогда не был актуален; впрочем, в ХХ в. либеральные принципы на деле уже нигде не существовали, они были заменены, точнее, в мире начался процесс смены либеральной демократии социальной демократией. Соответственно, сколь абстрактен был диагноз, столь же абстрактны были и средства лечения болезни. Тем и отличался младоконсерватизм от старого консерватизма, что он был полностью антиисторичен; младоконсерваторы орудовали утопией не из будущего (как левые), а из прошлого, правда, утопия в любом виде является исторически реакционной. Средством возрождения прошлого у младоконсерваторов была корпоративная теория, к обсуждению которой мы приступаем.

Человеком, который в наиболее полном виде разработал корпоративную теорию, был Отмар Шпанн, поэтому по своему влиянию на младоконсервативное движение он равен Мёллеру, Юнгу и Шмитту. О. Шпанн (1878–1950) был профессором права Брюнского (ныне Брно) университета в 1909–1918 гг., затем был изгнан чехами, преподавал в Вене. Биография О. Шпанна была типична для большинства деятелей «консервативной революции»: происхождение из мелкой буржуазии, участие в войне, академическая карьера. Вполне в духе времени Шпанн пытался следовать своим провозглашенным принципам и в жизни – мечтая о государстве, управляемом духовной элитой, он собрал круг учеников, напоминавший религиозный орден. Такой стиль был характерен и для других «консервативных революционеров» как попытка превратить утопию в жизнь. На Шпанна большое влияние оказали романтики первой половины XIX в. Новалис, Шеллинг, Александр Мюллер, Франц фон Баадер. Для всех этих мыслителей было характерно представление об общности как о мистическом единстве и об уникальном пути нации. Это представление о государстве как об отражении некой целостности было характерно для мировоззрения, названного австрийским экономистом Карлом Прибрамом «универсализмом»[1005]. Для этого мировоззрения характерно не логическое, а интуитивное понимание истины.

В работе «Что есть немецкое?» Шпанн дает определение народности в духе «консервативной революции», народность – это духовная общность, объединенная общими историческими традициями и общим историческим прошлым. У Шпанна нет никакого сомнения в том, что Германия и Австрия представляют собой такую общность. Он пытался перенести на Германию и Австрию свою сословную схему, представив разные регионы как «сословия», каждое из которых внесло свое в развитие общенемецкой культуры[1006].

В 20-е гг. активно выступал в печати против Версальского договора, марксизма, демократии за сословное иерархическое государство, был близок австрийскому фашистскому «хеймверу». Его книга «Истинное государство» (1921) была самым значительным публицистическим произведением, посвященным обоснованию сословного государства. Шпанн, опираясь на корпоративные тенденции и наследие романтизма, намеревался продемонстрировать национальное и коммунальное «целое» перед его отдельными членами. Шпанн пытался показать, что в силу самой своей природы настоящая социальная группа «отдает себя служению духовным интересам (dem Geiste zu dienen)»[1007]. Идеальный порядок, по Шпанну, – это не капитализм, не социализм, а сословно организованное общество, социальные гарантии в котором сочетались бы с иерархической организацией независимых корпораций. «Профсоюзы, с одной стороны, – писал О. Шпанн, – предпринимательские организации, связанные друг с другом общими рабочими договорами, с другой – вот основа будущего сословного развития народного хозяйства»[1008]. Шпанн разработал основные направления реорганизации капиталистического строя в сословный порядок, который, разумеется, был ценен для правых не только как принцип, но в первую очередь как средство унификации и сплочения общества, «атомизированного» демократией, республиканскими порядками. На деле, однако, лекарство оказалось хуже болезни: сословный порядок, бывший некогда частью авторитарного государства, которое в отличие от тоталитарного разрешает автономию в делах религии, воспитания, экономики, будучи внедренным в условиях ХХ в., превратился в средство достижения тоталитарного порядка. Поэтому идеями О. Шпанна в 30-е гг. широко пользовались нацисты в своей сословной политике, в организации промышленности, социальной политике. Сам Шпанн, однако, после «аншлюса» сидел некоторое время в концлагере за критику нацизма, затем жил в уединении в собственном поместье.

Важно отметить, что для Шпанна, как, впрочем, и для других теоретиков сословной организации, не было ясно, как она будет выглядеть на деле, то есть абстрактность как в негативной, так и в позитивной критике преобладала. Эту особенность младоконсерватизма довольно ясно характеризовал один из активных младоконсерваторов барон Генрих фон Глейхен: «Мы, младоконсерваторы, никогда не стремились идентифицироваться с каким-либо учреждением. Мы знаем, что самым важным является консервативный характер, а не консервативные учреждения»[1009].

В 1929–1933 гг. наиболее ярким в теоретическом и публицистическом отношении младоконсервативным объединением была группа «Тат» («действие»), по названию журнала, которым руководил Ганс Церер, который был последовательным продолжателем линии Мёллера – Юнга; также заметно было влияние Шпенглера. Журнал имел в последние годы Веймарской республики сенсационный успех вследствие яркого пропагандистского стиля и