Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

последней группе белых к западу от Тринити. В Синтии боролись надежда и ужас. Может быть, ее сородичей здесь достаточно, чтобы ее спасти? Нет. Индейцы не станут нападать, если численное преимущество не на их стороне. Должно быть, это одинокая хижина беззащитных людей. Наверное, они занимаются своими делами, готовят ужин, доят коров, играют с собакой. Или, может быть, это ветхий запыленный фургон, такой крошечный в этих огромных просторах, и в нем едут усталые путники в поисках собственного рая. В любом случае, как только налетчики окажутся на расстоянии слышимости голоса, она закричит, чтобы предупредить их, и будет кричать, пока похитители не убьют ее.

Большой Лук что-то прогорланил и показал рукой на северо-восток. Сначала Синтия ничего не увидела. Потом на пустынном горизонте возникло облачко пыли. Кто бы это ни был, двигался он быстро. Облако росло прямо на глазах.

Воины продолжали одеваться, натягивая разукрашенные леггины, разглаживая складки на них и подвязывая их к набедренным повязкам. Они раскрашивали себя, смазывали жиром волосы и переплетали косы. Боевые щиты они аккуратно вынули из мягких кожаных чехлов и встряхнули, чтобы расправить окаймлявшие их перья. Странник подвязал хвост Мрака, словно готовя его для боя, и вплел в его гриву перья и колокольчики.

Пока они занимались своими делами, Синтия пыталась разглядеть какие-нибудь следы поселенцев. Если бы знать, где их искать, она непременно поскакала бы предупредить этих людей. И хотя образ Странника, сидящего на коне задом наперед, не оставлял ее, она чувствовала, что должна попытаться. Однако, словно прочитав ее мысли, Странник подъехал и снова накинул ей на шею петлю, привязав другой конец к своему запястью.

И тут она узнала того, кто скакал впереди приближавшейся четверки всадников. От страха у нее затряслись колени. Она вцепилась в подпругу старой лошади и уткнулась лицом в ее жесткую, вонючую шкуру.

«Господи, нет! Прошу тебя! Хватит убийств!»

Жесточайший был раскрашен для боя и летел на всех парах, колотя взмыленного пегого конька с безумными глазами и подгоняя его шпорами так, что на его боках кровь смешивалась с пеной. За ним скакали Ищущий Жену, Тощий Урод и самый шумный — Эса-йо-хобт, Желтый Волк. Они скакали с развевающимися лентами, держа копья наперевес. Их луки и колчаны были закреплены на спине. У каждого на левой руке висел щит.

Странник подхватил Синтию и посадил на лошадь, а остальные участники группы вскочили в седла и поскакали приветствовать вновь прибывших. Они быстро переговорили, а затем развернулись и поехали вдоль обрывистого речного берега, в сторону заката.

Внизу перед ними в лучах закатного солнца раскинулось какое-то селение. Но там жили не белые. Сотни приземистых конических шалашей-типи были рассеяны на берегу реки, среди высоких тополей. Только те, что стояли ближе к центру деревни, можно было разглядеть отчетливо. Там гудел костер, тени от которого скакали по мертвенно-бледным желтым изгибам ближайших жилищ. Остальные типи тонули во тьме, напоминая призрачную армию, расположившуюся среди деревьев.

Бизонья Моча издал громкий протяжный клич, который подхватили его воины. Снизу ему ответили сотни глоток, и широкий каньон наполнился гулом. Испанец предупредил Народ об их прибытии. Лошади понеслись к краю скалы и устремились вниз по крутому черному склону. Их настигала лавина камней и булыжников, с грохотом катящихся вниз и едва не задевавших копыта скакунов. Синтия отчаянно вцепилась в шею своей лошади, готовясь спрыгнуть, если та споткнется и полетит кувырком. На этот раз она была рада, что ей досталась такая медлительная лошадь. Странник отпустил ее повод, а сзади было еще несколько лошадей, которые могли затоптать ее при падении. Она вспомнила о густых зарослях опунции и съежилась при мысли, что может угодить в них.

Лошади почуяли дом. Они выскочили на ровное место и понеслись к деревне. Налетчики осадили их у крайних типи и медленным торжественным маршем поехали по узким улочкам. С песнями и криками их окружали родные и друзья. Позади них выстроилась ватага мальчишек, которые с гиканьем размахивали маленькими луками и копьями. Некоторые женщины звали воинов и протягивали руки, предлагая себя в качестве награды. Празднование становилось все безудержнее и готово было затянуться глубоко за полночь.

Синтия ощущала себя в круговороте одеял, накидок и кожаной бахромы. Оставленная на произвол толпы, она видела лишь живой лес рук, тянувшихся к ней, касавшихся, сжимавших и щипавших ее. Ей казалось, что руки растут прямо из этих круглых свирепых лиц. Молодые и старые, мужчины и женщины — все они были похожи и все казались злыми. Она сжалась, пытаясь прикрыть лицо.

Тут кто-то схватил ее за рубашку и оторвал клочок. Остальные засмеялись, заулюлюкали и начали рвать лохмотья, оставшиеся от ее одежды. И каждому хотелось заполучить на память прядь желтых волос. Когда ее начали драть за волосы, Синтия, замахав руками, стала кричать от злости, ужаса и слыла. Она намертво вцепилась в ближайшую гриву грубых, похожих на проволоку волос и продолжала тянуть за них и кричать, когда все вдруг рассеялись и над ней нависла чья-то гигантская фигура.

Подняв голову, она увидела живот. Складки, утесы и уступы землистой плоти уходили за ущелье набедренной повязки и нависали над ним, а затем появлялись ниже, переходя в две огромные гладкие колонны ног. Она не видела лица над этой махиной, но человек был так огромен, что она бы не удивилась, будь его плечи окутаны облаками. Нагнувшись, он легко поднял ее и сунул под мышку, точно мешок с мукой. Толпа расступилась перед ними, и великан с глухим топотом пошел по деревне.

Большая часть жилищ была темна и пуста, а силуэты их обитателей были хорошо видны на фоне костра. Пустота улиц и типи пугала Синтию почти так же, как и вопли индейцев. Внезапно девочку охватил дикий страх: ей показалось, что этот гигант собирается ее съесть. Она снова принялась пинаться, визжать и изворачиваться, но это беспокоило его не больше, чем рой летних слепней.

Рядом с одним из типи в тихой части поселка показался тусклый свет. Похититель Синтии отодвинул кожаный полог, закрывавший вход, и обратился к сидевшей внутри женщине:

— Ца-туа, Разбирающая Дом, Странник привел желтоволосую. Пришлось спасать Народ от нее, а то она сама начала собирать скальпы.

Его широкое плоское лицо расплылось в улыбке. Рядом с Синтией вдруг вырос Таббеиока, Рассвет, — короткостриженый мужчина важного вида. Он взял девочку и занес внутрь жилища. В кулаке она все еще сжимала чью-то прядь волос.

— Спасибо, Пахаюка, — тихо произнес Рассвет, протискиваясь мимо. — Разбирающей Дом она пригодится.

— Спасибо, Пахаюка, — донесся