Википроза. Два Дао - Борис Акунин

ничтожен и всецело зависит от Провидения. А наш Эразм говорит: «Для человека, обладающего волей, нет невозможного». Нет, дон Родригес, я не стану католиком. Я хочу быть хозяином своей судьбы.

Прокуратор понимающе кивнул.

— Есть у Господа и такие люди, как вы. Быть может, самые драгоценные из всех. Не хочу показаться нескромным, но я сам из той же породы. Я служу не генералу нашего ордена и не его святейшеству, я служу только Ему. Я — Domini Cano, Пес Божий. Внимаю только Его голосу, который есть голос моего сердца. Другого хозяина у меня нет. Но ведь и вы веруете в Бога, мóлитесь Ему в минуту опасности или сомнения. Мне горестно смотреть, как вы мечетесь во мраке. Горько, если вы так и сгинете, не обретя света.

— Угрожаете? — подобрался Вильям. — Это хорошо, а то я прямо заслушался.

— Нет-нет, что вы. — Родригес задумчиво смотрел на огонек масляной лампы андон. — Я вспоминаю другого человека, которого очень хотел спасти для Вечной Жизни и не сумел… Это был самый поразительный из мужчин, которых я встречал в своей жизни. Даже господин Иэясу признавал себя всего лишь его тенью…

— Вы говорите про господина Тоётоми? — догадался Вильям.

— Да, про великого Хидэёси. Как вы должно быть знаете, я был к нему близок. В восемнадцатый день восьмого месяца третьего года эры Кэйтё государь, долго перед тем хворавший, почувствовал, что умирает, и стал по одному призывать к себе тех, кого любил, чтобы попрощаться. «Чем одарить тебя напоследок, ученая обезьяна?» — прошептал он со слабой улыбкой. Он любил шутить, что я со своими круглыми глазами — вылитая говорящая обезьяна. Очень волнуясь, я стал умолять его принять крещение. Вашему Будде всё равно, он не сочтет это изменой, говорил я, но для Христа вы станете своим, и Он спасет вашу душу. «А заодно, следуя примеру великого Хидэёси, множество японцев тоже станут христианами, да?» Подмигнул мне одним глазом и больше его не открыл. Наоборот, закрыл и второй. Помилуй Господи его погибшую душу…

— Должно быть Хидэёси хорошо разбирался в людях, — заметил Вильям, не особенно впечатленный рассказом.

— Вот и вы не верите в мое бескорыстие. — Родригес печально вздохнул. — Нет, я хотел лишь спасти душу выдающегося человека… — В следующий миг он мечтательно улыбнулся. — Однако это напомнило мне другую историю. Со счастливым концом. Я сказал, что господин Хидэёси был самым поразительным из виденных мною мужчин. Но была и самая поразительная из женщин. Ее по волей Божьей мне спасти удалось. Хотите я расскажу вам о сеньоре Грасии Хосокава?

— Как-нибудь в другой раз, — насмешливо ответил Вильям, но отучившееся улыбаться лицо осталось неподвижным. — Думаете, я не понимаю, что вы меня оплетаете своими занимательными словесами, пытаетесь пролезть в душу? Зря стараетесь, католиком я не стану. Ни один поп не будет моим «духовным отцом», перед которым я буду каяться в грехах на исповеди. Мы, англичане, общаемся с Богом напрямую. Не по-собачьи, как вы, а по-человечьи.

— Как вы похожи на капитан-майора Андре Пессоа.

Иезуит вдруг сменил тему. Он вел какую-то свою, пока непонятную линию.

— Вот с кем вы найдете общий язык лучше, чем со мной. Дон Пессоа тоже моряк до мозга костей, тоже предпочитает нехоженые тропы. И терпеть не может попов. — Засмеялся. — Поэтому я напишу ему письмо не как духовная особа, а как знаток торговых дел и местной политики. Мое письмо вы вручите собственноручно, а мое благословение можете не передавать.

— Какое письмо? С какой стати я буду встречаться с вашим капитаном? — изумился Вильям.

— А вот с какой. Вы мечтаете вырваться из японской клетки на волю. Государь вас не отпускает, голландцы соблазняют вас своей безумной авантюрой. Вы колеблетесь, и правильно делаете. Захватить «черный корабль» Ван ден Брук не сумеет. Он торгаш, а дон Пессоа — великий воин и искусный навигатор, герой Малакки. На карраке «Мадре де Деус» семь палуб, восемьдесят орудий и фальконетов, шестьсот человек экипажа. Это настоящий кашалот, с которым нипочем не справиться двум мелким голландским акулам. У Абрахама Ван ден Брука на «Красном льве» двадцать шесть средних пушек, у Николаса Пёйка на «Грифоне» — девятнадцать. Обе команды вместе не насчитывают и трех сотен моряков. Видите, я всё знаю, вплоть до мелочей… Станьте нашим, Вильям. Примите святое причастие. Пусть даже не сердцем, а лишь обрядно. Иисус проникнет в вашу душу позднее… Погодите!

Родригес поднял руку, видя, что собеседник хочет возразить.

— Когда вы станете сыном святой церкви, я уговорю господина Иэясу отпустить вас, обещаю. Дам вам рекомендательное письмо к дону Пессоа. Он возьмет вас с собой в обратное плавание. По дороге в Макао он увидит, что вы с ним одной крови, что вы тоже великий мореплаватель. И предложит вам службу на одном из наших многочисленных кораблей — главным штурманом, а захотите и капитаном. Скажу больше… — Голос стал вкрадчив. — Вы давно живете в Японии и не могли не полюбить достоинств здешней жизни. Разлучившись с нею, вы скоро станете тосковать — и по японской семье, и по японской гармонии. Если же вы станете португальским моряком, всё это останется с вами. Вы перевезете жену и детей в Нагасаки, после каждого плавания будете возвращаться к себе домой. Что скажете, дон Адамс?

— Я подумаю, — ответил Вильям, выдержав уместную паузу.

Остаться собакой на привязи, только теперь не на короткой, а на длинной? Да еще отречься от своей веры? Слуга покорный.

Но главное, что план удался. Португальцы на время оставят его в покое. А через пять дней вернется Иэясу.

Ссылки к четвертой главе

Ниндзя

Про ниндзя снято столько фантазийных фильмов и мультиков, понапридумано столько небылиц, что не помешает маленький экскурс в историю.

Знаменитые ниндзя, они же синоби, к 1609 году превратились в бледную тень прежней могущественной секты виртуозных шпионов и убийц. Объясняется это тем, что в стране установилась центральная власть, которая не желала мириться с существованием неподконтрольной тайной организации. А кроме того очень усох спрос на подобные услуги. Основные заказчики секретных операций, князья-даймё перестали враждовать друг с другом и вообще очень присмирели. Уровень заказчиков понизился — теперь это чаще всего были обыкновенные купцы, конкурировавшие между собой. Резко сократились и гонорары. Правительство иногда использовало «крадущихся», но всё реже и реже. В последний раз это случится в 1640 году во время большого христианского восстания на Кюсю.

Впоследствии потомки кланов ниндзя, еще сохранявшие некоторые наследственные навыки, поступали на службу в «О-нивабан», «Садовую стражу» — тайную полицию