Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

скрыться вслед за своим отступившим войском. Девочка обернулась и увидела, как Цини-тия со зловещим видом переложила в правую руку новый камень и приготовилась его запустить. Имя Звёзды рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Токет, — сказала она. — Все хорошо.

Синтия ухмыльнулась в ответ:

— Киима, идем!

Взявшись за руки, они принялись расхаживать по деревне. Обойдя одно из жилищ и оказавшись на открытом пространстве посреди лагеря, Синтия вдруг остановилась, рванув Имя Звезды назад. Перед большим типи Пахаюки сидели Орел, Странник, Пахаюка, Бизонья Моча и Жесточайший. Имя Звезды направилась прямо к ним. Синтия позволила подтащить себя поближе только потому, что сопротивление привлекло бы еще больше внимания. Глаза Жесточайшего были полуприкрыты и, как всегда, враждебны. Его худое напряженное тело, казалось, было готово лопнуть от переполнявшей его злобы. Как могла Имя Звезды так запросто с ними болтать?! Они все были чудовищами, убийцами! Они убивали женщин и детей! Синтия с удивлением смотрела, как Имя Звезды в лицах разыгрывает стычку с Потоком и его приятелями, идеально подражая желтоволосой, вплоть до акцента в тех немногих словах языка команчей, которые она знала. Орел, Пахаюка, Бизонья Моча и даже Жесточайший смеялись.

Странник даже не улыбнулся. Он словно вообще не слушал Имя Звезды. Он сидел, прислонившись спиной к вьючному седлу и скрестив ноги перед собой, и с серьезным, спокойным видом смотрел на Синтию. Его взгляд скользил вниз-вверх вдоль ее тела, упираясь в глаза и задерживаясь на них. Казалось, он пытался прочитать ее мысли. Она опустила голову, изучая землю под ногами и чувствуя его взгляд на своих голых ногах и груди. Ее загорелая кожа порозовела еще сильнее.

Ей захотелось свернуться в клубок, как броненосец, исчезнуть в пыльном вихре, умереть — что угодно, только не стоять беспомощно, пока он с серьезным выражением лица потешается над ней.

Синтия развернулась и медленно пошла прочь, таща за собой Имя Звезды. Она старалась не хромать, хотя мокасины натерли ноги, потому что в течение дня она иногда забывала косолапить при ходьбе. И всякий раз, оборачиваясь, она видела, что он следит за ней взглядом. На ходу она сжала кулаки. Она ненавидела его. Ненавидела его даже больше, чем того злобного маленького человечка, Жесточайшего. Она хотя бы знала, о чем думал Жесточайший. Пусть он и хотел ее убить, но он не унижал ее. Болтовня Имени Звезды вдруг стала ее раздражать, потому что единственное слово, которое Синтия могла разобрать, было Нокона — Странник. Она могла бы рассказать Имени Звезды о Страннике, если бы только умела говорить на языке подруги.

В бледном вечернем свете боевые щиты, гордо стоящие на тонких треногах, напоминали призраков. При их виде живот Синтии свело от страха.

Она помнила эти щиты с трепещущими перьями в руках раскрашенных налетчиков. Они преследовали ее по равнине, словно стая страшных, жестоких птиц.

Когда показалось типи с ярко-желтым солнцем, Синтия едва не бросилась бежать. Имя Звезды помахала ей рукой и отправилась к своему жилищу, стоявшему неподалеку.

Разбирающая Дом сидела на улице и в наступающих сумерках чинила небольшие мокасины. Она похлопала ладонью по лежащей рядом с ней толстой бизоньей шкуре. Девочка послушно села, обхватив руками колени, чтобы согреться. Ночной ветер становился все свежее, и Синтия начала дрожать. Разбирающая Дом с кряхтением встала и вошла в дом. Когда она вернулась, в руках у нее была красивая коричнево-белая накидка из кроличьих шкурок, обшитая бахромой из белых горностаевых хвостиков. Женщина накинула ее мехом внутрь на плечи Синтии.

Накидка была явно сшита на ребенка, но Разбирающая Дом никак не могла этого сделать за один день. А может, она принадлежит Имени Звезды? Синтия посмотрела на накидку, погладила шелковистый мех и прижалась к нему одной щекой. Прохладный мех впитал тепло ее тела почти сразу и теперь, казалось, излучал его, касаясь ее кожи. Никогда еще у Синтии не было такой красивой и теплой одежды.

— Спасибо, Ца-туа, — сказала она по-английски.

Есть ли в языке команчей слово «спасибо»? Она высунулась из-под накидки и увидела в огромных темных глазах Разбирающей Дом слезы. И вдруг она поняла, кому принадлежала эта вещь и почему Разбирающая Дом хотела взять ее к себе. Глаза Синтии защипало, и круглое доброе лицо Разбирающей Дом расплылось. Девочка схватила широкую натруженную ладонь женщины и крепко ее сжала.

— Все хорошо, Ца-туа. Токет. — Она перебрала весь свой небогатый запас слов языка команчей в поисках нужного, которое узнала, играя в гризли и сахар, когда Имя Звезды изображала мать, защищающую детей от медведя. — Токет, Пиа. Все хорошо, мама.

Она поняла, почему Разбирающая Дом была такая тихая и печальная. Даже в окружении своего народа, друзей и родственников Цатуа была одинока, оплакивая собственное потерянное дитя. Синтия хорошо это понимала — такое часто случалось в этих краях.

Какой была та, другая дочь? Чего Разбирающая Дом ожидала от Синтии, белой девочки, которая не могла даже поговорить с ней? Быть может, выучив язык, она сможет объяснить, что ее собственная мать тоскует и нуждается в ней. Быть может, Разбирающая Дом поймет и отпустит ее. Но пока ее не спасут или пока она не сможет бежать, Синтия постарается дарить этой женщине радость.

Глава 7

Зачем Разбирающая Дом готовит столько еды? Большой помятый медный котел, подвешенный на треноге над огнем, был полон крупных кусков мяса. Варево, покрытое густой бурой пеной, бурлило и испускало пар. Женщина попросила Синтию обтереть грязь с диких луковиц, сложенных в кучку перед ней, потом срезала засохшие верхушки и бросила лук в котел. От аромата, поднимавшегося с клубами дыма к черному отверстию в крыше типи, у Синтии потекли слюнки, а запах кофе, гревшегося с краю костра, заставил вспомнить о доме.

— Кака, лук. Too-па, кофе. — Не отрываясь от работы, Разбирающая Дом называла все предметы в жилище, повторяя каждое слово до тех пор, пока Синтия не научится его произносить.

Время от времени она поднимала предмет и спрашивала:

— Хакаи! Что это?

И Синтия ей отвечала. Это было начало. Но как будет по-индейски «одиночество», «тоска по дому», «страх»? Когда она узнает эти слова, чтобы рассказать Разбирающей Дом, как сильно она хочет вернуться домой?

Прошло уже много часов с тех пор, как она вместе с Совой и Именем Звезды перекусила у реки сушеным виноградом и пеммиканом. В животе у нее урчало, а запах, исходивший от котла, был невыносимо соблазнителен. Она не знала, когда они будут ужинать. Было, наверное, уже около девяти вечера. Синтия