Белый снег, черные вороны - Чи Цзыцзянь

Если прологом к эпидемии чумы в Фуцзядяне стали смерти Ба Иня и У Фэнь, то по-настоящему эпидемию следует отсчитывать с Чжан Сяоцяня. Начиная с его смерти во второй декаде ноября, всего лишь за десять дней число умерших подскочило до четырехсот с лишним человек! Пороги лавок, торговавших гробами и саванами, буквально стерлись под ногами посетителей. Стало не хватать досок для изготовления гробов. Лавки с древесиной, в прежние годы не пользовавшиеся популярностью, за неполных полмесяца распродали все запасы на складах. В магазинах, где продавали шелк и холст, толпились покупатели. Люди боялись, что, померев, останутся без одежды и, представ перед Янь-ваном, будут выглядеть как нищие попрошайки, и потому бросились готовить саваны.

Были ли те, кто не боялся смерти? Были, конечно. Смерти не боялись не имевшие ни гроша за душой работяги, изводимые тяжелыми болезнями страдальцы, лишившиеся любимых одинокие люди, не имевшие детей старики. Бедняки думали, что, попав в мир иной, смогут там переродиться в богачей. Больные – что в новом мире избавятся от недугов, станут здоровыми, как быки, и проворными, как ласточки. Потерявшие в бренном мире любимых терзались, что в этой жизни, сколь бы светлой она ни была, без любимых – всё мрак, только любимый человек может принести счастье. Одинокие старики считали, что в новом мире у них будет дом, полный детей и внуков. Эти не боявшиеся смерти люди посреди эпидемии показывали буйство жизни. Они не жалели денег, брали вино и мясо, ели и пили с безумной страстью. Они покупали шелка и парчу, справляли свежие наряды. Они тащили дрова и уголь, чтобы натопить дома так, как отродясь не топили. Из-за таких людей у продавцов мяса, вина и дров торговля шла в гору.

У Фу Байчуаня было не меньше семи-восьми разных торговых дел. Он держал магазин морских и горных деликатесов, скотобойню, аптеку, чайную лавку, магазин шелка, прачечную, лавку сельскохозяйственного инвентаря, маслодавильню, винокурню и так далее. Хотя эти заведения были разного размаха и никак не связаны друг с другом, однако дела во всех шли в гору и процветали.

Возьмем, к примеру, магазин морских и горных деликатесов. Ни одна другая лавка в Фуцзядяне не могла с ним сравниться. И дело не только в том, что магазин занимал большую площадь и имел полный ассортимент товаров, но и в том, что цены в нем были низкими. Здесь вы могли купить и лесные грибы из Цзяохэ[35], и древесные ушки из Хэйхэ[36] и Чжалантуня[37], и сушеные чилимсы из Цзиньчжоу[38], и креветки из Инкоу[39].

Или вот его китайская аптека – хотя она и не была такой знаменитой, как аптека «Шиитан» и ее фирменные снадобья «Золотой эликсир для женщин» или «Порошок семи радостей», но для лечения болезней, типичных для северных краев, изготавливаемые там мази, шарики, порошки, пилюли, вроде микстуры от кашля из багульника, укрепляющих пилюль из костей тигра, мази для глаз из медвежьей желчи, тоже очень даже пользовались спросом.

А еще была его лавка сельскохозяйственного инвентаря, где кроме мотыг, кирок, зубьев для бороны, плугов, серпов и кос продавался еще и полный набор семян, напрямую закупленных на Мукденской экспериментальной сельхозстанции, вроде гаоляна, пшеницы, ячменя, перца, тыквы, гороха, шпината и китайской капусты.

Однако из всех этих предприятий больше всего сил и внимания Фу Байчуань уделял винокурне.

В Фуцзядяне было два традиционных производства – помол муки и винокурение. Мельница производит муку из пшеницы. Винокурня же гонит водочку в основном из гаоляна. Местная винокурня потому обрела известность, что там работал хороший мастер. Он носил фамилию Цинь, по имени звался Тайдэ, а прозвище имел Цинь Восемь чарок. Прозвище объяснялось тем, что он мог подряд выпить восемь больших чарок спиртного, при этом лицо его не менялось в цвете, а сердце не трепыхалось, он по-прежнему мог работать.

Цинь Восемь чарок, как и Фу Байчуань, был шаньдунцем, и хотя они не были связаны кровным узами, но смотрелись как родные братья. Оба большого роста, крепкие, с квадратными лицами, густыми бровями, среднего размера глазами, большими ртами, окладистыми бородами, большими носищами и финикового цвета лицами. Различало их только то, что черты лица у Фу Байчуаня были чуть потоньше, а у Циня Восемь чарок – погрубее. Ну и еще голос у Фу Байчуаня был мощный, чистый, звучал словно колокол, а когда разговаривал Цинь Восемь чарок, то ему словно мешала мокрота в горле, он всегда сипел. Оба они были мужиками упертыми.

Пока Цинь Восемь чарок жил в Шаньдуне, то работал мастером на винокурне, только тогда он гнал водку из батата. Цинь перебрался в Фуцзядянь по причине, схожей с той, что погнала Чжоу Цзи, – в родных местах он нарушил закон, вот ему и пришлось бежать. Чжоу Цзи покалечил служащего из управы, а Цинь – порешил собаку богача.

Отец у Циня Восемь чарок умер рано, его матушка в одиночку вытянула единственного отпрыска, зарабатывая нарезанием жертвенной бумаги для похорон. Жертвенную бумагу можно было сделать из истрепанных ветром объявлений, подранных вывесок, золотисто-красных пригласительных билетов, выброшенных в мусор, и так далее. Когда Цинь Восемь чарок вырос, то смог обеспечить мать всем необходимым благодаря умению гнать водку. И хотя матери больше не было нужды резать жертвенную бумагу, но стоило ей увидеть брошенную на улице бумажку, как она не могла сдержаться и подбирала ее.

Как-то осенью деревенский богач Ху Четвертый брал себе наложницу и взорвал на свадьбе аж две коробки петард. Перед его воротами скопился толстый слой бумажных ошметков, оставшихся от хлопушек. Эти клочки бумаги были золотого и красного цвета – хороший материал для жертвенной бумаги. После свадьбы мать Циня Восемь чарок, помня об этих бумажных ошметках, взвалила на спину корзину и пошла собирать их, но ее за этим занятием заметил Ху Четвертый. Он решил, что если унесут хоть что-то со свадебного торжества, то это не к добру, а потому выпустил со двора большую овчарку, которая покусала мать Циня Восемь чарок. Циню в ту пору было двадцать три, сил и храбрости ему было не занимать, и чтобы отомстить за мать, он отравил овчарку. Деревенские знали, что Ху Четвертый любит свою собаку сильнее, чем отца родного. Цинь понимал, что после убийства собаки ему больше спокойной жизни не видать, и той же ночью, взяв мать, сбежал. Поначалу они осели в Инкоу, где жили за счет рыбной ловли.

Однажды Фу Байчуань приехал в Инкоу, чтобы договориться о покупке даров моря, и по неосторожности потерял денежные чеки, но так случилось, что подобрал их Цинь Восемь чарок, который умудрился найти Фу Байчуаня на постоялом дворе и вернуть потерянное. Коммерсант был тронут до глубины души. Из последовавшего разговора он узнал, что Цинь раньше работал на винокурне. Сам же он как раз хотел расширить свое винное производство, но ему не хватало мастеров. Тогда он перевез Циня Восемь чарок вместе с его матушкой в Фуцзядянь. Цинь не подвел ожиданий Фу Байчуаня, благодаря его участию дела у винокурни пошли в гору. Он смог насадить на крючок души всех мужиков в Фуцзядяне. Все люди говорили, что, выпив водочки мастера Циня, не только в теле испытываешь негу, но и ночью видишь приятные сны. Благодаря секретному способу приготовления водки, которым Цинь Восемь чарок ни с кем не хотел делиться, винокурня в Фуцзядяне процветала.

Цинь Восемь чарок славился как почтительный сын. Перебравшись в Фуцзядянь, он взял себе жену, но эта женщина оказалась недоброй. Когда мужа не было дома, она кормила его старую мать остатками вчерашней еды, воду для мытья ног тоже подавала недостаточно горячую. Стоило Циню Восемь чарок обнаружить это, как он разгневался и прогнал жену. До какой же степени был он почтителен к своей матушке? Например, если утром он сварил кашу,