Благовест - Алиса Клима

Через некоторое время Федосья уже ввалилась в комнату, а за ней покорно шли Клавка и Вера.

Вера встретилась взглядом с Ларионовым и сконфузилась: они не говорили с момента ее исхода на лесоповал.

Ларионов сразу же немного обмяк.

– Привела, – выдохнула Федосья и плюхнулась на стул.

– Присядьте, – Ларионов пригласил девушек за стол. – Валя, налей барышням супчику.

Вера и Клавка переглянулись. Вера бросила взгляд на телеграмму и, не разобрав, что там было написано, поняла, что пригласили их по срочному и важному делу. «А не щей хлебать», – с иронией подумалось ей.

– Да, – кивнул Ларионов, заметив, что от глаз Веры не скрылась подлая депеша. – Я позвал вас для совета. И совершенно без лукавства признаюсь, что ваше мнение очень важно для принятия мною решения. Если, конечно, вы не предложите спалить ночью весь лагпункт. Хотя, возможно, это стало бы лучшим решением за всю его историю. К нам едет очередная комиссия, – закончил он.

Глава 5

Словно отражая состояние каждого человека в лагпункте, природа встречала москвичей недружелюбной погодой: еще ночью заметно похолодало, начался порывистый северный ветер, небо затянуло густыми тучами, и беспрерывно лупил мелкий, но холодныи дождь, впиваясь в лицо частой картечью.

Заключенные по нарядам отбыли на делянку. Ларионов ощущал тревогу, потому как знал, что сегодня на делянке будет промозгло: опять вернется много заболевших. Люди, не привыкшие к тяжелым работам, совершенно ослабнут. Но вынужден был довериться жизни. Иного выхода не просматривалось. Эти потери и страдания могли оказаться мизерными по сравнению с тем, что грозило случиться с людьми из-за деяний чрезвычайки.

В начале одиннадцатого Паздеев постучался в кабинет. Ларионов знал: приехали.

Он набросил дождевик и вышел навстречу комиссии. Вскоре присоединились Губина и другие сотрудники администрации.

Группа визитеров создавала удручающее впечатление: Туманов еле слез с телеги, измученный дорогой и дождем. За ним с раздраженным лицом к Ларионову шел в петлицах майора инспектор НКВД – невысокий человек средних лет с пронзительно холодными серыми глазами и мелкими заостренными чертами лица. Позади поспешали два безликих лейтенанта. Все в «кожаных» плащах.

– Инспектор ГУ НКВД старший майор Красин Николай Романович, – сообщил майор с безжизненными глазами.

За ним представились два лейтенанта из Новосибирска.

– Начальник отдельного лагерного пункта «Тайгинского леспромхоза», комиссар НКВД третьего ранга Ларионов Григорий Александрович.

Ларионов пригласил всех пройти в здание администрации, а не в избу, чем удивил Туманова, рассеянно озиравшегося по сторонам. Тот сразу заметил, что не вертелись рядом привычные приветливые и услужливые люди зоны: Федосья с ее «ставлю самовар», Кузьмич с его «баньку к которому часу?». На двери первого барака в глаза всем бросился огромный плакат с оторванным от ветра углом, который трепало из стороны в сторону: «Концерт в честь Великой Октябрьской революции отменен».

Майор Красин на мгновение остановился и внимательно посмотрел на плакат: косой дождь доставал до алой краски, и буквы уже стали оплывать, прокладывая недобрые борозды на бумаге. Грязлов по приказу Ларионова готовился к приезду комиссии, и вечерний и утренний развод на плацу проводил начальник вохры Фролов. Но Грязлову казалось, что плаката вчера еще не было.

Наконец комиссия добралась до администрации лагеря – невысокого, но длинного двухэтажного здания за штрафным изолятором. Внутри было душно, сильно накурено, пахло лежалыми вещами и заношенными носками. Тем не менее наконец представилась возможность отогреться, скинуть мокрую и паркую одежду и куда-то приткнуться.

Все это время Туманов издавал звуки, похожие на те, что производил Фараон, когда не мог ухватиться за кость. Он ужасно себя чувствовал и более всего нуждался в тепле, покое, уюте и благостном приеме Ларионова.

Худо-бедно путники распаковались, и Грязлов провел всех в комнату, где стоял накрытый свежей скатертью стол, а вокруг него – стулья для членов комиссии, Ларионова, Грязлова и Губиной. Вдоль стены выстроились лавки, на которые присели младшие по званию сотрудники зоны.

Ларионов за все это время не проронил ни слова, и только когда все расселись, представил подчиненных. Затем так же сухо обозначились и проверяющие.

Туманов был чернее тучи и все искал, нет ли чего выпить. Но на столе сиротливо стояли графин с водой и несколько граненых стаканов – ровно столько, сколько уместилось стульев вокруг стола. Туманов не сводил глаз с Ларионова, но тот казался спокойным и бесстрастным, не проецируя ни радушия, ни враждебности.

– Товарищи, – начал Ларионов, – добро пожаловать в Тайгинский лесозаготовительный отдельный лагпункт Новосибирского ИТЛ. Заместитель начальника лагерного пункта лейтенант Грязлов и начальник третьего отдела НКВД капитан Губина назначены ответственными с нашей стороны за проведение проверки. Обед в лагере предоставляется в столовой, которую вы сможете осмотреть в соответствии с регламентом. Но коли пожелаете принимать пищу не в столовой, сотрудники общепита смогут организовать питание в этой комнате – она выделена для вас на все время проверки. Если не возражаете, мы предложим немного горячего чая с дороги. Относительно гигиены вас проинформирует и ознакомит с удобствами товарищ Грязлов, а размещение…

Туманов закряхтел и закашлял.

– Григорий Александрович, думаю, мне и майору Красину можно будет разместиться у вас.

Ларионов едва улыбнулся другу глазами.

– Разумеется, товарищ Туманов. Сам хотел предложить. А вам, товарищи, – обратился он к двум лейтенантам, – будут предоставлены койко-места в общежитии для администрации казарменного типа. Оно позади здания, в котором мы находимся.

– А вы не живете в общежитии, товарищ комиссар? – спросил вдруг Красин.

Ларионов переглянулся с Тумановым, Губина потупила взор, а глаза Грязлова блеснули впервые за это утро.

– Николай Романович, – ответил спокойно Ларионов, – я принял лагерь у своего предшественника практически со всеми постройками, что есть на данный момент, включая дом для проживания начлага. На зоне достроены только новые бараки, санчасть и дополнительные хозблоки: склады, помывочные, сортиры, расширен блок питания. Перестроен актовый зал и проведено в него отопление. Впрочем, если руководство примет решение об изменении данного порядка, мы его незамедлительно исполним. Честно говоря, руководителям проверок удобнее останавливаться в доме. Да и важные документы там в большей безопасности.

– А своим администраторам вы не доверяете? – осклабился Красин.

–Конечно, доверяю,– широко улыбнулся Ларионов.– Но, как говорит товарищ Берия, «доверяй, но проверяй»[17].

Люди немного оживились и сдержанно засмеялись.

– И это правильно, – продолжил Ларионов. – Именно поэтому вы здесь, товарищи. Я правильно понял текст телеграммы?

Красин поморщился, а Туманов казался заметно скисшим.

– Григорий Александрович, мы обязаны проверять всех, – негромко и вежливо произнес Красин. – Ежедневно к нам поступают сотни жалоб и предложений, которые приходится лично проверять нашим сотрудникам – вам ли