Далайя - Абай Тынибеков

– Выходит, мы правильно поступили, не одарив их старейшину тем же.

– Посланный за нами отряд уже находится здесь, а это значит только одно: о местонахождении детей царицы никто не знает. Это важнее всего, – посмотрев ему в глаза, произнесла женщина. Переведя взгляд на сотника, она продолжила: – То, что они идут по нашему следу, вполне объяснимо. Они пожелали убедиться в том, что это действительно мы. Как они поступят дальше, мы не знаем. Иные вожди всегда подчинялись Томирис только из боязни и при всяком удобном случае пытались показать истинное своё отношение к ней. К сожалению, время настало смутное, и неудивительно, что следом за нами пришли именно свои, а не чужие.

При этих её словах сотник потупил глаза. Он как-то сразу сильно осунулся, почувствовав себя неуверенно под её взором.

– Что-то ещё? – заметив перемены в его поведении, спросил старший.

– Да, – с решительностью встряхнувшись, сотник посмотрел ему прямо в лицо. – Они преследуют нас только по моей вине. Я оставил подношение старейшины, те слитки серебра, в его же кибитке. К ним добавил свой, что был у меня. – Он на какое-то мгновение опустил голову, но тут же выпрямившись, взглянул на женщину и добавил: – Не знаю, почему так сделал. Наверное, пожалел их. Простите.

Воцарилась тишина.

Старший переглянулся с женщиной. На её лице он не увидел ни упрёка, ни сожаления, и, более того, оно излучало понимание и даже радость.

– Ну что ж, так вышло, что ты невольно, сам не зная о том, освободил каждого из нас от душевных мук, что так долго терзали нашу совесть. Ну а то что нам предстоит скорая встреча с собратьями, жаждущими её, не так уж и страшно. На всё воля небес, – переведя взгляд на сотника, дружеским тоном произнесла женщина.

* * *

Эту ночь и старший, и женщина провели в раздумьях. Каждый из них на своём жёстком ложе думал об одном и том же: о превратностях судьбы, приведшей их, саков, в земли, где обитали такие же, как они, саки, и куда за ними по пятам пришли тоже саки, сородичи, но уже преследователи, с кем, наверняка, произойдёт скорая и для многих последняя встреча.

Потоком вязкой горечи по их сознаниям разливалась мысль о том, что им, пережившим столько трудностей в этом походе, доведётся встретиться в бою с теми, кто был совсем недавно рядом с ними, к кому, в числе прочих, им очень хотелось скорее вернуться, с кем всегда совместно приходилось бить врага, защищая друг друга.

«Если спросить каждого из воинов, пришедших следом за нами, хотят ли они такой встречи с собратьями и кровавого её исхода? Наверняка ответ будет один – нет», – думала женщина.

«Всегда, во все времена, есть веление тех, кого нельзя ослушаться ни при каких обстоятельствах. Именно этим сильна великая степь», – впервые с сожалением размышлял старший.

Разница в думах женщины и старого воина была лишь в том, что она воспринимала всё, что делала теперь, как исполнение последней просьбы подруги. Он же относился к своим действиям и поступкам как к выполнению последней воли царицы.

Но и то и другое было связано с одним и тем же человеком и являлось святым долгом для обоих.

* * *

В полдень следующего дня, оставив с караваном женщину, придав ей двух сильных воинов и пленного горца, старший выстроил свой отряд у небольшой возвышенности, недалеко от лагеря.

Уходить от преследователей не имело смысла, равно как и пытаться скрыться от них и выждать их ухода.

То, чему предстояло свершиться, старый воин воспринимал с облегчением, так как для него это был выход, пусть даже такой, но выход, и с ним наступал конец всем его бесполезным скитаниям и, главнее всего, мучительным раздумьям о будущем.

Преследователей было вдвое больше. Они выстроились в одну ровную линию. Вглядываясь в безмолвно стоящие ряды и пытаясь разглядеть лица, старый воин в душе вовсе не желал повстречаться взглядом с кем-то из знакомых ему людей, если таковые и были, и делал это больше по привычке, нежели сознательно.

Хотя их численность и была больше, но во всём остальном они были полным отражением его отряда.

В середине построения, слегка выступив вперёд, на гарцующем коне восседал их сотник. Он не был знаком старшему. От того, что он не пытался вести переговоры, а молча ожидал начала битвы, было легче на душе.

Всё было предельно ясно. Со стороны противника не допускалось ни коварных хитросплетений в действиях, ни никчёмных пустословий, и такое его поведение было явным выражением почтения или хотя бы уважения. Именно за это старый воин был благодарен тому незнакомому сотнику.

Солнце палило нещадно. Всё в округе было залито ослепительным светом, отчего до рези в глазах вся земля до горизонта казалась одного золотистого цвета, и лишь небо отличалось белёсо-дымчатой синевой.

Взглянув в бездонную высь, старший мгновенно выхватил оба своих акинака, молниеносно вскинул их вверх, по-молодецки вздыбил коня и резво развернул его в полный круг. Тут же разорвав тишину, подобно разъярённому барсу издав низкий душераздирающий рык, он во весь опор помчался на противника. Такого, похоже, не ожидал никто, даже его воины. Быстро опомнившись, взвыв, вслед за ним помчались сотник и все остальные.

Зная, с кем вступили в бой, отчётливо понимая, что теперь уже нет иных путей кроме смерти либо победы, воины отряда больше не видели в противнике своих сородичей, как это было несколько мгновений назад. Теперь перед ними находился враг.

Сотник преследователей, выхватив длинный меч, двинулся навстречу. Но сделал он это как-то замешкавшись, неуверенно. И даже конь под ним, похоже, не понявший команд хозяина, слегка ступив вперёд, подался назад, осев мощным крупом и едва не опрокинувшись. Он быстро выправился, но встал боком к нападающим, удерживаясь лишь тем, что часто и неловко перебирал передними копытами, чем невольно напугал всех всадников, стоящих рядом и за спиной сотника. Драгоценное время было потеряно.

Налетев прямо на сотника, седой воин лишь на миг взглянул в его лицо, на котором успела отразиться лишь растерянность, и тут же сразил его ударом акинака с правой руки, почти одновременно рубанув другим акинаком находящегося возле него воина.

Опомнившись, противники полумесяцем ударили по нападавшим. Завязалась жестокая резня.

Битва была упорной и продолжалась с переменным успехом.

Всюду, где появлялся старый воин, весь забрызганный кровью, под копыта взбешённых лошадей валились сражённые враги. Но они всё же брали числом и окружали кольцом его редеющий отряд. Вращаясь на своём