Далайя - Абай Тынибеков

Сотник, подойдя к спящей женщине, бережно укрыл её и направился к лошадям.

Почувствовав чьё-то прикосновение, ещё не отойдя ото сна, она на мгновение подумала, что это он, старый воин, но тут же вспомнив всё, не размыкая век, присела, приходя в себя, вновь ощутив тяжесть во всём теле.

В полдень, когда все расположились на отдых вокруг огня, каждый в своих думах, она, взглянув на сотника, поднялась и направилась к грузу. Вскочив на ноги, он последовал за ней.

Вернулись они с мешком, который он нёс на себе. Бережно положив его у ног женщины, он отступил в сторону. Все поднялись с мест и стояли вокруг костра.

– Братья мои, – женщина окинула всех спокойным взглядом, не пропустив и горца.

– Здесь нет чужих. Здесь все равны, – уловив, что он подался назад, она вернула его. – Мы долго шли в эти земли, но не нашли того, к чему стремились. В том нет ничьей вины. Так было суждено. Теперь нас всего шестеро. Мы всегда были свободными, свободными и покинем этот мир, подобно ушедшим братьям. По велению небес в этой далёкой земле нам довелось сойтись в смертельной схватке с родственными саками. Они исполняли приказ новых правителей степи, мы же, преданные сердцем своей царице, исполнили её последнюю волю. Я не знаю, что ожидает каждого из вас дальше, но теперь я знаю, как поступить мне. Прежде чем объявить своё решение, я хочу свершить то, что считаю нужным. Так поступила бы Томирис.

С этими словами она присела, аккуратно перерезала ножом завязки мешка и стала вытаскивать из него войлочные свёртки, раскладывая их перед собой на земле.

Воины молча, но явно с нарастающим напряжением наблюдали за происходящим, не смея даже пошевелиться. Разложив содержимое мешка, она выпрямилась.

Успокоив дыхание, взглянув прямо каждому в глаза, она попросила приблизиться сотника. Тот, шагнув в её сторону, встал возле неё.

– Помоги мне. Они тяжёлые, – прошептала она. Затем громче добавила: – Примите это, доблестные воины. Оно ваше по чести.

Все по-прежнему стояли в оцепенении. Никто не решался подойти первым.

Сотник посмотрел на женщину. Увидев её одобрительный лёгкий кивок, он стал по очереди подзывать стоящих воинов, поднимая с земли долю каждого из них и вручая в руки.

Остался горец. Он встретился взглядом сперва с женщиной, затем с сотником. Они оба смотрели на него спокойно, очень душевно и даже как-то почтительно. Он принял дар.

Последним женщина сама наградила сотника, развернув сначала свёртки и коснувшись рукой их содержимого. Груда тускло-серых слитков серебра неровными гранями сверкнула на солнце. Прижав правую руку к сердцу, сотник почтительно склонил голову.

– Теперь каждый из вас вправе сам решать свою судьбу. Отныне никто из вас не должен задерживаться здесь. Вы исполнили свой долг до конца. Возьмите сколько нужно лошадей. Поделите еду между всеми. Да помогут вам небеса в ваших дорогах!

Все продолжали молча взирать на неё. Уловив в их взглядах немой вопрос и недолго постояв в задумчивости, она, собравшись с духом, тихо, но твёрдо произнесла:

– Я остаюсь здесь.

* * *

Она покинула воинов и, как несколько дней назад, пришла к ручью, на то же самое место, к валуну.

От принятого решения и от исполненного долга перед оставшимися людьми ей стало легче на душе. Только сейчас она поняла, какой тяжёлый груз, какая непосильная ноша довлела над ней весь этот поход. Отныне всё это закончилось.

Думать о будущем ей не хотелось. Мелькнула лишь одна мысль: «Будущее, каким бы оно ни было, теперь уже не страшит, потому что, оказывается, не боязно лишь за себя, когда ты ни за кого не в ответе».

Как и в первый раз, вода своей прохладой освежила её. Она долго пригоршнями бросала её себе в лицо, отчего замирало сердце и трепетно прерывалось дыхание. Это было прекрасно.

Вдоволь насладившись, она подошла к валуну, ладонью погладила его тёплые плавные выступы, словно нечто живое и нежное, прислонилась к нему спиной, вновь прикрыв веки, подставляя лицо жарким лучам солнца.

И так же, как в первый раз, сняла головной убор.

Среди смоли тяжёлых волнистых волос, тускло блеснувших синевой на свету, по правому плечу струилась тонкая белоснежная нить…

* * *

В этот день никто не покинул лагеря.

Возвращаясь, она увидела, что костёр по-прежнему мерно полыхает, треща сухим хворостом. Вокруг него, не занимая её места, расположились воины.

Вечерело. Присев к огню, только теперь она почувствовала сильную усталость. Веки сразу отяжелели, глаза стали смыкаться. Бороться со сном не было сил. Она уснула впервые за эти дни легко и безмятежно.

* * *

Пробудившись раньше всех и подкинув хворост в затухающий костёр, она прошла к лошадям, мирно пасущимся невдалеке, осмотрела все оставшиеся вьюки и, взяв из одного небольшой кожаный мешок, направилась прямо к ручью, туда, где чуть ниже по течению от её валуна находилось большое чашевидное углубление. Предрассветное звёздное небо излучало столько света, что его было достаточно для того, чтобы разглядеть нужное место.

Она подошла ближе к нему, оглянулась по сторонам, прислушалась к тишине, быстро сняла с себя все одежды и, поёживаясь от утренней свежести, медленно ступая, вошла в холодную воду.

Дойдя до середины чаши и на миг задержав дыхание, она погрузилась в её глубину.

Поначалу ей показалась, что вода слишком студёная. Преодолев желание выскочить, она вдруг ощутила, что её тело уже стало привыкать к прохладе, и когда она всё же поднялась, то лёгкий ветерок показался ей ледяным, и она вновь присела.

Подобного наслаждения она не испытывала уже очень давно. Несколько раз подряд она, окунувшись с головой, тут же выпрыгивала из воды, фыркая от удовольствия, разметав мокрые волосы, разбрызгивая во все стороны стекающую по лицу хрустальную влагу. Сотни и тысячи переливчатых пёстрых капелек-искорок, разлетаясь от неё, подобно моросящему дождю с лёгким шумом ниспадали на волнистую поверхность затона. Стройное, сильное тело упруго извивалось, блестя бусинками воды в звёздном сиянии.

Вдоволь насладившись купанием и выйдя на берег, она облачилась в принесённые с собой чистые одеяния. Удобная, мягкая одежда своей лёгкостью и новизной придала ещё больше уверенности как её душе, так и телу.

«Наверняка, все уже приняли решения, и сегодня я узнаю о них», – направляясь к костру, думала женщина.

Ей не хотелось, чтобы кто-то остался с ней. Она была настроена решительно и не допускала мысли впредь за кого-то, кроме