Фернандо Магеллан. Том 3 - Игорь Валерьевич Ноздрин

Ричард посмотрел на юнгу, покачал головою, принялся за работу. Доска пружинила под рубанком, тонкая стружка завивалась кольцами. Хуан сосредоточенно наблюдал за плотником, переживал встречу с неведомым существом.

С берега доносились возгласы кузнецов, звенели молоты по наковальне. Сизая струйка дыма тянулась к лесу, исчезала в густых зарослях. Над ними вздрагивало от ударов топора высокое стройное дерево, словно отряхивало от росы раскидистые ветви. В парусиновой палатке, натянутой у воды в тени кустарников, отец Антоний выхаживал раненых и больных. Там у белевшего тесаного креста по утрам и вечерам устраивались молебны, располагалась походная часовня.

По палубе «Виктории» на четвереньках ползали конопатчики. Тонкими широкими шпателями загоняли в щели паклю, заливали смолой. В трюме передвигали что-то тяжелое, нутро корабля гудело и стонало. Ругались уставшие моряки.

По соседству на флагмане скребли борта. Грязь падала в чистую воду, оседала на дно или подхватывалась волнами, разносилась по заливу.

– А как же охота на кабана? – вспомнил плотник обещанный рассказ.

– Охота? – встрепенулся юнга.

– Разве вы плавали на рыбалку?

– Я забыл о звере.

– Немудрено после встречи с нечистой силой, – поддержал Фодис.

– Мы хотели повернуть назад, но сеньор Пигафетта заметил в воде перебиравшегося на соседний остров кабана. Он был так огромен, что мы испугались: не дьявол ли всплыл вслед за рыбой? Сеньор рыцарь приказал грести к зверю, и мы налегли на весла.

– Представляю, что чувствовал Эрнандо, – усмехнулся нормандец. – Ему везде черти мерещатся.

– Не только ему… Мы все не хотели встретиться с ним, так как кабан отплыл далеко от берега. Сеньор Пигафетта бранился, говорил, будто дьявол не испугался бы нас. Мы не верили ему.

– Кабан мог заманивать вас в водогон или водоворот, – предположил Фодис.

– Поверхность пролива хорошо просматривалась, мы не заметили ничего подозрительного, – пояснил Сибулета. – Когда лодка догнала зверя, он находился между островами. Сеньор рыцарь взял в руки копье, встал впереди, а нам скомандовал идти прямо на кабана. Зверь заметил нас, попытался уклониться, поплыл вдоль острова, но мы разгадали маневр. Сеньор Пигафетта от нетерпения стучал в банку копьем. Тут и мы вошли в азарт. Кричим, шлепаем веслами по воде, гоним зверя, изматываем… Скоро подплыли почти вплотную. Рыцарь ударил кабана копьем, да так, что сам чуть не свалился на него. Спасибо Филиппе – успел схватить летописца за платье. Я слышал, он плавать не умеет.

– Однажды Антонио уже спасали, – вспомнил плотник.

– Пигафетта ударил его копьем, но зверь плывет, будто не почувствовал. Итальянец вцепился в древко, тянет на себя; тот норовит уйти в сторону. Филиппе держит рыцаря, а мы запутались в веслах – не знаем куда грести. Болтались несколько минут, пока кабан не ослабел. Перед этим он пытался перевернуть лодку. Тут опять страшно было. Голова у него в два локтя, клыки торчат… Как даст мордой в борт – сеньор Пигафетта с Филиппе полетели на колени, потеряли копье. Диего зверя со всего маха трах валиком весла по голове, аж кости затрещали! Эрнандо с перепугу вонзил второе копье зверю в спину. Тем и отогнали. Он с копьями поплыл от нас.

– Неужели ушел? – пожалел Фодис.

– Ушел бы, если бы не сеньор рыцарь… Пигафетта поднялся на ноги, приготовил веревки с топором, велел гнать кабана к берегу. Мы долго плутали по проливу. У кабана со спины льется кровь, а силы сохранились. Мы к нему – он в сторону… Только развернемся – он опять меняет курс. Чувствуем, начал слабеть, меньше обращает на нас внимания. Подошли вплотную, стали добивать. Он не сопротивляется, дергается, старается удержаться на поверхности. Диего ухватился за копье, не пускает кабана бежать. Рыцарь дубасит зверя топором по голове… Затих кабан, перевернулся, чуть не утонул. Мы вытянули его на берег, кое-как засунули в шлюпку. Вот это добыча! – радостно закончил Сибулета. – На всю каравеллу мяса хватит!

– Повезло вам, – вздохнул плотник, – а я лишь на крабов охотился.

– Мы тоже ловили крабов, – свысока заметил парнишка. – Вчера ребята с флагмана нашли на камнях великана. У него панцирь размером в два фута и мяса на сорок четыре фунта![4] Сеньор Пигафетта записал о том в летописи.

– Мне большие не попадались, – сказал Фодис.

– Еще там устриц полно, – выдал секрет юнга. – Даже не надо нырять за ними. Дождись отлива и собирай сколько хочешь.

– Богатые края, – похвалил плотник острова, – дивная земля. Кругом чудеса… На днях нотариус живые листья показывал. Он нашел деревья, на которых листья двигаются. Они похожи на шелковицу, по обеим сторонам короткого заостренного черешка имеют две ножки. Стоит прикоснуться к ним, как листья тотчас уползают. У них нет крови, они питаются воздухом. Сеньор Мендес держит листья в коробочке. Когда крышку открывает, они двигаются. Сходи к нему, посмотри.

– Где сейчас нотариус? – заинтересовался Сибулета.

– Наверное, в кубрике.

– Тогда я скоро вернусь, – говорит Хуан и, забыв о доске, вскакивает на ноги.

– Беги, – отпускает его Фодис. – Без тебя управлюсь.

Стучат молотки, пахнет смолой. Легкий ветерок гонит по палубе стружки, как снег по черной земле. Ложатся в пазы струганные доски, словно желтые заплатки в поношенные одежды. Засверкали на солнце бронзовые орудия, оплелись новыми талями. В чистые подсушенные секции трюма факторы грузят товары, вносят урон в расходные книги. В сбитых бочонках на шлюпках возят свежую воду. Вахтенные зорко следят за входом в гавань. Канониры приготовили для гостей рубленый свинец; выветривают влагу, жарят у лафетов на плахах мешочки с порохом. Ни одна пирога не прошмыгнет мимо, не пройдет к палатке с кузницей. Там дежурит охрана с мушкетами и аркебузами, заряженными огненным боем. Лежит под деревом стальное оружие.

* * *

Дымят костры на берегу, почернели от копоти медные котлы. Аппетитный запах мяса дразнит голодные желудки. Бывшие слуги Мендосы – угрюмый Симон и ушастый Мартин, деревянными ложками снимают пенку сварившейся крови, пробуют навар.

– Крупы бы добавить, – облизывая черпак, мечтает Мартин, – да где ее взять?

– Вместо крупы положим траву. Вчера отец Антоний целые заросли показал. Он знает толк в них, – говорит Симон.

– Я нашел хлебное дерево, – хвастается Мартин.

– Разве это хлеб! У него мякиш безвкусный. Достать бы пшеничной муки да испечь пироги!

– Хорошо бы… – соглашается товарищ. – Мавры не знают настоящего хлеба, готовят все из риса.

– Темный народ, – замечает Симон. – Чернота.

– Водка у них чудная! – причмокивает губами Мартин. – Надо было больше выменять.

– Сам виноват, – корит стражник. – Пожалел барахло!

– Что же ты