Фернандо Магеллан. Том 3 - Игорь Валерьевич Ноздрин

В такие часы в лазарете делалось особенно тихо и грустно. Исчезали надоедливые мухи, прятались под нары мотыльки. Моряки сбивались в кучи на сухих местах, засыпали или молча глядели на отяжелевший тент, прислушивались к шуму за стенками. Изредка бранились, проклиная погоду, от которой сильнее ныли раны и болели головы.

Матросы прекращали работу, прятались под навесы. Только в кузнице гремело железо, шипела вода, принимала в чанах раскаленные крючья. Лежавшим в палатке казалось, будто у наковальни собрались здоровые крепкие товарищи, что там продолжается жизнь, а вокруг она – хворая и сонная, как они сами.

Иногда кто-нибудь с берега забегал в лазарет, садился у входа, через раскрытые дверки следил за дождем. Бустаменте подсаживался к нему, затевал воркующий разговор. Слова журчали тепло и ласково, отчего на душе становилось легче.

Если к вечеру тучи заволакивали небо, то сумерки сгущались, наступала темнота. Цирюльник зажигал два фонаря. Один при входе, второй в глубине палатки на стойке под потолком. В такие дни сюда редко заходили друзья. Желтые огоньки уплывали в ночь, манили за собой, покачивались на волнах. Из гавани долетали удары колоколов, словно два корабля искали третий. Людям мерещилось, будто они лежали в кубрике и прислушивались к перезвону склянок.

Утром промокшая ткань нагревалась от солнца, источала запах старой грязной тряпки. Внутри было душно и противно. Бустаменте не поднимал стенки, ждал, пока они посветлеют, станут сухими, легкими, как бумага. Так продолжалось часа два. Палатка приобретала прежний вид. Ветер выдувал зловоние. Радостные звуки наполняли воздух, врывались под тент. Больные первыми встречали день на берегу.

* * *

– Скоро будет уже три недели, как мы сидим в бухте, а работе не видно конца, – пожаловался капитан «Виктории» штурману, наблюдавшему за ремонтом палубы корабля. – Все у нас, как в плохом доме, если забиваем гвоздь в стену – отваливается штукатурка. Беремся замазывать дыру – сразу сыпется потолок. Подпираем балкой потолок – трещит пол. И так бесконечно! Куда вы смотрели, когда выбирали корабли?

Он подошел к поручням, оперся о них локтями. За бортом голые матросы ныряли со шлюпки, поднимали раковины. Мокрые тела блестели на солнце. Тонкие веревки змеями тянулись за ними.

– Магеллан проверил каждую каравеллу, – ответил Элькано. – Он бы не взял плохие суда.

– Почему они гниют? – недовольно спросил Эспиноса.

– Твои доспехи тоже ржавеют, – сказал пилот после раздумья.

– Их легко почистить, – возразил альгвасил.

– Кораблям этого мало. Ты напрасно ищешь виновного. Люди из Торговой палаты знали, куда посылали экспедицию. Мы получили самое лучшее снаряжение. Но кто мог предположить, что нас ждет в действительности? На «Сан-Антонио» находились продукты и отличный строевой лес.

– Я слышал о нем.

– Капитан-генерал простучал каждую доску.

– В это трудно поверить.

– Он был моряк, а не придворный.

– Ты говоришь обо мне? – насторожился Эспиноса.

– О Картахене. Ты ведь не служил при дворе?

– Ты прекрасно знаешь, чем я занимался, – заметил усмешку капитан.

– Магеллан начинал карьеру простым солдатом. У тебя с ним много общего.

– Ты думаешь? – приятно удивился Эспиноса.

– Вы похожи ростом.

– Мне казалось, он был меньше меня.

– Ты можешь носить его доспехи.

– Сейчас они у Карвальо.

– Забери. Они ему не подойдут.

– Не отдаст. По закону оружие принадлежит семье покойного.

– Мы на военном корабле. Нотариусы не станут раздумывать, кому в бою передать латы. Неужели они тебе не нужны?

– У меня есть свои, – нетвердо произнес капитан.

– Они принадлежали простому офицеру, а сегодня ты почти капитан-генерал, – искушал штурман.

– Почему «почти»? – не понял Эспиноса.

– Двух капитан-генералов на двух кораблях не бывает, – пояснил Элькано. – Я не припомню такого случая. Король не утвердит твоего избрания. У Карвальо есть преимущество перед тобой – он моряк, а ты – полицейский!

Эспиноса задумался.

– Впрочем, шансы Жуана невелики, – заметил пилот. – Команда флагмана долго не вытерпит его издевательств.

– И тогда? – оживился альгвасил.

– Придется выбирать нового капитана.

– Альбо?

– Не знаю, – нехотя промолвил Элькано, словно на этом месте собирался закончить разговор.

– Пунсороль? – допытывался Эспиноса.

Штурман отвернулся от него, стал наблюдать за ныряльщиками. Сверху в голубой воде были видны их движения. Волосы разлетались в стороны, пузырьки воздуха гроздьями поднимались с глубины, хищно шевелились веревки.

– Много наловили? – закричал баск.

– На обед хватит, – Сибулета показал раковину.

– Кого же? – альгвасил поторопил с ответом пилота.

– Ты о чем? – обернулся штурман. – Ах, да… О капитане… Я думаю, нужно выбирать не его, а командующего.

– Капитан-генерала? – догадался Гонсало.

– На флагмане должен плыть капитан-генерал, – заявил пилот.

– А на «Виктории»? – обрадовался Эспиноса.

– Обычный капитан.

– Я тоже так думаю, – поддержал альгвасил. – Тебе давно пора командовать этим судном, – осторожно добавил он, заглядывая в глаза кормчего.

– Я командую, – улыбнулся Элькано.

– Кормчий – не капитан! – возразил Гонсало, заметив, что Хуан-Себастьян готов разделить с ним власть. – Команда любит тебя, не захочет иметь иного капитана.

– Это зависит от посторонних людей, – покачал головою баск. – У меня есть недоброжелатели среди твоих друзей.

– Не думай о них! – весело воскликнул альгвасил. – Если ты поможешь мне стать капитан-генералом, я дам тебе «Викторию»!

– Это не просто. Альбо, Пунсороль, прочие моряки могут не согласиться с твоим командованием.

– Напомни им о Картахене, – посоветовал Эспиноса. – Король назначил своего охранника равноправной персоной Магеллану, дал такой же чин астрологу, другу португальца.

– Король волен поступать, как ему вздумается, – заартачился баск, – а офицеры привыкли действовать по законам флота.

– Ты найдешь способ уговорить их, – испанец похлопал баска по плечу. – Кстати, ты получишь двойную долю груза. Как капитан и кормчий.

– Я попробую, – согласился Элькано.

Довольные беседой офицеры замолчали. Каждый думал о том, как легко уговорил товарища действовать заодно, как естественно и непринужденно все получилось, и какие выгоды они получат в дальнейшем.

– Много у нас больных? – поинтересовался капитан.

– С дюжину, – подсчитал баск.

– Среди них есть тяжелые?

– Фелиберто совсем плох.

– Он здорово дрался на острове, – припомнил альгвасил. – Я навещу его.

– У юнги усиливается жар.

– Жаль парня.

– Прочие выздоравливают.

– Обманщики не скрываются на берегу?

– После недельной стоянки в гавани некоторые пытались укрыться в лазарете, но Бустаменто так усердно работал ланцетом, что они быстро поправились.

– Как у нас с продовольствием?

– Хватит на две-три недели. Запасем рыбу, свежее мясо.

– Сколько нужно времени для завершения ремонта?

– Дней десять. Раньше не управимся.

– Я видел, в трюме уже навели порядок?

– Остались палуба и такелаж.

– А на флагмане?

– У них куча проблем.

– Каких?

– Альбо не справляется, Карвальо мешает ему. Франсиско велит заделать переборку, Жуан – разрушить. Один приказывает разобрать мачту, другой боится тронуть ее. Люди ругаются, хотят иметь женщин и рабов. А мавры ничего не умеют. Нам