Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз

– Да, Эди. Понимаю. – Вайолет со вздохом потерла лицо. – Если честно, я вообще не думала. Страшно разозлилась на Кору и… – Она снова вздохнула. Потом заглянула Эди в глаза: – Не верю, что она сбежала. Руби не такая. Она не стала бы так меня пугать.

Эди крепко сжала губы, боясь сказать что-то, что снова всколыхнет в сестре ярость. Но Вайолет не дала ей промолчать.

– Что такое? Скажи что-нибудь!

Выпустив ее плечи, Эди отступила на шаг.

– Не знаю, что́ ты хочешь услышать.

Вайолет сощурилась.

– Может, для разнообразия перестанешь врать? Попробуй, вдруг получится.

Эди вздрогнула и всмотрелась в лицо сестры. Почудилось – или в словах той был скрытый смысл? Про Руби ли шла речь?

– Например, ты могла бы просто признать, что вы с Корой два сапога пара. Вы обе уверены, что Руби могла взять и сбежать с каким-то мужчиной, даже записки не оставив!

Эди скрестила руки на груди.

– Пусть мне не слишком нравится представлять нас с Корой парными предметами обуви…

– Эди, это не шутки!

– Я и не смеюсь! Вот только…

Эди помедлила, не зная, как лучше выразиться.

– Что «вот только»? – переспросила Вайолет.

Эди вздохнула.

– Только… а в прошлый раз Руби тебя предупредила? Когда сбежала к Ниагарскому водопаду?

– Нет, – ответила Вайолет. – Но все мы знали, где она…

– Только потому, что Флора видела, как они с тем мужчиной куда-то шли с вещами. Она никого не предупредила. Зато два дня назад она точно рассказывала нам про своего клиента. Очень симпатичного клиента.

– Не вижу, как одно с другим связано, – пробурчала Вайолет, но Эди увидела, как в глазах сестры мелькнула неуверенность, и поспешила закрепить преимущество:

– Вчера утром они собирались на пикник. Еще даже двух дней не прошло. Если они собрались в увеселительную поездку на выходные, они просто еще не успели бы вернуться, даже если бы хотели. А что мистер Хадл выгнал ее из труппы, так сама знаешь, половина его слов – пустые угрозы. – Вайолет открыла рот, собираясь что-то сказать, но Эди не дала ей вставить ни слова: – Я не говорю, что нам не о чем волноваться. Но, может… паниковать еще рановато.

Вайолет взглянула на нее сквозь ресницы.

– Ты правда так думаешь?

Эди кивнула.

– Правда. Ты же знаешь, я обожаю Руби. Но это очень на нее…

– Мисс Бонд?

Сестры обернулись на голос окликнувшей их главной швеи.

– Вы кому из нас? – уточнила Вайолет.

– Будьте добры, обе, – та указала им на зеркало и помост перед ним. – Ваши туалеты должны сочетаться.

Прежде чем идти к ней, Эди окинула сестру быстрым взглядом, приподняв брови. «Все в порядке?»

Ненадолго замявшись, Вайолет набрала в грудь воздуха и кивнула. Сестры прошли на середину комнаты, где главная швея, рассеянно представившаяся мисс Лоран, вовсю понукала замотанную помощницу, которая едва удерживала в руках два рулона ткани.

Первый – изумрудно-зеленый в темно-синюю полосу. Второй – полная противоположность первого: темно-кобальтовый с зеленой искрой.

Решив начать с изумрудного, мисс Лоран отмотала длинный кусок и поднесла к Вайолет. Теплый цвет драгоценного камня выгодно оттенял ее каштановые волосы, ткань подходила просто великолепно: кожа Вайолет будто сияла.

Удовлетворенно хмыкнув, мисс Лоран вернула зеленый рулон помощнице и взялась за синий. Но, проделав то же самое с Эди – поднеся ткань к ее выцветшим бледным волосам, – она не выразила довольства. Напротив, изящные черты швеи сморщились.

Эди смущенно переступила с ноги на ногу. Почти во всем они с Вайолет были похожи как две капли воды, и тем не менее из-за светлых почти добела волос Эди их цветовая гамма расходилась. Яркие роскошные цвета, так шедшие сестре, делали ее саму болезненно-бледной. Непонятно, чего это мистер Хадл вбил себе в голову, что их одежда должна как-то сочетаться, но стоит предупредить швею, что это невозможно.

Эди уже открыла рот, собираясь так и поступить, но смолчала, почувствовав, как Вайолет взяла ее за руку. Вздрогнув, она взглянула на сестру. Вайолет легонько сжала ее ладонь и, склонив голову набок, прижалась щекой к ее щеке.

От прикосновения сестры все тело Эди расслабилось. Она поплотнее прижала щеку к коже Вайолет и позволила векам закрыться, а мисс Лоран тем временем убрала синюю ткань и принялась тараторить указания подбежавшей к ней второй, не менее замотанной помощнице.

Когда Эди зажмурилась, в сознании всплыло воспоминание. Им с Вайолет по восемь лет, и они поругались. Ссорились они редко, но всегда яростно. Тогда они повздорили из-за изумрудной ленточки.

Все началось с того, что отец в редком порыве щедрости привел дочерей в магазин в центре города и предложил им выбрать себе по ленточке. Тогда сестер и правда было не отличить, и Эди выбрала отрез темно-зеленого атласа, оттенявшего рыжину ее каштановых волос. Вайолет взяла бледно-розовую ленту, но вскоре поняла, что этот цвет подходит к их внешности куда хуже зеленого.

Она попросила поносить ленточку Эди, но той впервые в жизни не хотелось делиться с сестрой. Она прикладывала зеленую ленту к волосам, пропускала гладкий атлас сквозь пальцы – и чувствовала глубокое удовлетворение. Эди хотела бы сберечь это чувство для себя одной.

Но Вайолет – не привыкшая, чтобы с ней не делились, – выхватила ленточку у Эди из рук и выбежала из дома. Сестра припустила за ней, крича «Отдай!». Ее пальцы почти уже схватили полощущийся на бегу край ткани, но тут Вайолет, ясно поняв, что игра закончилась, швырнула ленту в мерно текущий ручей за их домом.

– Раз мы не смогли поделить ее, – зло крикнула она, заглушая рев воды, – так пусть не достается никому!

Один бесконечно долгий миг зеленый атлас качался на поверхности холодной чистой воды, а потом ленту унесло течением.

Остаток дня Эди не разговаривала с Вайолет. Это была самая долгая их ссора, и она закончилась, только когда матушка легла в кровать, где дулась Эди, и обняла плачущую дочь.

– Никогда ее не прощу! – прорыдала Эди в теплое матушкино плечо. – Она же специально! Она самовлюбленная и тщеславная! Всего разок я чего-то захотела, но нет, она не уступит. Я… ненавижу ее.

– Ох, милая, – мягким звонким голосом произнесла мать, по кругу гладя ей спину. – Понимаю, сейчас ты можешь так думать…

– Всегда буду ее ненавидеть! – настаивала Эди, не собираясь отпускать свою злость. – И ты меня не переубедишь!

Мать осторожно подняла Эди со своего плеча и отстранила на расстояние вытянутой руки, заглядывая в глаза.

– Эди, милая. Знаешь, в мире столько всего, что я хочу тебе дать. Столько всего, что иногда мне кажется –