Дочери служанки - Сонсолес Онега

Владельцы соседних предприятий с трудом принимали изменения. Тем более, если они исходили от женщины. Они только и знали, что говорить о войне в Европе, остальное их интересовало постольку поскольку. Испания не понесла потерь в этой схватке, однако из-за ее нейтралитета наступили скудные времена, вызывавшие ропот недовольства. Работницы фабрик творили у себя на кухне чудеса. Дюжиной яиц, стоившей три песеты, они кормили семью блюдом, куда вместо курицы клали турнепс, который выращивали на заднем дворе.

По правде говоря, в замке никто не голодал, и это было видно по тому, как выглядели служанки и сама Клара, которая в первый день пришла на работу в своей обычной скромной одежде, но лицо и руки были вымыты, а волосы, собранные за ушами, заколоты гребнем.

Фермин вышел им навстречу. Все знали, что она дочь служанки сеньоры Вальдес, но ее никогда не видели рядом с сеньорой, и это сразу же поставило ее на другую ступень. Управляющий старался изобразить, что ничего особенного не происходит. Однако невозмутимое выражение лица удалось ему плохо. Сразу стали судачить, что девушка похожа скорее не на дочь служанки, а на приемную дочку сеньоры. Она пришла чистенькая и после горячего завтрака – подробность, которую могут заметить только люди, знакомые с голодом. Они шептались, что Клара появилась на фабрике отнюдь не для того, чтобы обрабатывать древесину вручную, а для того, чтобы подслушивать разговоры работниц и докладывать, что они замышляют.

– Ну и ну, а ведь сеньора привела свою дочь! – говорили они.

Клару определили под руководство Рехины Ганс – у той были широкие запястья и пальцы, деформированные преждевременным артрозом. Она взяла ее под руку и повела показывать лесопилку. Они прошли помещения, где на просушке стояли деревянные корпуса судов, миновали склады с огромными печами и механизмами, которых девочка раньше не видела, потому что старые работницы, учившие ее читать, показывали ей только столовую, где они собирались, чтобы поесть завернутого в газету хлеба; потом Кларита вытаскивала ее из мусорного бака, чтобы практиковаться в чтении и изучать орфографию.

Она поняла, что женщины работали в одном крыле здания, мужчины – в другом, но не решилась спросить почему. Она также не догадывалась о том, что мужчины смотрят на нее не просто так, а с любопытством, вызванным желанием. Она думала только о своем будущем и о том, что нельзя упустить представившуюся возможность. Еще она думала о том, что у нее счастливая судьба, потому что она родилась в замке сеньоров Вальдес, хозяйка которого – прекрасная донья Инес. Она была знакома с другими семьями и другими хозяйками и знала дочерей служанок, которые были вынуждены торговать собой в порту за несколько рыбешек, а иногда за монетку.

– Теперь, когда ты увидела всю фабрику, скажи мне, где бы ты хотела работать? – спросила Рехина Ганс, отвлекая ее от раздумий.

Клара, естественно, не знала, что отвечать, и ответила словами, которые услышала от сеньоры: она должна помогать родителям, но она ничего не умеет, только читать, писать и делать двухэтажные подсчеты. Работница не поняла, что значит двухэтажные подсчеты, и пошла искать Фермина, чтобы тот решил вопрос. Управляющий, человек весьма сообразительный, определил Клару измерять древесину и подсчитывать доски лотами по сотне килограмм. Кларе это показалось подходящим.

Прежде всего следовало узнать, кто на фабрике командует. Она быстро усвоила, что кроме Фермина и доньи Инес важный голос здесь имела Сантиагинья[32]. Ее звали так, потому что она старалась облегчить жизнь слабых и немощных. У нее была густая шевелюра, собранная в высокий узел, и усы, как у мужчины, она была вдовой и матерью четверых сыновей. Этой воительнице за справедливость понадобилось всего несколько недель, чтобы подружиться с Кларой и попытаться выпытать у нее правду о доне Густаво, отсутствие которого никто не мог толком объяснить. Она сразу же поняла, что девочка ни о чем не имеет понятия. Она не только не была с ним знакома, но никогда не слышала, чтобы о нем говорили, и не знала, почему он остался на Кубе и когда вернется.

– Про все, о чем я тебя спрашивала, ни слова сеньоре, да? – предупредила Сантиагинья, глядя на нее кошачьими глазами и подмигивая, что немного напугало Клару.

Ничего не добившись от Клары, Сантиагинья оставила ее на длинной скамье, где работницы обедали, касаясь друг друга локтями и обсуждая тяготы военного времени. Пустые желудки все больше заявляли о себе в мастерских, на фабриках, в гавани. Клара накрепко запоминала все, что слышала, и после работы уходила гулять в порт, где, слушая, о чем говорят люди, убеждалась: то, о чем судачили женщины на фабрике, правда.

Испания превратилась в кладовую Европы. Фабричные работницы узнавали, где хранились продукты, и устраивали налеты с целью ограбления, унося овощи, уголь, сахар и муку, чудовищно выросшую в цене. Их так ни разу и не поймали.

Клара никогда никому не раскрыла, что Сантиагинья и еще четыре работницы фабрики собирались обчистить склад одного из самых могущественных спекулянтов провинции, бессовестного типа, который скупал все, чего всем не хватало, и отправлял поездом в Мадрид, подкармливая столицу, в то время как Пунта до Бико и окрестности умирали от голода. Девушка из первых рук узнала о планах работниц и молча их благословила. Она посчитала, что такой план справедлив, и не произнесла ни звука.

Преступление назначили на 6 мая 1917 года, собираясь выдвинуться на рассвете. Группа направилась к складу заморских товаров, они вскрыли дверной замок и вынесли все, что поместилось в руках и сумках. Они шли на дело, вооруженные палками и мотыгами. К счастью, им не пришлось ими воспользоваться, а то последствия могли быть гораздо хуже.

Группа из пяти женщин была задержана и связана комиссарской портупеей. Новость дошла до газет, тем более что в тот же день произошло несколько подобных случаев в различных провинциях. В Оренсе налетчики остановили жизнь в городе, оставив его без торговли, транспорта и газет. Донью Инес разбудили, когда солнце осветило террасу Сиес, и уже в комиссариате она сделала работницам строгий выговор.

Когда они возвращались из комиссариата, донья Инес заговорила о происшествии, чтобы выяснить, знала об этом Клара или нет, и если знала, то почему ничего не сказала. Когда они дошли до холма Святого Духа, девочка созналась. К удивлению сеньоры, у нее было полно аргументов. На их выслушивание