Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

— Выше голову, Бэбс! — призвал Эдди, пытаясь перекричать шум ветра. — Не всем же побеждать. Я тоже не занял призовое место. — Он ласково обнял Бэбс за плечи, безуспешно пытаясь подбодрить ее.

— Ты не понимаешь! — возразила она, отстранившись от Эдди. — Мне нужно работать упорнее, стать еще сильнее. — Лицо ее стало суровым, взгляд был исполнен решимости — никогда прежде я не видела ее такой. Но при этом Бэбс выглядела слабой. Казалось, она могла сломаться от одного неверного слова. — Это мой дом, — прохрипела она. Ветер трепал ее огненно-рыжие волосы. — Ни один из вас не способен запечатлеть его так хорошо, как я.

— Это несправедливо! — возразила я, уязвленная ее словами. — Мы все трудились так же упорно, как ты.

— Ха! Нина не прилагала никаких усилий с того самого дня, как приехала сюда. А ты даже не соизволила дождаться окончания приема в саду! — выкрикнула Бэбс, и в ее карих глазах зажегся опасный огонек. — Мне нужно вдвое больше работать, чтобы получить хотя бы вдвое меньше признания, а все потому, что я вращаюсь не в тех кругах. Я говорила тебе, что если ты собираешься добиться всего самостоятельно, то должна действительно этого хотеть. Однако я не учла твоих влиятельных друзей.

— Ты полагаешь, что у меня было преимущество? — спросила я Бэбс, делая к ней шаг.

— А то нет! — Она горько усмехнулась. — Очень удобно, не так ли? — И, отвернувшись, Бэбс побрела вниз.

Мы втроем остались стоять на тропинке под порывами бушующего ветра.

— Господи, что это было? — удивилась Нина, смахивая с глаз черные волосы.

— Я думаю, мы сломали Бэбс… — ответил Эдди, и на лбу у него обозначилась небольшая морщинка. Мы наблюдали за тем, как Бэбс удалялась от нас, становясь все меньше и меньше. Внезапно Эдди повернулся к нам, сияя своей фирменной лучезарной улыбкой. — А вы, счастливые бестии, только что выиграли право участвовать в конкурсе Королевской академии! Да, именно это и случилось, — добавил он с оттенком зависти в голосе.

— Вы же не считаете, что Бэбс права? — спросила я, с тревогой глядя на Нину и Эдди.

— Какое это имеет значение? — отмахнулся Эдди. — Успех зависит от умения пользоваться всеми своими возможностями — в том числе связями. Ты не становишься от этого менее талантливой.

Я кивнула, хотя не могла избавиться от ощущения, что блеск моей победы слегка померк, заляпанный грязью. Нина обняла меня за плечи, и мы начали спускаться со скалы.

— У художников хрупкое эго, Берди. Не обращай внимания на Бэбс. Она просто расстроена. А теперь давай подумаем о том, как замечательно мы проведем время в Лондоне.

Часть вторая

…Я совсем позабыл свои честолюбивые замыслы, занятый только своей любовью, которая с каждой минутой росла[11].

Ф. Скотт Фицджеральд. «Великий Гэтсби»

Глава 12

ЛОНДОН

В поезде, следующем до Лондона, было ужасно жарко и душно. Летнее солнце светило в окна, и мы увядали, словно забытые растения в оранжерее. Мимо пролетали обширные пастбища, Нина с унылым видом обмахивалась журналом, а я мечтала о стакане лимонада со льдом. По крайней мере, путешествие не кажется бесконечным, когда есть спутница. Мы проводили время, азартно играя в блек-джек, я делала наброски в альбоме, а Нина читала журнал и делилась сплетнями. Но когда за окном поплыл океан, я бросила все и приклеилась лбом к стеклу. Нина смеялась надо мной, а я с восторгом созерцала синие просторы.

— Ты же видишь океан каждый день. Что особенного в том, чтобы смотреть на него через окно поезда? — поддразнивала она меня.

— Я обещала себе, что никогда не буду воспринимать этот пейзаж как должное, — твердо ответила я. Когда синева океана наконец сменилась зеленью полей и живых изгородей, я повернулась к Нине. — Когда к нам присоединится Эдди?

— Он сказал, что сядет на поезд завтра утром и приедет к тому времени, как мы закончим в галерее, — ответила она, выглянув из-за журнала.

— Хотелось бы, чтобы и Бэбс была с нами, — вздохнула я. — У меня остался осадок из-за того, как мы расстались.

— С Бэбс все будет в порядке, Берди. Она взрослая девочка, — равнодушно отозвалась Нина.

— Разве ты не чувствуешь себя хоть чуточку виноватой? — Я наклонилась и опустила журнал, чтобы увидеть ее лицо.

Она посмотрела на меня поверх него жестким, оценивающим взглядом черных глаз.

— Виноватой в том, что я победила на конкурсе, а она — нет? Нет, не чувствую, — резко произнесла она и со вздохом уронила журнал на колени. — Чего ты от меня хочешь? Что я должна сделать? Я предложила заплатить за нее, чтобы она могла поехать с нами в Лондон, как Эдди. Но она отказалась. Мне что, следовало похитить ее и увезти силой?

— Знаю, знаю. Просто я испытываю ужасную вину.

Нина продолжала изучать меня из-под длинных темных ресниц, и мне от этого стало неуютно.

— Ты ни в чем не виновата, — твердо сказала она. — Мы не знаем, был ли заранее предрешен результат конкурса. Но даже если и был, ты в этом не участвовала. И потом, Берди, заставить Бэбс поехать, чтобы ты перестала себя корить, все равно не удалось. А если ты так сильно переживаешь, то могла бы сама остаться дома.

Я замолкла, и Нина снова взялась за свой журнал. Но вскоре со вздохом опять опустила его.

— Послушай, давай не будем ссориться. Мы собираемся хорошо провести выходные. А к тому времени, как вернемся, Бэбс уже все забудет.

Несколько часов спустя мы сошли на платформу Паддингтонского вокзала. Станция напоминала оживленный улей: люди спешили в разные стороны, чтобы успеть на свои поезда. Мужчины с дипломатами в руках, в деловых костюмах и в блестящих черных туфлях стремительно проносились по вокзалу; леди в роскошной шубе из соболя проплыла мимо нас с маленькой собачкой под мышкой, а носильщик вез за ней тележку, полную чемоданов. Паровозы свистели, кондукторы кричали: «Осторожно, двери закрываются!» Я позволила этому хаосу наполнить меня до отказа и теперь чувствовала себя будто взболтанная бутылка с газировкой, готовая взорваться в любой момент. Нина схватила меня за руку, потащила в сторону вывески «Лондонское метро», и мы поехали вниз по эскалатору. Я никогда прежде не пользовалась метро и с благоговейным трепетом осматривалась, пока мы все глубже и глубже погружались в недра мегаполиса. Нина потянула меня вправо, и я удивленно заозиралась.

— Не стой слева, ты мешаешь проходу, — наставляла она меня.

Я сдвинулась в сторону со своим чемоданом, пропуская мчавшихся вниз