Белый снег, черные вороны - Чи Цзыцзянь

Шуцюн подарила ему еще двух сыновей, они наслаждались семейным счастьем, что смягчало печаль У Ляньдэ, вызванную невозможностью полностью реализовать свои планы в военном мединституте. Кроме того, У Ляньдэ любил китайскую культуру, он свел знакомство с такими ее корифеями, как Лян Цичао, Ху Ши и Гу Хунмин; участие в беседах с ними было для него словно прикосновение весеннего ветерка.

Однако эта размеренная и беззаботная жизнь оказалась вдребезги разбита внезапной эпидемией чумы.

Чума словно бешеная собака – кусает всех подряд. Ши Чжаоцзи полагал, что собака эта, месяц с лишним покуролесив в Фуцзядяне, наконец успокоится, но кто же знал, что ее призрак спустится на юг – в Чанчуне, Мукдене и даже в некоторых местах за заставами на Великой стене один за другим обнаруживались заболевшие! Опасаясь, что эпидемия распространится на их владения, иностранные послы в столице постоянно оказывали давление на двор, требуя как можно скорее ликвидировать чуму на северо-востоке. Будучи младшим заместителем министра иностранных дел, Ши Чжаоцзи словно сидел на иголках. Первостепенной задачей было найти специалиста по бешеным псам, способного убить тварь одним ударом.

Сначала для этой цели он выбрал главного врача военно-морского флота, выпускника Денверского университета, доктора медицины Се Тяньбао. Однако Се Тяньбао, зная об опасности чумы, опасался, что не вернется с задания, а его семья останется без средств к существованию, поэтому выставил условие – выплатить семье денежное пособие вперед. При этом запрошенная им сумма была весьма велика, двор не согласился, вот Се Тяньбао и отказался ехать на северо-восток.

И тогда Ши Чжаоцзи вспомнил об У Ляньдэ. Впервые он встретил этого молодого человека на острове Пенанг, куда приехал в составе дворцовой делегации по изучению конституционных дел. Хотя Ши Чжаоцзи общался с У Ляньдэ совсем немного, но этот доктор медицины, выпускник Кембриджа, произвел на него самое благоприятное впечатление. Именно поэтому, когда Юань Шикаю потребовались специалисты в области медицины, Ши Чжаоцзи назвал его имя, о чем сам У Ляньдэ оставался в неведении.

Ши Чжаоцзи направил срочную телеграмму в Медицинский институт сухопутных войск, требуя немедленного прибытия У Ляньдэ в столицу.

Получив телеграмму, У Ляньдэ тотчас тронулся в путь. И только когда он прибыл в резиденцию Ши Чжаоцзи в Пекине и интеллигентный заместитель министра тепло поприветствовал его словами: «Доктор У, очень рад новой встрече с вами» – только тут У Ляньдэ вспомнил, что за пять лет до того он уже встречался с Ши Чжаоцзи на Пенанге. Тогда он и сообразил, что без участия господина Ши Юань Шикай вряд ли прислал бы ему приглашение. Увидев своего покровителя, доктор растрогался.

Ши Чжаоцзи много лет учился в Америке, поэтому они легко могли общаться на английском. После обмена приветствиями Ши Чжаоцзи перешел к главному предмету разговора и сообщил, что на северо-востоке вспыхнула эпидемия чумы, особенно тяжелое положение в харбинском Фуцзядяне, зараза распространяется во внутренние районы Китая, двор ежедневно получает угрозы от западных дипломатов. Необходимо ликвидировать чуму в Харбине, ведь если эпидемия полыхнет еще сильнее, то этой бедой воспользуются русские и японцы, алчно взирающие на земли трех северо-восточных провинций, и последствия будет трудно себе представить. Сановник спросил, готов ли У Ляньдэ взвалить на себя миссию? У Ляньдэ без колебаний тут же согласился; при этом, в отличие от Се Тяньбао, не выдвинул никаких чрезмерных требований. Глаза Ши Чжаоцзи прослезились; он понял, что с самого начала не ошибался в этом молодом докторе.

Поскольку дело не терпело отлагательств, они тут же отправились на карете в Министерство иностранных дел – для встречи с главой министерства Натуном и срочного оформления паспорта. Одновременно Ши Чжаоцзи телеграфировал генерал-губернатору в Фэнтянь, цзилиньскому губернатору, военному инспектору провинции Цзилинь и в Тяньцзиньский мединститут сухопутных войск о назначении двором У Ляньдэ на должность полномочного главного врача по борьбе с эпидемией чумы в трех северо-восточных провинциях, которому все местные управы обязаны оказывать содействие. В период командировки место заместителя директора Медицинского института сухопутных войск по-прежнему сохранялось за У Ляньдэ.

Когда завершили с документами, на улице уже сгустилась ночь. Ши Чжаоцзи вместе с У Ляньдэ вернулся в свою резиденцию. Оба были очень взволнованы, им не хотелось спать, они принялись пить чай и беседовать. Ши Чжаоцзи подробно рассказал доктору о Харбине, он ведь не так давно сложил полномочия тамошнего правителя округа и был хорошо осведомлен о тамошней обстановке. Он пояснил, что хотя Харбин находится на территории империи Цин, однако из-за КВЖД и приданных ей земель фактически оказался в руках русских. В Харбине живет сто тысяч русских и несколько тысяч японцев, а китайцев в Фуцзядяне – всего лишь двадцать с лишним тысяч. Среди последних большинство – переселенцы из внутренних районов Китая, они возделывают землю, занимаются мелкой торговлей, просты и работящи, отличаются преданностью. Однако встречаются там и бандиты, бесчинствующие на селе. Ши Чжаоцзи добавил, что, вступив на должность начальника округа, для борьбы с разгулом бандитизма он приказал учинять правосудие прямо на месте, сразу же после поимки злодея. Бандиты его ненавидели и распустили похвальбы: дескать, если они повяжут правителя, то снесут ему голову и подвесят ее на вяз на прокорм воронью!

Ши Чжаоцзи, посмеиваясь, добавил:

– Похоже, воронам моя голова не кажется деликатесом, вот и ношу ее до сих пор на плечах. – Договорив, он игриво покачал головой.

У Ляньдэ тоже улыбнулся и поинтересовался:

– А кого похищают бандиты?

Сановник пояснил:

– Владельцев постоялых дворов, питейных заведений, даже проституток. Если у кого водятся деньги, на того они глаз и кладут!

У Ляньдэ пошутил:

– Ну тогда я как выйду на перрон харбинского вокзала, так сразу и блесну скальпелем, пусть знают, что прибыл морской разбойник по фамилии У, и уступают мне дорогу!

Ши Чжаоцзи рассмеялся и сделал вывод:

– Раз у доктора У так легко на душе, то Харбин и впрямь обрел своего спасителя!

На самом деле нервы доктора были натянуты. Он понимал, сколь велика ответственность в этой командировке за Великую стену. Добиться успеха нужно обязательно, права на провал нет. Ведь за спиной чумы орудовала невидимая черная рука смерти.

Вернувшись в Тяньцзинь, У Ляньдэ выбрал себе в помощники курсанта Линь Цзяжуя, взял необходимое лабораторное оборудование, собрал дорожную одежду и приготовился выступить в путь. Доктор не знал, сможет ли одержать красивую победу в этой командировке. Если чума поразит его самого, то что станет с женой и тремя детьми? Хуан Шуцюн происходила из известной семьи, была разумной и образованной, увлекалась литературой, когда-то писала рассказы. Она отличалась нежностью и изяществом, с пониманием относилась к людям. Заметив тревогу на лице мужа, Хуан Шуцюн сказала, что, раз за ним сохраняется место заместителя директора мединститута сухопутных войск, значит, поездка пройдет без неожиданностей и принесет большую удачу, так что он благополучно вернется домой. А вот если бы его освободили от должности и он лишился места в Тяньцзине, тогда его, возможно, оставила бы при себе какая-нибудь разбитная красотка за Великой стеной. Полусерьезные-полушутливые слова жены доставили сердцу У Ляньдэ огромное облегчение.

После отъезда из Тяньцзиня доктор и его помощник три дня тряслись на поезде, пока наконец не прибыли в Харбин. У Ляньдэ внимательно наблюдал за местностью, расстилавшейся вдоль дороги. К северу от Шаньхайгуаня[52] пейзажи становились все более и более унылыми. Порывы ветра стегали по вагону и словно терзали свисток. Снежинки, точно неприкаянные души, то появлялись, то исчезали. Над бескрайними степями часто пролетали вороны и воробьи.

Ступив на перрон харбинского вокзала, У Ляньдэ ощутил дрожь. Во-первых, здесь было холодно, во-вторых, за год до того тут произошло событие, потрясшее весь мир, – корейский патриот Ан Чунгын, смешавшись со встречающими, застрелил японского сановника Ито Хиробуми. Когда Ши Чжаоцзи в своей резиденции рассказывал У Ляньдэ о Харбине, то упомянул и это происшествие, пояснив, что сам находился среди встречающих и оказался свидетелем всего произошедшего. В тот момент У Ляньдэ очень хотел спросить, перед каким именно фонарным столбом на перроне Ан Чунгын