Белый снег, черные вороны - Чи Цзыцзянь

– Прямо скажи, ты для кого меня наряжаешь?

Цзи Юнхэ ответил:

– Для хозяина лавки «Итайхао».

Он рассказал ей о своем плане масштабной закупки бобов и велел хранить это в строгом секрете, иначе люди прознают и скупят все бобы, тогда денежки заработают не они, а другие.

Услышав это, Ди Фангуй отбросила яркую накидку и холодно заявила:

– Хозяина «Итайхао» я принимать не буду.

Цзи Юнхэ тут же посулил ей, что, закупив бобы сейчас и заработав на их продаже в следующем году, он обязательно справит ей норковую шубу, в точности такую как у Чэнь Сюэцин!

Ди Фангуй скривила рот и из детской вредности возразила:

– Такую, как у нее, я точно носить не буду.

Муж пообещал:

– Тогда купим, какая тебе приглянется!

Ди Фангуй выставила собственное условие:

– Мне не нужна шуба, я хочу, чтобы с нами поселился один человек.

Цзи Юнхэ насторожился:

– О ком это ты?

С дрожью в голосе женщина ответила:

– Ты же знаешь, что в этом мире у меня есть только один родственник!

– Так ты говоришь о Ди Ишэне, – сообразил Цзи Юнхэ. – А разве он не презирает тебя за работу в «Читальне синих облаков» и не отказывается признать тебя сестрой?

– Он только на словах упрямится, – пояснила Ди Фангуй, – а каждый раз, когда оказывается в нашем квартале, хотя и не заходит к нам, но бродит около лавки, я сколько раз видела из окна, эх! Раньше он миловался с Цзинь Лань и ему было где приткнуться, а теперь Цзинь Лань умерла, постоялый двор «Три кана» обратился в пепелище. Я ходила в Фуцзядянь и спрашивала людей, но никто не знает, куда он делся.

Ди Фангуй все говорила и говорила, глаза ее наполнились слезами. Цзи Юнхэ осенило, что, пока он два предыдущих дня носился по городу, улаживая скупку бобов, жена потихоньку сходила в Фуцзядянь на поиски брата.

Цзи Юнхэ уточнил:

– На проход от нас в Фуцзядянь разве не поставили пост, чтобы не пускать никого?

Ди Фангуй подняла брови:

– Не забывай, что я Ароматная орхидея.

– Что? – вскрикнул от боли Цзи Юнхэ, прикусивший себе язык, как бывало за едой. – Я же только что тебя очистил, а ты снова спуталась с иностранным отродьем?!

Ди Фангуй тоже не стала стесняться:

– Ну, я всего лишь показала им грудь…

– Тьфу, – сплюнул Цзи Юнхэ, – у вас, шлюх, куча приемов, как угодить людям. Мать-перемать, мне надо отрезать тебе груди, положить их в паровое решето и съесть вместо пампушек!

Жена отплатила ему таким же острым языком:

– Всего из-за двух пампушек разводить пары – сколько поленьев впустую сгорит!

Цзи Юнхэ влепил ей оплеуху и выругался:

– Если их не хватит, то руки и ноги тебе отрублю и сожгу вместо дров!

Итогом их препирательств стала взаимная уступка. Если Цзи Юнхэ удастся пригласить Хэ Вэя к ним в лавку, то Ди Фангуй берется его соблазнить. Когда на его деньги будут закуплены бобы, независимо от того, удастся ли заработать на их продаже, Ди Ишэн может поселиться с ними.

Цзи Юнхэ в мясной лавке купил два цзиня свиной грудинки, затем сходил за кувшином водки, велел Ди Фангуй дома готовить угощение, а сам отправился за Хэ Вэем.

Хэ Вэй раньше не вел дел с Цзи Юнхэ, поэтому, когда тот внезапно появился на пороге и пригласил выпить, сразу понял, что этот делец, который без выгоды даже с постели подниматься не станет, явно имеет к нему просьбу. Хэ Вэй спросил в лоб:

– По какому делу? Давай сначала обсудим, а потом выпьем.

Цзи Юнхэ как на духу выложил ему план скупки бобов на заемные деньги, мол, как закончится эпидемия и он продаст бобы, так сразу и вернет долг. В знак благодарности на этот период жена Цзи Юнхэ, если Хэ Вэй не побрезгует, может оставаться в его распоряжении.

Сначала Хэ Вэй обомлел, а потом громко расхохотался, хлопнул себя по заднице и достал из кармана штанов сигарету, зажал ее во рту, зажег, жадно вдохнул, а затем выпустил дым в лицо Цзи Юнхэ:

– Знаешь, Цзи Юнхэ, среди деловых людей я презираю, во-первых, тебя, а во-вторых, себя! Почему? Я скажу тебе: у тебя хорошая жена, к которой ты плохо относишься, а у меня жена плохая, но я не осмеливаюсь с ней расстаться; оба мы не можем считаться мужчинами!

Видя, что Хэ Вэй разгневался, Цзи Юнхэ решил, что тот отказывается, и поспешно добавил:

– Брат, даже если сделка не состоится, долг и гуманность останутся при нас.

Хэ Вэй снова расхохотался и, посмеиваясь над собой, изрек:

– Если сошлись два дрянных мужика, то сделка, конечно, состоится.

Хэ Вэй заявил, что согласен одолжить деньги на покупку бобов, и не то что на семьсот-восемьсот даней, да хоть на тысячу даней! Однако в следующие несколько месяцев Цзи Юнхэ не должен сам прикасаться к жене и заставлять ее принимать других гостей. Хэ Вэй хочет обладать ею единолично, чтобы она тайно родила ему ребенка! Если Ди Фангуй сможет от него забеременеть, то он спишет все деньги, одолженные Цзи Юнхэ! После рождения ребенка отправит его на воспитание к своим родственникам. Другими словами, Хэ Вэй берет у Цзи Юнхэ жену в наем, арендует ее чрево, чтобы у него появилось потомство. Таким образом, дочь торговца солью ничего не узнает. Если же Ди Фангуй не забеременеет, то Цзи Юнхэ возвращает только две трети одолженной суммы. И еще, на период найма жены Хэ Вэй несет все расходы по еде в семье Цзи Юнхэ. При этом Хэ Вэй выдвинул условие, что из соображений безопасности спать с Ди Фангуй он будет не в своей лавке, а в доме у Цзи Юнхэ, каждую неделю не менее двух раз.

Цзи Юнхэ был вне себя от радости, думая, что при любом раскладе он останется в выигрыше, – да это просто подарок с небес! Опасаясь, что Хэ Вэй передумает, он тут же взял со стола кисть и бумагу, чтобы составить соглашение о сдаче жены в наем. Обычно при составлении договора об аренде жены принято было – помимо сдающего мужа и берущего мужа – присутствие еще и свидетеля. Однако из-за секретности проекта Цзи Юнхэ и Хэ Вэй даже заперли двери в лавку, чтобы их не увидели покупатели, и изложили содержание договоренностей на бумаге; срок найма устанавливался в пять месяцев. Договор был составлен в двух экземплярах; после подписания каждому досталось по экземпляру.

Хэ Вэй заявил, что коли они обо всем договорились, то можно и не пить вина, пусть Цзи Юнхэ возвращается домой и ждет его прихода.

Увидев, что муж вернулся из «Итайхао» с улыбкой на лице, Ди Фангуй поняла: тот добился победы. И действительно, он вытащил договор найма, а затем начал зачитывать его жене, держа повыше, чтобы Ди Фангуй не разодрала бумагу.

Ди Фангуй, дослушав содержание до конца, тяжело вздохнула и улыбнулась печально. В детстве она с Ди Ишэном видела, как проходит свадьба при найме жены. Такую свадьбу днем не проводят, следует дождаться ночи. Наниматель – в отличие от нормального жениха – дом фонарями и лентами не украсил, провел лишь самую простую церемонию, накрыл несколько столов, и все. Нанимаемая невеста стояла с заплаканным лицом, словно у нее умерла матушка. Когда она заходила в спальню, то всхлипывала, дергая перекошенным ртом, румяна у нее от слез размазались, казалось, что она жертва похищения, – а Ди Фангуй и другие дети над ней хихикали.

Из-за молчания жены Цзи Юнхэ решил, что она не рада, и стал ее поучать:

– Если ты родишь Хэ Вэю ребенка, то не только в этой жизни – даже в следующей сможешь не беспокоиться о пропитании! Сама подумай, его тесть – крупный торговец солью, а кто может обойтись без соли? Эта сделка окупится сторицей и продлится на тысячу лет. Опершись на Хэ Вэя, ты все равно что обопрешься о гору