История с продолжением - Патти Каллахан

Клара

Выезд из Лондона

Вечер перетекал в ночь, поля поблескивали, оранжево-красный горизонт темнел. Деревья с облетевшей листвой выглядели зловеще.

– Откуда вам известно это слово? – повторила я вопрос. Оно, начертанное на первом листе маминого словаря, словно парило передо мной в воздухе.

Мойра поджала губы.

– Я его видела в тех бумагах. Оно встало со страницы и, как стрела, попало мне прямо в сердце.

– Вы читали бумаги? В записке сказано, что они предназначены только для меня.

– В какой записке?

– В той самой, где говорится, что эти бумаги следует передать исключительно Кларе Харрингтон.

Мойра посмотрела на Чарли.

– Да, – сказал он ей с улыбкой. – Была такая записка.

– Я ее не видела. Клянусь. Я видела только все те слова, одно за другим, с переводом, и подумала, что это тайная книга Каллума, что это… он ее сочинил. И, обнаружив рукопись у него в сейфе, решила, что правильно будет достать ее и положить в библиотеке. Я не замышляла ничего дурного. Ничего не взяла. – Слова лились из нее потоком. Потом она остановилась и перевела дух. – Я любила его, как родного батюшку. Любила семью. – Мойра помолчала немного, потом тихо добавила: – Любила его. – Плечи ее поникли. – Эти бумаги были очень важны для мистера Джеймсона – я это знала, но не знала почему. Мне хотелось, чтобы Чарли нашел их, поэтому я положила сумку на видное место.

Я подошла к ней. Сердце стучало, опережая ее ответы, не успевающие за моими мыслями.

– На следующий день… после его смерти я зашла убрать кабинет. Сейф был не заперт, дверца приоткрыта. Я уверена, он собирался закрыть его, перед тем как идти спать, по обыкновению, но вместо этого… – Мойра судорожно вздохнула. – Он лежал там, этот ранец, наполовину внутри, наполовину снаружи. Может, мне следовало его так и оставить, но нет. Я открыла сумку, увидела все те слова и решила, что они для вас, мистер Джеймсон. – Она посмотрела на Чарли. – Никогда-никогда за все эти годы я не видела этой сумки. Наверное, он никогда ее не доставал. Я перенесла ее в библиотеку.

– Почему вы не оставили ранец там, где его обнаружил бы Чарли? Или миссис Джеймсон? – Я с шумом выдохнула.

– Я хотела глянуть на них, вот. Думала, это его слова, и хотела почитать немного. Мне было так тоскливо, и я совершила ошибку. Перенесла все в библиотеку. Вы уж меня простите. Только записки я никакой не видела, только несколько слов на бумаге. Думала, это Каллум написал. Я смотрела на них, размышляла, когда Чарли пришел домой тем вечером. Я не успела вернуть бумаги, поэтому положила их на видное место.

Разгорающийся во мне гнев стремительно угас, как если бы вспыхнувшей спичечной головки коснулись мокрыми пальцами. Мойре страстно хотелось понять человека, которого она любила и, похоже, боготворила. В его отсутствие она пыталась разобраться в нем. Я вела себя аналогично. Я так многое принесла в жертву: пересекла океан, подвергая опасности дочь, истратила свои сбережения, – и все ради того, чтобы понять мою мать, узнать, что она любила, что создала и написала.

Мы, Мойра и я, ничем друг от друга не отличаемся. Мой праведный гнев лишен смысла, пока мы стоим на обочине дороги, имея при себе лишь корзину для пикника и смену одежды.

– Я понимаю, – сказала я.

Мойра посмотрела на меня из-под покрытых сажей ресниц.

– Я жутко извиняюсь, мэм. Я потеряла отца, так и не узнав его. Мне было два года, когда он умер. Жизнь так много забирает у нас, и мне просто хотелось иметь капельку своего, личного. Очень личного. Владеть какой-то тайной частицей мистера Джеймсона как раз казалось таким вот личным. Но я ошибалась. Я не знала, что эта вещь принадлежит не ему и это не его слова.

Чарли стоял, положив руки на корзину, ошеломленный этим признанием, думая о личностной привязанности Мойры к своему хозяину, о молодой женщине, столь одержимой его отцом. Но мне знакомо было томительное желание постичь того, кого любишь, но кто далеко от тебя, и по-настоящему приблизиться к нему нельзя, не завладев частицей его жизни, которую можешь изучить и потрогать.

– У вас есть кое-что от него, – обратилась я к ней. – Есть ваши с ним отношения. Это то, что только между ним и вами. То, чему он вас учил, что показывал, как относился к вам, – все это ваша потайная частица его. У меня есть свои тайные частицы моей матери, и мне непонятно пока, что они означают, но я знаю, что вам не о чем больше сожалеть.

Треньканье колокольчиков заставило нас обернуться. На краю скрывающегося в сумерках поля появилась фигура. Это была женщина в длинной и пышной желтой юбке. Ее темные волосы были перехвачены на лбу лентой.

– Йо-ху! – окликнула она нас.

Мы воззрились на нее так, словно она возникла из деревьев и тумана, выросла из земли.

– Бездомная, – проговорил Чарли тихо, почти шепотом.

– Что? – не поняла я.

– Бродяга.

Подойдя к нам, женщина остановилась и улыбнулась:

– Вы заблудились как будто.

– Да. – Чарли кивнул. – Не могли бы вы подсказать, где именно мы находимся?

– Могла бы. – Она смотрела на нас. Лицо у нее было круглое, нос и глаза тоже – будто ее всю слепили из кругов. – Коли подвезете, я подскажу, куда вам надо, да и меня заодно по дороге подбросите.

– Где вы живете? – спросил Чарли тоном ледяным, как зимний воздух.

– Отстала от своих прошлой ночью. Думаю, они где-то чуть выше по реке. Если не против меня захватить, я покажу. – Она помолчала. – А вам-то куда надо?

– Нам нужна дорога на Камбрию.

– О, вы совсем рядом. Вы под Чедлтоном, это к востоку от главной дороги. Вам нужно проехать мимо фермы Макуолтера и потом дальше на запад.

Винни спряталась за мной, а Чарли подошел к женщине.

– Что, если я заплачу вам за труды?

– Меня устроит, если вы меня подвезете, – сказала она. – Просто подвезете. Понимаете, то, что мы странно выглядим, еще не превращает нас в демонов.

– Только демоны являются демонами, – отозвался Чарли. – Ну, мы бы не прочь вернуться на дорогу, если вы можете нас проводить.

– Еще как могу, – заявила женщина.

– Сэр! – воскликнула Мойра, подошла к Чарли и зашептала что-то, чего я не расслышала.

А вот ответ Чарли расслышала, хотя тот и говорил тихо.

– Нам нужна ее помощь, да и нельзя вот так бросить ее одну на дороге.

– Можно, – возразила Мойра.

– У нее темные края, – произнесла Винни тихо, и я сомневаюсь, что ее