История с продолжением - Патти Каллахан

– Больше не жжется, – сказала она.

Дверь открылась, в падающем из дома свете обрисовался силуэт. Женщина была высокая, с царственной осанкой, распущенные волосы падали на плечи.

– Чарли! – воскликнула она и сделала два шага к нам по крыльцу. – Я вся испереживалась. В новостях по радио сообщают всякие ужасы. Заходите в дом. Еда на столе. Ну входите же, входите.

Чарли занес наши вещи, и мне представился другой багаж, брошенный без присмотра в лондонской квартире, моя сумочка в руках воров, ее содержимое, отправившееся на дно реки вслед за страницами маминого словаря. Мысленно я видела, как мои деньги переходят из рук в руки, наши паспорта продаются, а билеты домой отправляются в мусорную корзину за ненадобностью.

Мне стало не по себе.

Я взяла Винни за руку, и мы поднялись по каменным ступенькам в прихожую, разделявшую входную и внутреннюю двери. Пол был паркетным, над головой висел плафон. Через вторую дверь мы вошли в холл, внушительный, отделанный темным деревом, с лестницей по левую руку вдоль стены, с цветами в вазах и серьезно взирающими на нас портретами в золотых рамах. Двери по правую руку были плотно закрыты, впереди виднелся темный сводчатый проход.

Миссис Джеймсон встала, сцепив руки перед собой.

– Меня зовут Филиппа Джеймсон, а вы, должно быть, Клара и Винни.

Я, не в силах ничего вымолвить, просто кивнула.

– Может, покушаете чего-нибудь? – продолжила хозяйка. – Чашку чая? Чем могу служить?

– Мам, – сказал Чарли, поставив наши вещи на нижнюю ступеньку лестницы. – Им нужен врач.

– Идите за мной, – распорядилась миссис Джеймсон.

Винни указала наверх, где виднелось выходящее из холла витражное окно с цветочным орнаментом.

– Это волшебный дом?

Чарли рассмеялся:

– Он принадлежит нашей семье вот уже лет сто. При свете дня он выглядит слегка простовато, но ночью вид у него действительно такой. Магический. А теперь давайте обогреем и накормим вас, а затем док Финли осмотрит вас обеих. Завтра подумаем, как быть с вашими паспортами и всем прочим.

– Вы здесь врача держите? – спросила я, не в силах решить, знобит меня или лихорадит. Ощущение в любом случае было неприятное.

– Я вызвал его перед тем, как мы выехали. – Чарли положил руку мне на спину, направляя к первой двери справа. – Вы вся горите.

– Да, так и есть.

Он отворил массивную дверь в комнату с высокими окнами, выходящими на невидимый под покровом ночи пейзаж.

– Клара, – произнес Чарли голосом таким ласковым и теплым, что мне захотелось прижаться к нему, ощутить исходящую от его тела надежность и проспать так долго, сколько захочу. Но рядом стояла Винни, и это было важнее всего. Он продолжил: – Извините, что посадил в машину ту женщину.

– Вы ни в чем не виноваты. Вы не могли знать…

– Мисс? – Услышав голос Мойры, я обернулась. Она держала в руках пачку бумаг, мокрых, сильно пострадавших; их было куда меньше, чем несколько часов назад. – Я положу их у вас в комнате. Это то немногое, что нам удалось спасти.

Приступ горечи и раскаяния охватил меня с осознанием факта, что то, ради чего я приехала сюда, по большей части утрачено. Принесенные мною жертвы не стоили кучки мокрых листов в ее руках, руин моих упований.

Чарли взял меня под локоть и проводил дальше в гостиную с темными панелями на стенах и камином, где пылал огонь. Кожаная обивка мебели потрескалась от времени, все покрывала патина цвета темного шоколада. Он усадил меня в кресло и посмотрел на мать:

– Мам, как насчет теплых одеял и чаю для Клары?

В самом большом из кресел сидел, сложив руки на объемистом животе, лысый мужчина. Из приоткрытого рта вырывался, в такт с поднимающейся и опускающейся под твидовым пиджаком грудью, негромкий храп.

– Финли! – окликнул Чарли, и мужчина открыл глаза.

Винни стояла рядом, и, хотя держалась она бодро и живо, в ее дыхании присутствовал слышимый только мне свист. Хотя жар и лихорадка помутили мое сознание, мне бросились в глаза кое-какие детали. У ног мужчины стоял кожаный чемоданчик, а рядом располагался большой серебристый цилиндр. Я узнала кислородный баллон и готова была расплакаться от благодарности. Чарли Джеймсон вывез нас из смога в этот надежный дом с просторными комнатами, с готовым к употреблению кислородным баллоном. Свет люстры отражался на всех темных полированных поверхностях.

Доктор Финли, мгновенно стряхнув сон, вскочил, подошел к Винни и склонился над ней.

– Ну, деточка, пойдем. – Он показал на кресло под большим торшером. – Давай-ка тебя осмотрим.

Винни вопросительно посмотрела на меня, я кивнула. Дочка уселась в кожаное кресло и поглядела на доктора. Тот вставил наушники стетоскопа, а головку приложил к ее груди.

– Хрипы. – Было неясно, к кому он обращается, обследуя мою девочку. – Губы слегка гипоксические. Не вялая. Можешь сделать глубокий вдох?

Покрытые пятнами табака зубы и пожелтевшие ногти выдавали пристрастие к сигаретам, не слишком подобающее тому, кто заботится о здоровье легких других людей.

Винни кивнула и сделала глубокий вдох, вызвавший у нее приступ кашля. Врач потянулся за приспособлением, какое мне никогда не доводилось видеть: это был оловянный чайник без носика, зато с черной трубкой, торчащей из крышки. Финли вставил трубку Винни в рот и велел ей подышать. Та кивнула и наполнила легкие.

Пока она дышала, доктор подкатил кислородный баллон и надел ей на лицо маску.

– С тобой все будет хорошо.

– Что это такое было? – спросила я, указывая на прибор.

– Ингалятор Маджа, – ответил он и переключил внимание на меня.

Доктор был пожилой, с багровыми мешками под глазами, складками кожи на шее и морщинами на лбу и вокруг рта. Но под этим морщинистым лбом светились глаза голубые и ясные, как горные озера.

– Что такое ингалятор Маджа? – Каждое слово давалось мне с болью, по горлу будто проводили наждачной бумагой.

– Препарат содержит опиум в очень слабой дозировке, чтобы успокоить ее легкие и позволить кислороду проникать в них. Я бы советовал вам обеим привести себя в порядок, дать девочке чего-нибудь поесть и уложить в постель. – Затем кустистые брови врача сдвинулись, и он придвинулся ближе ко мне.

– А как вы себя чувствуете?

Я слегка тряхнула головой, давая понять, что со мной все в порядке.

Он с прищуром поглядел на меня – усомнился в моей интонации или словах? В разговор вступил Чарли, положивший руку мне на плечо.

– На самом деле она не в порядке. Она упала в реку… Это долгая история.