История с продолжением - Патти Каллахан

– Нет! – Чарли положил руку ей на плечо и склонился, чтобы заглянуть в круглые голубые глаза, так похожие на мамины. – Все дело в погоде, бумагах твоей бабушки и той злой женщине, хотевшей украсть деньги. Ты тут ни в чем не виновата.

– Мама тоже так говорит. – Винни сняла очки и утерла глаза тыльной стороной ладони. – А потом добавляет, что я – это лучшая часть всего.

– Уверен, что она права.

Винни улыбнулась, похоже, уже искренне.

– Она будет говорить, что мы не должны были приезжать сюда, но мы ведь не позволим ей так думать, правда?

Чарли едва не расхохотался.

– Почему же?

– Потому что ей всегда так хотелось увидеть те бумаги, и ей всегда-всегда будет хотеться узнать, что в них. И чтобы я могла попробовать сконы с топлеными сливками.

– Серьезный довод. – Чарли покачал головой. – Думаю, пришла тебе пора узнать, что такое «яйца с солдатиками»[9].

Он взял ее за руку и повел в коридор.

Чарли и его мать наблюдали, как Винни уплетает нарезанные ломтиками тосты, окуная их в яйцо всмятку. Они сидели за круглым стеклянным столом для завтрака в садовом домике. Филиппа без конца тараторила, расспрашивая Винни про жизнь в Южной Каролине, про любимые книги и игры, про путешествие на океанском лайнере. Винни была общительной и открытой и то и дело поглядывала на Чарли, как бы спрашивая, не делает ли чего лишнего.

Чарли вспомнил, как легко его мама находила общий язык с детьми. Сидеть вот так втроем за столом после пережитого за время бегства из Лондона было очень уютно, и Чарли поймал себя на желании, чтобы Клара проснулась и присоединилась к ним.

– Почему тут так много народу? – спросила тихонько Винни, подбородок и джемпер которой были усыпаны крошками от второго скона.

Чарли протянул руку и стряхнул крошки с ее щеки, и она улыбнулась ему.

– Рождество, – пояснил он.

– Да, – подтвердила миссис Джеймсон. – Традиция. В нашей семье испокон века заведено украшать дом в один и тот же день каждый год. Восьмого декабря.

– Почему восьмого? – спросила девочка, с любопытством наклонив голову.

– В этот день католическая церковь празднует день непорочного зачатия.

– Непорочного чего? – переспросила Винни.

Чарли рассмеялся и похлопал ее по плечу:

– Это часть христианской веры. Мама тебе позже объяснит.

Винни посерьезнела и кивнула:

– Ладно. Мне нравятся традиции. У нас тоже есть несколько. Мы всегда пытаемся угадать, что в подарке, прежде чем открыть его. И всегда украшаем заднее крыльцо пасхальными яйцами.

– Это мило, – воскликнула Филиппа. – А не хотела бы ты увидеть все здешние традиции на Рождество?

Винни выпрямилась на стуле:

– Это было бы замечательно!

– Осталось всего три недели, – заметила миссис Джеймсон.

– Мне кажется, мама захочет вернуться домой. Нам в Англии не очень-то везет.

Мать Чарли залилась обворожительным смехом, какого он не слышал со дня смерти отца, и у него потеплело на душе. Она едва не отменила ежегодные рождественские украшения, но Чарли отговорил ее: «Папа не хотел бы, чтобы ты отказалась от обычая, приносившего вам двоим так много радости». – «Это будет первое Рождество без твоего отца, – сказала она ему. – Даже не знаю, смогу ли я». – «Я буду рядом, – пообещал ей он. – Вместе мы справимся».

Филиппа встала и улыбнулась, глядя на Винни.

– Почему бы вам двоим не прогуляться до Эстуэйта?

Чарли посмотрел на Винни:

– Ты как?

– Да, это было бы здорово. Или, как всегда говорит мама, стоит мне только завалиться на диван, чтобы почитать: «Вышла бы ты глотнуть воздуха». – Винни произнесла это, подражая голосу Клары. Пиппа снова рассмеялась, а Чарли ощутил надежду, похожую на пробивающийся из-под морозной корки росток крокуса.

– Что такое Эстуэйт? – спросила девочка, запинаясь и слегка пришепетывая.

– Так называется озеро, – ответил Чарли и бросил взгляд на мать. – Мне стоит помочь тебе здесь?

– Нет, тут вполне достаточно народу, чтобы таскать ящики и развешивать ленты. Ну, ступайте же, вы оба.

Чарли протянул Винни руку, и та взяла ее. Если маме и хотелось узнать, почему Винни и Клара оказались в ее доме, она оставила вопросы при себе. Когда гости приехали, а Клара и Винни отправились в постель, Чарли не стал лгать матери, но обо всем не рассказал.

– Объясни, что происходит, – спросила Филиппа у сына.

И он объяснил:

– У папы в библиотеке хранились некие бумаги, принадлежавшие матери Клары. Вероятно, он приобрел их на каком-то аукционе, точно не знаю. Я связался с Кларой, и она приехала в Англию, чтобы забрать их. А тут случился туман.

– Некие бумаги?

– Ее мать была писательницей.

– А! – воскликнула Пиппа. – Часть коллекции твоего отца.

Этой информации для мамы оказалось достаточно, потому что ее волновали другие заботы. Чарли ощутил укол совести.

Так всегда с полуправдой: ею пользуются, чтобы кого-то защитить. Только Чарли не вполне понимал, кого именно он защищает и зачем, если начать сначала, понадобилось отцу прятать этот ранец в сейфе. Ясно было одно: никто из них не знал всей правды, и он был так же погружен во тьму, как остальные.

Направившись к задней двери, они с Винни миновали выложенное каменными плитами крыльцо, прошли через безмолвный сад и зашагали по сырой траве к озеру. Винни надела пальто, шляпу и рукавички, которые Пиппа разыскала в чулане наверху. Девочка без умолку щебетала.

– Вы тут живете? Здесь так же мило, как в папулином доме у залива, но по-другому. Иначе, но одинаково, – заявила она.

– Мило, – согласился Чарли. – Подчас я забываю об этом. Спасибо, что напомнила. – Он улыбнулся ей.

– Эмджи уже приводила меня сюда раньше, – сказала Винни и остановилась. – Эти каменные стены, тот маленький остров посреди озера и гуси повсюду.

– Эмджи?

– Вы не можете ее видеть, но она здесь сейчас. – Винни вытянула руку, а потом расхохоталась. – Она кинула в вас маленькой сосновой шишкой.

– Ах, это твоя воображаемая подруга, – произнес он, обрадовавшись, что способен теперь следовать ее логике. Он повел девочку через луг по склону к берегу озера.

– Невидимая, а не воображаемая, – поправила его Винни с непоколебимой уверенностью.

– Ясно. Она не станет возражать, если я сейчас расскажу вам о месте, где мы находимся?

– Ей тоже очень этого хочется. Нам хочется узнать название каждого дерева, каждого растения и каждой птицы, которых мы видим.

Чарли рассмеялся, и его смех разнесся эхом над долиной и растворился в озере, где он провел большую часть детства. Ему казалось иногда, что он видит в водах Эстуэйт-Уотер отражение своих юношеских лет, времени, когда