ПАРАБЕЛЛУМ - Антон Меламед

Месье Лорен важно задрал нос и выждал паузу, чтобы дать всем возможность проникнуться важностью этого сообщения.

– У короны большие планы в отношении этого порта, но я не могу о них слишком вольно распространяться. Вы меня понимаете?

– О да, рашумеется! – выразительно заверил его ван дер Берг. – Но вы обясаны бутете нам шказать, если король соберется уфеличить мештный гарнисон и усилить форты! Мы, плантаторы Эшпаньолы, платим огромные налоги, чтобы это в конце концов происошло! Инаше в один прекрашный день шдесь объявятся ишпанцы и не оставят от корода камня на камне.

Дородный плантатор даже покраснел от волнения. Он повернулся к Белчеру.

– Прафильно я гофорю, гошподин капитан?

– Вы правильно говорите, месье, – сдержанно подтвердил Белчер, совсем не желая ввязываться в спор между деньгами плантатора и карьеризмом помощника губернатора.

Месье Лорана, однако, слова ван дер Берга задели за живое.

– Если бы вы знали все условия и сложности, которые стоят перед губернатором Порт-о-Пренса, то не были бы так настойчивы в своем требовании построить здесь фортификации. Это очень удаленная колония. Знаете ли вы, сколько стоит отправить сюда хотя бы одно судно с необходимыми материалами, рабочими и архитектором?

– Но, пошфольте, госпотин короший, – голландец начинал показывать признаки негодования, и от этого его акцент приобрел еще более жесткие каркающие ноты. – Мы уше имели этот расгофор с кубернатором в прошлом году. На собрании плантаторов мы подняли фопрос о том, школько будут штоить пушки, штроительные материалы и архитектор, чтобы, наконец, защитить город от фторжения. Нам была насфана определенная сумма, которую мы согласились выплатить. Нам были даны сроки начала такой поштройки, но уже прошло несколько месяцев, а никаких работ так и не было начато.

Месье Лоран поморщился и упрямо потряс головой.

– Я знаю, знаю о ваших выплатах, месье, – он сделал нетерпеливый жест рукой, – но вы забываете о том, что франция еще даже не признала Порт-о-Пренс своей официальной колонией. Да, это самое большое поселение на французской части Эспаньолы и да, здесь живут французские поселенцы, но, как и обычно, Версаль совсем не торопится взять на себя ответственность за что-либо, если это означает прямую конфронтацию. Франция предпочитает делать многие дела исподтишка. Тем более если речь идет о конфронтации с Испанией.

Ван дер Берг возмущенно фыркнул, и его жена отозвалась похожим звуком, выражая полную поддержку мужу.

– А когда она шобирается приснать Порт-о-Пренс швоей колонией? – упрямо надавил он. – Фыходит так, что, когда нужно собирать налоги со сфоих колоний, Вершаль тут как тут. А когда нужно за них фступиться, он умыфает руки!

Андре Лоран, почти такой же красный, как и его собеседник, раздосадованно сжимал губы, слушая тираду последнего. Затем, как только ван дер Берг перевел дух и француз смог вставить слово, попытался найти дополнительные аргументы.

– Месье, но есть еще такие вещи, как непредвиденные обстоятельства, которые также нужно принимать во внимание!

– Какие такие обстоятельства, посфольте узнать?

– Ну, например, то, что в этих водах кишмя кишат пираты и испанские каперы, и что…

– Таже не шелаю про это слышать! – гневно перебил его плантатор. – Во-перфых, почти фсе местные пираты под колпаком у франшуского прафительства, и они очень неплохо сдершивают наглость ишпанцев, а во-вторых, мы также заплатили за корабли сопровошдения, чтобы доставить сюда все необходимое. Что фы на это скашете, а?

– Скажу то, что испанцы – это вам не всякое пиратское отребье, господин плантатор, и для того, чтобы унять их алчность, необходимо намного больше, чем единовременная выплата или, что видится мне более вероятным, первоначальный взнос.

– Перфоначальный фснос? Месье, да вы в сфоем ли уме?! – ван дер Берг даже вскочил со своего места. – Вы хотите шказать, что той суммы было недоштаточно?!

Белчер уловил обеспокоенный взгляд Адель, который она бросила на спорящих, и пришел ей на помощь.

– Возможно, месье Лоран желает сказать, что у губернатора есть способы и предложения для решения этой проблемы. Вероятно, вам будет полезно назначить ему аудиенцию и поговорить с ним об этом напрямую, а не через третьи руки.

Ван дер Берг сердито буркнул что-то себе под нос и вернулся на свое место. Адель де Кюсси поймала взгляд капитана Белчера и едва заметно кивнула с благодарностью. Однако заносчивый секретарь губернатора не посчитал, что Белчер протянул ему руку помощи, чтобы достойно выйти из этого спора. Наоборот, он усмотрел в словах капитана ущемление собственной значимости.

– Может быть, в таком случае, месье Белчер расскажет нам, каким именно образом у него получилось не потерять «Рубис» в ночном шторме, чтобы развеять любые наши сомнения по поводу того, что это могла быть и слепая удача? – Андре Лоран сказал это как можно более непринужденно, с отстраненной улыбкой, но взгляд но взгляд его пронизывал Белчера насквозь.

– Я не премину это сделать в ту же секунду, когда захочу кому-нибудь что-то доказать, – холодно ответил капитан Белчер, и взгляд, и голос которого были подобны лезвию стали.

Казалось, что секретарь был намерен скрестить шпаги со всеми за столом на протяжении всего ужина, что говорило либо о его незрелости, либо о неуверенности в себе. Таким образом он желал подняться в глазах окружающих, чем, несомненно, достигал полностью противоположного результата.

Чтобы разрядить обстановку, Адель подняла бокал с белым игристым вином.

– Предлагаю тост! За Францию и ее сынов!

Все с радостью подняли свои бокалы, и даже Белчер, который к французской нации и ее сынам имел такое же отношение, как Людовик XIV к вождю племени таино46, присоединился к тосту.

Остаток вечера прошел более-менее спокойно. Ван дер Берги не прекращали громко смеяться своим же шуткам, качество которых не претендовало на остроумие. Секретарь губернатора наконец успокоился и почувствовал себя более расслабленно. Он оказывал явные знаки внимания мадмуазель де Кюсси и совершенно не замечал ее намеков на то, что они мало ее интересуют. Капитан Моретт оказался довольно словоохотливым человеком, когда речь зашла о его путешествиях, и под дружный смех он поведал несколько забавных историй, которыми капитаны всех кораблей мира владеют в изобилии.

Капитан Белчер, несмотря на столь непривычное для него общество, тем не менее, находил его довольно интересным. Половину своей жизни он был окружен военными людьми и провел столько времени на корабельной палубе, что она казалась ему более устойчивой, чем каменная мостовая. Разговаривая сейчас со всеми этими такими разными по своей натуре и роду деятельности людьми, он находил в этом пока еще непонятное для себя удовольствие. Пребывание в таком обществе расширяло его горизонт и служило напоминанием тому,