Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

буфете еще горели свечи со стола. Александр стоял у раковины и, глядя в окно на сад, ел торт. Под глазами залегли тени от усталости, но, когда я прошлепала к нему по прохладным плиткам, лицо прояснилось.

— Это вы называете «дать себе волю»? — Я покосилась на него и осторожно водрузила стопку тарелок на стол.

— Ну, это всего лишь торт. — Пожав плечами, он отправил в рот последний кусок и повернул кран. — Вы загадали желание? — Он закатал рукава и принялся мыть тарелки. — Ну, когда задували свечу.

— Конечно, загадала! — ответила я. — Но не скажу о чем, так что не утруждайте себя расспросами.

— Даже и не думал, — надменно заявил он, встретившись со мной взглядом. Волосы упали на его глаза, которые в полумраке приобрели оттенок красного дерева и отражали мерцание свечей. Он потянулся через меня к сушилке и поставил на нее тарелку. — К тому же я теперь достаточно хорошо вас знаю, чтобы догадаться, каким было ваше желание.

Покраснев, я схватилась за стакан и глотнула воды. Неожиданно я вспомнила, что именно пришло мне на ум, когда я задувала свечу. Конечно, он вряд ли это понял, но сердце мое отчаянно затрепетало.

— Извините, — смутился Александр, заметив выражение моего лица. — Я лишь предположил, что вы пожелали победу в конкурсе.

— Возможно. Но вы не настолько хорошо знаете меня, как вам кажется, — задумчиво ответила я, глядя на наши отражения в оконном стекле.

Он не ошибся: именно это я и должна была загадать, и еще несколько недель назад так и сделала бы. Но после званого ужина у Тремейнов что-то изменилось. Чем больше мы сближались с Александром, тем меньше я себя понимала. Он как-то странно смотрел на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Интересно, как он отреагировал бы, если бы действительно узнал мое желание? Захотел бы того же? Я вспомнила слова Эвелин о его флиртах, которые он быстро прекращал из чувства долга. И вовсе не желала пополнить список разбитых им сердец. Мне следовало идти к своей цели и не забывать, почему я покинула свой дом: не ради интрижек, а ради осуществления мечты. В ужасе от того, что Александр мог прочитать что-нибудь на моем лице, я опустила глаза.

— Извините, — пробормотала я, — но мне пора спать.

Глава 15

В день рождения я проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей и радуясь тому, что мы сбежали из той ужасной гостиницы. Сквозь портьеры просачивался мягкий свет, но Нина еще крепко спала рядом со мной. Я слегка подтолкнула ее.

— Поднимайся и сияй, спящая красавица! — прошептала я, но она с ворчанием скрылась под одеялом. — Ну же! — теребила ее я. — Время не ждет.

— Вот и ступай, займись чем-нибудь — только в другом месте. А меня оставь в покое! — огрызнулась она из-под одеяла.

Не было смысла поднимать Нину, поскольку тогда она на весь день останется в скверном настроении. Я встала с кровати и на цыпочках прошла по коридору. На втором этаже дома располагались две спальни, и одну из них делили мы с Ниной, а другую, в конце коридора, занимал Генри. Из гостиной доносилась тихая музыка, и я инстинктивно пошла на этот звук. Медленная и какая-то неземная мелодия словно уводила меня в царство сновидений. Тихонько подойдя к гостиной, я увидела за роялем Александра, сидевшего спиной к двери. Боясь помешать, я застыла на месте и наблюдала, прислонившись к дверному косяку. Он склонился над клавиатурой, пальцы касались клавиш ласково и осторожно. Его мать была права: он прекрасно играл. В моей груди расцвел маленький цветок гордости — ведь, возможно, я имела какое-то отношение к тому, что он вновь обрел свой дар? Растворяясь в музыке, я начала забывать, где нахожусь, но в эту минуту Александр закончил играть, и сновидения рассеялись. Он неподвижно сидел, подняв голову и глядя в окно; мягкие лучи утреннего солнца падали на его лицо. Я тихо развернулась и на цыпочках пошла прочь, пока Александр не заметил моего присутствия.

Студия Джо занимала весь цокольный этаж дома, но, вопреки ожиданиям, там вовсе не было темно. Дальняя стена состояла из одних окон — от пола до потолка, и они впускали много естественного света. Джо сидела перед этими окнами на вращающемся стуле, глядя на сад и покачивая головой в такт отдаленным звукам рояля, снова лившимся из гостиной.

— Как приятно, что он снова стал играть, — сказала Джо, уловив мои шаги и повернувшись на стуле. Сегодня на ней было великолепное кимоно, расписанное большими красными маками. — Я много лет не слышала его музыки.

— Он очень талантлив, — согласилась я. — И я рада, что он нашел для этого время.

— Наверное, это благодаря влиянию художников, — предположила она, кивнув в мою сторону.

— Вообще-то мы с ним это обсуждали, — ответила я застенчиво.

— Вы хорошо влияете на него, Берди. — Улыбнувшись, она поднялась с кресла с проворством и гибкостью молодой женщины. — Он слишком серьезен для столь молодого возраста… Однако вы же пришли сюда не для того, чтобы обсуждать моего племянника, не так ли? — Она сделала паузу и проницательно посмотрела на меня с лукавой улыбкой. — Давайте-ка выпьем по чашечке чая и поболтаем. У меня здесь есть маленькая кухня, так что не приходится никуда ходить во время работы. Я поставлю чайник, а вы пока осваивайтесь.

Я неторопливо пошла по светлому просторному помещению, рассматривая картины Джо. Они были повсюду: одни висели на стенах, другие, еще не законченные, стояли на мольбертах, остальные — на высоких полках, расположенных вдоль стен. На полу валялись запыленные листы бумаги и банки с краской, и все поверхности занимали кувшины с кистями, вазы с полузасохшими цветами и скрученные тюбики из-под масляных красок. Несмотря на беспорядок, студия показалась мне идеальной — и полным отражением характера самой Джо, как я ее себе представляла. Перед камином расположился потрепанный «честерфилд»[15], на каминной полке толпились безделушки и фотографии в рамках. Я подошла, чтобы рассмотреть их поближе. На снимках была Джо, только гораздо моложе, в окружении пестрой толпы. Все они смеялись, не замечая камеры. Как же они походили на моих друзей! Интересно, общалась ли еще Джо с этими людьми? Я взяла в руки фотографию, на которой Джо и какая-то красивая женщина с любовью смотрели друг другу в глаза, совершенно не обращая внимания на фотографа.

— Это Амелия, моя покойная партнерша, — с нежностью произнесла Джо у меня за спиной.

Я не слышала, как она вошла в комнату, и от неожиданности чуть не выронила фотографию и