Убей крестоносца - Александр Васильевич Чернобровкин

и плохих, повод для выплеска эмоций, как положительных, так, в первую очередь, и отрицательных. Первые за аскетизм, но при этом зарабатывают ростовщичеством, вторые не забывают о себе, но при этом помогают больным и слабым. Мне кажется, где-то по этой линии в будущем произойдет раскол на католиков, потомков госпитальеров, и протестантов, потомков тамплиеров. В Латинском королевстве оба ордена в силе, из-за чего порой ведут себя, мягко выражаясь, неприлично. На словах они слуги короля, а на деле — папы Римского, который далеко и в их дела практически не лезет. Твори, что хочешь. Перегнешь палку — покаешься и получишь отпущение грехов. Злоупотребляют оба, но тамплиеры, по моему мнению, из-за паскудной личной жизни беспредельничают чаще.

Как я и предполагал, светские власти не обратили внимания на убийство, по их предположению, двух грабителей. Напали на рыцаря, получили свое. Свидетелей куча. Ко мне на шхуну никто не пришел, чтобы взять показания, допросить.

Зато утром приперлись два рыцаря-тамплиера в сопровождении десяти сержантов. Все в хауберках и при мечах, а сержанты еще и с копьями и щитами. На почетный караул это не похоже. Я как раз стоял на полуюте, наблюдал за погрузкой, когда увидел их. Шли в сторону шхуны, поэтому догадался, что по мою душу. Я мог бы расстрелять их из лука и добить саблей, но тогда им на помощь набежит несколько сотен воинов, причем и госпитальеров тоже. В подобных ситуациях они забывают о вражде между орденами. Если потребуется, подключат и флот. Так что удрать из Акры у меня вряд ли получится.

Я спустился в каюту, уже набитую специями и благовониями, осталось только небольшое свободное пространство у двери, где были сложены мои личные вещи, быстро сменил сандалии на башмаки, зарядив в них и одежду несколько предметов, небольших и незаметных, если не искать тщательно, и отцепил ножны с кинжалом. От двенадцати опытных воинов все равно не отобьюсь, а так у них не будет повода убить безоружного. Могу ведь в безлюдном переулке вдруг наброситься ни с того ни с сего на двенадцать воинов в доспехах. Какие только невероятные события не случаются, если в них появляется потребность.

Выйдя из каюты, я проинструктировал Джованни Дзено, кивнув на приближавшихся тамплиеров:

— Если они за мной, и я не вернусь, уведомь Якопо Тьеполо, заверши погрузку, стань на якорь на внутреннем рейде и жди меня днем и особенно ночью.

— А что случилось? — испуганно поинтересовался он.

— Оба напавших на меня грабителя были тамплиерами, — ответил я.

— Не может быть! — сперва не поверил мой старший помощник, но потом вспомнил, что враги — те еще сволочи, и добавил: — Вот мерзавцы!

Джованни Дзено, как и большая часть венецианцев, болеет за черно-белых, потому что красно-белые являются их конкурентами на ниве ростовщичества. Да и не имеют выходцы с Апеннинского полуострова склонности к аскетизму.

Отряд тамплиеров остановился на причале напротив нас и старший из рыцарей, обладатель двух пересекающихся шрамов на лице, строго потребовал:

— Нам нужен владелец этого нефа.

— Это я, — известил их. — По какому делу пожаловали?

— Наш великий магистр Одо де Сент-Аман приглашает тебя к себе, — объявил он.

— Для того, чтобы пригласить в гости, присылают слугу, — насмешливо поделился я жизненным опытом.

— Мы слуги божьи, — торжественно объявил рыцарь со шрамами.

— Не льсти себе, — посоветовал я. — Ты обычный холуй на службе у более шустрого и небезгрешного человека.

Лица обоих рыцарей начали стремительно краснеть. Видимо, я наступил на больную мозоль. Если бы не приказ и место слишком людное, покрошили бы меня, как кочан капусты.

— Продолжайте погрузку! — прикрикнул я на матросов, которые, перестав работать, с интересом слушали наш разговор, и спустился на причал по деревянному трапу с леерами из веревок.

Сержанты попробовали взять меня в «коробочку», но я не дал сделать это, спросив язвительно:

— Я гость или преступник⁈ — и надменно приказал: — Я прекрасно знаю дорогу к вашему замку, так что следуйте за мной, как и положено слугам, — и после паузы добавил: — Божьим.

Как минимум, на два врага у меня стало больше.

Пошел не по кратчайшему пути через квартал пизанцев, а сперва по венецианскому. Пусть меня увидят купцы, заинтересованные в том, чтобы шхуна как можно быстрее повезла их грузы в Венецию. Со стороны я выглядел на фоне скромняг-тамплиеров, как богатый человек с охраной, однако многие венецианцы знали и меня, и их, и умели делать правильные выводы.

Я проходил раньше мимо замка тамплиеров чисто из праздного любопытства. Это большой неправильный пятиугольник с башнями на углах. Две стены заодно защищали город со стороны моря. Ворота в северо-западной башне, ближней к порту. Внутри вдоль стен казармы и склады, а в центре большой плац и рядом зона для тренировок, отделенная небольшим домиком, в котором, как догадываюсь, хранился учебный инвентарь. Десятка три молодых тамплиеров обучались работать мечом. Уровень так себе — замахивайся и руби. Им бы дрова колоть, пользу людям приносить. Южная башня-донжон была самой высокой. Вход на высоте метров пять. К нему вела узкая, двое не разойдутся, деревянная лестница с низкими перилами с левой стороны. Я поднялся по ней в сопровождении обоих рыцарей, один впереди, второй сзади. Сержанты остались ждать в тени у мощного основания из крупных, плохо обработанных камней.

Внутри направо был вход в большой зал с длинными столами и лавками, вроде бы столовая, но слишком чисто и никаких запахов пищи. Может быть, рыцари пируют в нем по праздникам. Или пиры запрещены тамплиерам? Свет попадал со стороны двора через узкие бойницы, а в противоположной стене, выходившей на море, были окна пошире с деревянными рамами с разноцветными кусочками стекла.

Напротив находилась каменная винтовая лестница, ведущая в обоих направлениях. Мы пошли вверх. На следующем этаже повернули направо в такой же большой зал, как на предыдущем, только как бы разделенный на рабочие зоны. По обе стороны от входа у стен стояли по семь вооруженных рыцарей и сержантов. Дальше в зоне справа сидели писцы и что-то строчили самозабвенно, а слева художники малевали красками разных цветов на листах папируса и кусках пергамента. В самом конце зала на возвышении восседал на подобии трона Одо де Сент-Аман, великий магистр Ордена бедных рыцарей Иерусалимского храма, на мою голову наведавшийся в Акру. Ему под семьдесят. Седые волосы и борода длинные и взлохмаченные, может быть,