Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

– Ваши секретари работают как негры в кочегарке, – съязвил Локкарт, – а между тем, необходимость отъезда под большим сомнением. Сегодня стало известно, что немцы после получения согласия большевиков о заключении мира на немецких условиях остановили наступление. Петрограду, думаю, более ничего не угрожает. Стоит ли так торопиться с отъездом?

– Alea iacta est[21], – произнес по-латыни Линдлей, – обратного пути нет. Я уже все устроил, документы отданы в наркомат для получения визы, столовое серебро для надежности переправлено в голландскую миссию. Здесь остаются проверенные люди, а мы – дипломаты, уезжаем, наша миссия окончена.

«Он специально сказал, «мы – дипломаты», – подумал про себя Локкарт, – хочет показать свое превосходство».

– Вы знаете, господин Линдлей, после Вашего отъезда я возьму здание посольства под свою охрану, надеюсь, Вы не возражаете?

– Как Вам угодно, но комендант здания уже назначен мною он и будет отвечать за сохранность имущества. Я возлагаю на этого человека большие надежды.

– Кто же это, неужели генерал Пуль? – Локкарт опять продемонстрировал свое неуважение к поверенному в делах. Дерзить старшему по должности – все равно что вызывать огонь на себя.

– Это капитан Кроми, – невозмутимо ответил Линдлей. – Я уверен, что он лучше знает обстановку. К тому же он говорит по-русски и прекрасно ориентируется в особенностях петроградской жизни. Если вам интересно, то генерал Пуль едет с нами.

Он подошел к окну, посмотрел на заснеженную Неву, повернулся к Локкарту:

– Я по приезду в Лондон непременно сообщу о Вашей выдающейся роли в последних событиях, надеюсь, Ваши старания оценят по достоинству и Вы получите награду.

В этой фразе Линдлея было все: и сарказм, и неудовольствие от общения с Локкартом, и понимание того, что он уезжает, имея в багаже совсем не победные реляции. Эти обстоятельства снова грозили поставить крест на его только что пошедшей в гору карьере.

«Обязательно напишет на меня кляузу и прямо Ллойд Джорджу», – подумал про себя глава коммерческой миссии, – но это пустое, премьер министр мне верит больше, чем этому скучному аристократу Линдлею.

– Я не уверен, что вопрос с визами на выезд так уж легко решаем, – взяв сигару сказал Локкарт. – Я хорошо знаю большевиков и полагаю, что они не преминут воспользоваться своим превосходством и доставить британским гражданам дополнительные неприятности. Желаю Вам счастливого пути и благополучного возвращения на родину в старую добрую Англию, – Локкарт явно позерствовал, – обязательно передайте от меня привет сэру Джорджу Бьюкенену, его супруге, очаровательной дочери Мириэль и господам в Форин Офис, заверьте их от моего имени, что дело защиты интересов Великобритании в России в надежных руках.

Линдлей не ответил. Это была их последняя личная встреча, провожать посольство на вокзал Локкарт не пришел. В будущем их пути в России еще не раз пересекутся самым неожиданным образом.

Кроми появился в расположении военной миссии как всегда неожиданно. Он был весел, как будто вернулся не с боевого задания, а с легкой морской прогулки.

– Господин лейтенант, – снова по-морскому обратился он к Смыслову, – настало время еще раз послужить во благо интересов Антанты. Для вас есть задание не совсем обычного свойства. Мы бы хотели в случае отъезда посольств из Петрограда, чтобы вы понаблюдали за этим зрелищем. Возможно, большевики устроят провокации, и нам нужен объективный взгляд на все, что может произойти. Будьте незаметны, не привлекайте внимания, ваши наблюдения доложите мне лично.

– Вы предлагаете мне следить за союзными посольствами?

– В целях их безопасности. Я буду обеспечивать отъезд нашей группы. Туда, кроме сотрудников миссий, входит немало англичан, которые желают уехать из России, вы понаблюдаете за американцами и французами. В случае какой-либо ситуации мы сможем вмешаться.

– Думаю, что у них тоже есть военные миссии для обеспечения безопасности.

– Разумеется, но во всем необходим контроль, ваша задача – наблюдение, внимательно смотреть и все.

– Скоро я буду как полицейский филер, – кисло пошутил Смыслов, – никогда бы не подумал, что буду выполнять такого рода задания.

– Я тоже хотел служить на флоте и бороться с немцами, но сейчас другое время, я борюсь с ними на суше. Все делается во имя победы над врагом.

25 февраля Френсис пригласил к себе глав посольств и миссий стран Антанты и нейтральных государств и объявил, что американцы покидают Петроград, поскольку имеют неопровержимые данные, будто город будет сдан немцам. Новым местом пребывания выбрана Вологда, небольшой губернский центр на полпути между Москвой и Петроградом.

– Это совершенно невозможно, – едва дослушав американца, высказался посол Франции Нуланс, – я согласен с ним только в первой части. Из Петрограда надо уезжать. Вопрос только куда?

И в этом мы с господином дуайеном расходимся. Ехать в Вологду я считаю совершенным безумием. Городишко вдали от столицы, что мы там будем делать? Это напоминает мне Авиньонское пленение[22], мы превратимся в заложников большевиков и только. Мы приняли решение возвращаться на родину через Финляндию и Швецию.

– Мы тоже, – дополнил французского посла Линдлей. – Это тем более важно, что прибыв домой, мы лично сможем объяснить ситуацию правительству.

Присутствующие дипломаты разных стран стали высказываться. Почти все, кто хотел покинуть Россию, мечтали вернуться в Европу через Скандинавию.

Их не смущало, что в Финляндии идет гражданская война.

Что за народ такой, эти финны? Только что получили независимость и сразу выясняют отношения. Ах да, там тоже есть большевики! Они уже свергли законное буржуазное правительство в столице и укрепились на юге страны в городах. На севере и западе по берегу Ботнического залива – другая власть. Во главе ее бывший царский генерал Маннергейм, финский швед. Они поддерживают правительство Свинхвуда, которое из Гельсингфорса перебралось на запад страны, в городишко Вааса. Большинство земель было во власти законного правительства, под контролем Маннегрейма. Но территория белых в основном леса, болота и небольшие поселения.

Весь юг страны с городами, развитыми промышленными районами, где проживало большинство населения, на стороне финских большевиков, именующих себя красными. Между сторонами установилась линия фронта. Фронт не имел сплошной протяженности, война шла по линии железных дорог. Белые финны получили помощь от Германии, красные благосклонно смотрели в сторону Антанты и намеревались воевать с немецкими ставленниками. За линией фронта располагалась нейтральная Швеция. Оттуда большинству европейцев было недалеко до дома, ну кроме тех, что жили в южной Европе и на Балканах.

Трудности в финском путешествии могли возникнуть только при пересечении линии фронта. Но белые финны хоть и союзные немцам, но осложнять отношения с Антантой не будут. Поэтому переход в нейтральную Швецию представлялся