Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков

союзникам, а где ждет возможности поддержать большевиков. Мы имеем дело с перебежчиками, они могут оказаться лазутчиками, и с ними нужна определенная работа. Вы должны будете сформировать агентурную сеть, которая будет работать с населением по обе стороны фронта. Ваша задача – анализировать информацию и делать выводы.

– Если у меня не получится?

– Значит Вам зря преподавали в военном училище, – строго сказал Финлейсон.

– Я не заканчивал училища, только краткосрочные курсы прапорщиков, – ответил Смыслов, – я не уверен, что справлюсь с таким ответственным делом.

– Вы где-то учились до курсов?

– Да, в университете, окончил 4 курса историко-филологического факультета.

– Прекрасно, это, конечно, не академия Генерального штаба, но тоже хорошее образование. Сейчас война, и часто строевые должности занимают люди, не имеющие необходимой теоретической подготовки. Как правило, это не кадровые военные, а зачастую вчерашние разночинцы и даже крестьяне, которые получили офицерское звание за храбрость. На поле боя у нас нет выбора. Но работа контрразведки – совсем другое дело. Там нужна храбрость иного рода.

За последний месяц в рядах противника мы видим серьезные перемены. На смену шарлатанам типа Виноградова, который командовал Речным фронтом в начале кампании и был убит, поскольку лез на передовую, как сопливый юнец, пришли другие люди. Перебежчики и пленные показывают, что против нас руководят операциями бывшие офицеры императорской армии, перешедшие на сторону большевиков. Среди них есть полковники, в том числе Генерального штаба, и даже генерал. Это серьезный противник, и вам, подпоручик, надлежит в меру сил ему противостоять.

Там, где утвердились большевики, население подвергается грабежу и унижениям, идут массовые расстрелы всех, кто не подчиняется этой власти. Если мы в ходе работы активно начнем разоблачать агентов красных, мы просто спасем людей по нашу сторону от власти Ленина.

– Я Вас понял, господин генерал, – ответил Смыслов, – у меня есть время подумать?

– Я полагаю, времени было достаточно, мы беседуем уже минут сорок, завтра с утра отправляйтесь в Шенкурск в распоряжение Британского военного контроля, необходимые документы получите в канцелярии. В курс дела войдете на месте.

На следующий день подпоручик Смыслов отбыл в уездный центр, второй по величине в губернии город Шенкурск. Он весьма смутно представлял, как будет организовывать новую службу. Впрочем, кое-какой опыт работы с агентурой у него был еще с прошлой зимы в Питере и с лета в Вологде.

Шенкурск встретил Смыслова полупустыми улицами. Гражданское население с наступлением темного времени, то есть сразу после обеда, предпочитало сидеть по домам, что было в общем-то удивительно для мирного, хоть и прифронтового города. Тревоги добавляла и эпидемия гриппа – «испанки», против которой не было эффективного лечения.

Хорошим профилактическим средством считались крепкие алкогольные напитки. Потребление их могло бы вырасти в разы, взять водки, виски и особенно рома можно было на союзных складах, но торговля спиртным официально находилась под запретом.

Иностранцы в Шенкурске почти не болели инфлюэнцой. Может быть, помогала алкогольная профилактика, но, вероятно, те, кто должен был умереть от болезни, умерли еще в море и в первый месяц пребывания союзников в Архангельске. Остальных болезнь пощадила, найдя себе новых беспомощных жертв среди местного населения.

По этой причине у сотрудников госпиталя союзников в Шенкурске было очень много работы. Госпиталь размещался в центре города в двухэтажном здании школы. Классы медики приспособили под больничные палаты. Здесь же квартировал и персонал.

Недалеко от медицинского учреждения пролегала главная улица города Троицкая. Там была сосредоточена вся деловая жизнь Шенкурска: магазины, конторы, учреждения.

Смыслов довольно быстро пересек центр города и оказался у женского монастыря, монументального комплекса зданий, окруженного высокой белой стеной. Он была оштукатурена и покрыта свежими пятнами разных оттенков, как будто кто-то налепил на стенах заплаты. Видимо, средств на покраску всего массива не хватило.

Монастырь показался подпоручику Смыслову мрачным местом, напоминающим тюремный замок. Зато за таким стенами было удобно хранить военное имущество.

Красоту городу придавали церкви, особенно та огромная, что стояла в юго-восточном конце Шенкурска, около речного яра. Общий вид храма был внушителен, строг и классически прост – обычный четверик. Возвышенный облик сооружению придавали пять луковичных куполов, центральный из которых был больше остальных и поднимался над ними. Купола были зеленоватого цвета, и, когда солнечный луч освещал это великолепие, все вокруг сияло удивительным светом.

Смыслов, обходя город, любовался его красотой, вспоминая студенческие годы и лекции по истории русской архитектуры. Его студенчество закончилось чуть больше двух лет назад, а кажется, что прошла вечность.

Каменных строений в городе было не так много, гораздо больше попадалось домов из бревенчатых срубов, напоминающих деревенские избы. Дома зажиточных горожан отличались тем, что были обшиты тесом.

Теперь каждое строение в городе, даже бараки на окраине, оказалось приспособлено под военные нужды. Лучшие дома занимали англичане со своими штабами и складами. Во многих квартировали офицеры. Рядовой состав проживал в казармах.

Местное население в городе было настроено против большевиков. Советская власть еще летом во время восстания призывников вызвала у горожан и жителей уезда стойкую неприязнь. Помнили в Шенкурске и недолгое пребывание карательного отряда Павлина Виноградова, который, уходя на Двину, увез с собой заложников из числа уважаемых горожан и позже расстрелял их без суда и следствия на одном из двинских островов.

Но больше всего запомнилась шенкурятам неистовая большевичка Ревекка Пластинина. В честь ее шутники назвали Ревеккой самую захудалую клячу сформированного в городе кавалерийского эскадрона.

Еще в Березнике в штабе Финлейсона Смыслова предупредили: Спокойная обстановка не значит, что в городе нет сочувствующих красным. Просто они затаилась и выжидают.

– Тех, кто никак себя не проявляет, трогать не надо, может быть, люди просто запуганы. Агитаторов и шпионов надлежит выявлять с особым усердием для предания суду, – инструктировали его британские штабисты.

Прибыв в город, подпоручик поспешил к русскому коменданту. Прапорщик Максим Ракитин занял эту должность сразу же по приходу в город союзников, поскольку имел среди местных авторитет и хорошо показал себя во время летнего восстания призывников.

Ракитин был ровесник Смыслову и тоже учитель, только после Архангельской семинарии. Он также окончил краткосрочные курсы прапорщиков, воевал на фронте в Первую мировую. Летом 1918 года Максим Ракитин поддержал недовольных, сорвав призыв в Красную армию. Это определило его политическую позицию. Смерть друзей и знакомых от рук красных сделала из Ракитина идейного противника Советской власти.

Смыслов внимательно посмотрел на коменданта: простое русское лицо, темные брови, глубоко посаженные глаза, широкие скулы, светлые волосы с челкой направо, нос картошкой. Наверное, из крестьян, решил Смыслов и не ошибся. Братья Ракитины были родом из Верхопаденьги – куста деревень к