Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз

еще она говорила, что Нелл Дойл была в этом достаточно талантлива. Гораздо сильнее Руби. Если с ней делали то же самое, она вынуждена была открыть Завесу. Тень это почувствовала. Перешла. Захватила ее. Но прежде чем она успела что-то предпринять…

– Яд убил Нелл Дойл.

Эди кивнула.

– В слишком больших количествах таллий смертелен. Так сказал тот доктор.

– И когда ее тело умерло, а дух перешел… – Вайолет замолкла.

Перед глазами Эди мелькнул тот мальчик, Уильям Браун, в ночной рубашке, едва прикрывающей колени. Тень разорвала его на части. Поглотила его душу.

Вероятнее всего, Нелл Дойл постигла та же участь. Лишившись способности открывать Завесу, для тени она стала бесполезна.

Когда Эди рассказала сестре, что слышала в подвале голос отца, та ничего не ответила. Только обняла ее покрепче, прижимая к себе.

Так они теперь и лежали. В объятиях друг друга, под грудой одеял с кровати Лилиан и Ады, дыша в унисон.

Прошло совсем немного времени, и Вайолет, сев на кровати, взглянула на Эди сверху вниз.

– Вставай. – Эди только моргнула. – Тебе нужно что-нибудь съесть. Или хоть воды выпить.

Но Эди не хотелось шевелиться. Она бы пролежала так целую вечность, укрывшись в надежном коконе из рук сестры. И бесконечно откладывала столкновение с реальностью, ждавшей за порогом комнаты.

Однако чего-чего, а упрямства Вайолет было не занимать, и она мигом вытащила Эди из кровати, накинула на нее один из халатов Лилиан и усадила за круглый столик посреди скромной кухни. Поставила чайник и подтолкнула к Эди тарелку. На ней было два куска хлеба с толстым слоем масла, точно как Эди любила.

– Ешь, – сказала Вайолет, и в ее голосе прозвенели непривычные для нее властные нотки.

С поспешного завтрака в гостиничной столовой прошло уже немало часов, но Эди была нисколько не голодна. И все же заставила себя съесть хоть кусочек.

Вайолет занялась чаем, а Эди продолжала механически жевать. Лилиан и Ады было не видно и не слышно. Они забрали куда-то тело Руби?

На стол с тихим стуком опустились две дымящиеся кружки. Следом Вайолет села на стул напротив Эди. Поднесла одну из кружек к губам, собралась сделать глоток, но, помедлив, поставила обратно.

– Я должна кое-что тебе сказать.

Эди замерла с куском во рту и приподняла брови.

– Время неподходящее. Но я не хочу держать тебя в неведении. Кое-что теперь может… поменяться.

Вайолет уставилась на свою нетронутую кружку и принялась жевать губу. Что бы она ни хотела сказать, она волновалась. Опасалась реакции сестры.

Эди слегка поспешно проглотила кусок хлеба, закашлялась и все-таки ответила:

– Говори, Вай. Что бы это ни было.

Вайолет кивнула и продолжила сверлить взглядом свой чай. Потом так тихо, что Эди едва разобрала слова, сказала:

– Меня взяли.

Эди наморщила лоб.

– Куда взяли?

Вайолет подняла глаза. Они были широко раскрыты, но не от страха или горя. Нет, они горели еле сдерживаемой радостью.

– Меня взяли на роль в пьесе! На следующей неделе начнутся репетиции, потом три месяца проката в Сан-Франциско. После этого, возможно, гастроли. Может, даже до Нью-Йорка доберемся. – Рот Эди приоткрылся, но она не сказала ни слова. – Это значит, мне придется уйти из труппы медиумов, – продолжила Вайолет, тараторя от волнения. – Я не поеду с вами в Орегон. Это значит…

Ее прервал скрежет ножек стула Эди по деревянному полу. Меньше чем в секунду та обогнула стол, вздернула Вайолет на ноги и сжала в объятиях.

– Я так тобой горжусь! – горячо прошептала она сестре на ухо. Ей казалось, что она выплакала все слезы, однако по ее лицу уже лился новый поток. – Тебя заметили, Вай! Я очень, очень тобой горжусь!

У Вайолет вырвался удивленный неуверенный смешок.

– Но, Ди, ты плачешь. Ты точно?..

– Это от счастья! – Эди отстранилась, держа Вайолет за плечи на вытянутых руках, чтобы получше ее рассмотреть. – Я рада за тебя. Очень, очень рада.

– Ты не против, что…

– Нет.

– И ты не станешь…

– Ну конечно, я буду скучать. Но, Вай, это твой шанс. Им нужно воспользоваться. Я хочу, чтобы ты его не упустила.

Вайолет еще несколько секунд всматривалась в ее лицо. Эди не сопротивлялась. Ей нечего было скрывать от сестры. Теперь.

И, видимо, этого было достаточно. Потому что на лице Вайолет расплылась улыбка до ушей. Из ее горла вырвался радостный визг, и она обхватила Эди за шею.

– Ох, Эди, – выдохнула она ей в щеку. – Как думаешь, возможно быть одновременно безумно счастливой, но при этом скорбеть и страшно бояться?

Эди понадежнее устроила голову Вайолет между своей шеей и плечом. Горе от смерти Руби было еще свежим. И дрожь ужаса, пробравшая ее при звуках отцовского голоса, тоже не забылась. Все это было закутано в переполняющую Эди гордость за сестру и необузданную радость от того, что их связь снова крепка.

– Думаю, это возможно, – прошептала она в ответ. – Потому что именно это я и чувствую.

Несколько долгих мгновений сестры простояли молча. Сжимая друг друга в объятиях.

Потом Вайолет выпрямилась, отстранилась и, наклонив голову, решительно взглянула на Эди:

– Думаю, нам стоит все-таки провести сегодня сеанс с Мэри Саттон.

Эди моргнула. Снова моргнула. Потом покачала головой:

– Нам нельзя. Ведь…

– Нет, послушай. Этот сеанс, награда… Эди, это твоя мечта. Подлинная независимость. На эти деньги ты можешь купить свою грязную ферму, о которой так мечтала.

– Мне кажется, на самом деле я не хочу…

– Ну, тогда гостиницу. Или все что захочешь. Главное – у тебя появится выбор. Мать всегда желала нам только его. – Шагнув вперед, Вайолет взяла ладони сестры в свои и сжала. – Эди, я пришла к своему выбору. И сделала его. Я хочу, чтобы он был и у тебя.

Несмотря на все происходящее, от слов сестры в душе Эди вспыхнуло предвкушение.

– Но как быть с тенью? Она по-прежнему в Завесе. И наверняка еще усилилась, после того как Руби…

– Сделаем все быстро, – перебила Вайолет. – А едва ощутим тень, сразу закроем Завесу. Возможно, за это нас лишат награды, но мы хотя бы попытаемся.

Эди открыла рот, собираясь настаивать, что это все равно слишком опасно, но Вайолет снова не дала ей сказать:

– К тому же теперь мы знаем, что она там. Если тебе придется пройти в смерть, ты приготовишь лаванду. И помни, что тень не сможет захватить меня, как захватила Руби.

С этим Эди спорить не стала. В отличие от бедной Руби, Вайолет умела подчинять духов, входивших в ее тело, или хотя бы сопротивляться им. Случись самое худшее, она