Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков

командования. Из хранилищ исчезло около сотни галонов[21] превосходного рома. Не досчитались и пятидесяти галонов шотландского виски, отпускавшегося только командному составу по утвержденным спискам. Виновных сразу же нашли и арестовали.

Смыслов получил благодарность командования и теперь думал, как найти для Сизова должность с нужным окладом жалования. Неожиданно помог британский майор, который служил в Военном контроле. Он достал из сейфа пачку новеньких английских рублей, отсчитал пять сторублевых бумажек и протянул их подпоручику.

– Это Вам на расходы по работе с агентурой. Вперед денег не давайте, но по итогу, если работа сделана как надо, не скупитесь. Обиженный агент потерян для дела.

– Я понимаю, – наклонил голову Смыслов.

На следующий день за обедом он передал новенькую сторублевку Сизову. Старый филер был счастлив.

– Вот они какие, английские рубли, а правда, что их можно разменивать на фунты стерлингов?

– Не знаю, пока не менял, говорят, что так. Вы для начала разменяйте это богатство на царские, керенки или моржовки, получите 400 рублей, даже больше, чем вы просили. Командование высоко ценит ваши услуги.

– Рад стараться! – Шепотом прокричал довольный Сизов. – Как только узнаю что-то стоящее, я вас найду.

Целую неделю Смыслов обедал в полном одиночестве. Он уже сто раз пожалел, что дал филеру столько денег.

«Наверное, пьет, и пока деньги не кончатся, не остановится», – думал офицер.

Сизов появился, как всегда, тихо и неожиданно.

– С возвращением, – пошутил подпоручик.

– Не извольте беспокоиться, я никуда не пропал, не отвлекал по причине необходимости проверки. В нашем деле бывает велик соблазн зацепить невиновного человека на одном подозрении, поэтому надо проверять, да не по одному разу. На кону судьба чья-то, ошибиться никак невозможно.

– Ну, говорите уже, что там?

– Есть серьезное подозрение, что один учитель связан с товарищами и делится с ними информацией.

– Каким образом?

– Через связных. Раз в неделю к нему приезжает человек с поклажей, ну там дровишки, продукты какие-никакие, все попросту. Учитель дает ему с собой книгу читать, а в этой книге шифрованное донесение.

– Откуда знаете?

– Сам видел, не просто так в лес ходил. После этого связной едет в деревню к себе, а книгу отдает некому охотнику, тот каждый день в лесу, а на заимке его ждет человек с той стороны. Потом удивляетесь, Ваше благородие, откуда большевики в курсе всех дел.

– Хорошо, но учитель откуда сведения получает?

– От длинных языков, сами говорили! Источников немного, разнообразия в получении информации никакого нет.

– Подождите, надо узнать, кто может болтать что не надо этому учителю.

– Узнал уже. Солдатики, янки. Им, видишь ли, надо кое-что уметь говорить для общения с барышнями. Он их и учит, а между делом, когда спросит, когда просто послушает, как они сами рассказывают. Про Кодиму, это его рук дело. Откуда бы красным знать, что за гарнизон оставлен на позиции, насколько надежен, а солдатики ему сами рассказали, как торопились назад в город, а там, в снегах оставили русских, бывших большевиков. А далее, Ваше благородие, вы знаете.

– Молодец Сизов, – завтра мы проверим твое сообщение, и, если все подтвердится, можешь рассчитывать еще на одну новенькую английскую сторублевку.

– Премного благодарен, рад стараться, Ваше благородие!

– Обожди благодарить, дело пока не сделано. Как фамилия учителя?

– Петр Коковин.

– Где-то я уже слышал это имя, – подумал подпоручик. – Ах да, это тот самый веселый учитель, который приглашал в гости. Ну что же, время сходить к нему на квартиру пришло.

На следующий день учитель гимназии Петр Коковин был арестован по подозрению в связях с большевиками. В ходе следствия все данные Сизова подтвердились. Американские солдаты сами рассказывали улыбчивому репетитору военные секреты. Парни из Мичигана и подумать не могли, что Питер, как они называли Коковина, окажется большевистским шпионом.

«Русский школьный учитель, у которого мы брали уроки, арестован как шпион большевиков», – заметил у себя в дневнике рядовой Аркинс. Он был потрясен коварством педагога.

– Меня расстреляют? – Спросил на допросе Коковин.

– Решение выносит военно полевой суд, но я не сомневаюсь, что прокурор будет просить для Вас высшую меру наказания.

– А если я буду полезен следствию? – Снова спросил арестованный учитель. – Я могу дать интересные сведения. Красные планируют операцию по захвату Шенкурска и полной ликвидации Важского фронта.

– Удар в со стороны Кодимы?

– Сначала я бы хотел получить гарантии сохранения жизни, и не надо мне говорить о суде. Пока я числюсь за контрразведкой и нахожусь здесь, никакой суд надо мной не властен.

– Мы подумаем, – ответил Смыслов.

В итоге учителю были даны гарантии сохранения жизни, и он сообщил, что получил задание собирать сведения о численности войск союзников и местах обороны. Особенно красных интересовало направление на Усть-Паденьгу.

В британском военконтроле Смыслова поблагодарили за ценную информацию и заверили, что атака в этом направлении будет провалена, поскольку там развернут серьезный укрепрайон, взять который с наскока невозможно.

В середине декабря Сизов принес подпоручику еще одно важное известие.

– Назревает мужицкий бунт, Ваше благородие, если не вмешаться, то ситуация может развернуться против нас. По деревням уезда ездит одна женщина в военной форме, назвать ее дамой я бы не решился, у нас про таких говорят полумужичье.

– Вы, конечно, говорите о госпоже Бочкаревой?

– Совершенно верно. Она агитирует местных баб вступать в формируемый батальон смерти. Крестьяне, понятное дело, возмущены, слыхано ли такое, бабе воевать. Кое-где Бочкареву грозились поднять на вилы, если еще раз появится со своей агитацией. Ее деятельность толкает крестьян симпатизировать красным. В уезде немало деревень, где придерживаются нейтралитета. Подобного рода агитация будет работать против белого дела.

– Где сейчас Бочкарева?

– В расположении казаков Берса, ходит в казачьем мундире, обзавелась молоденьким адъютантом, который везде сопровождает ее. Некоторые барышни, глядя на такой эскорт, уже имеют намерение вступить в батальон смерти. О фронте они ничего не знают и даже не думают. Вокруг Бочкаревой столько всего романтичного.

– Напишите мне рапорт и подробно все изложите, а я пока встречусь с госпожой Бочкаревой.

Смыслов отправился в подразделение казаков и без труда отыскал знаменитую личность. Мария Леонтьевна представляла из себя необычное зрелище. Это была толстая мужеподобная женщина, весившая не меньше 300 фунтов[22] Она носила широченные штаны военного покроя, много курила, жевала английский табак и любила выпить, не уступая в этом даже казакам Берса.

Бочкарева взглянула на Смыслова с любопытством.

– Чем обязана?

Иван Петрович представился, как сотрудник военного контроля союзных сил.

– Я бы хотел увидеть документы, на основании которых Вы ведете мобилизационную работу в уезде.

– Еще чего!

Бочкарева даже подпрыгнула на месте, так велико было ее возмущение.

– Вы хоть